Махаон нахмурился, но замолчал, а Ноа ощутил пусть и слабое, но все же удовлетворение, видя, как на время поник этот выскочка. А еще восхитился тому, как ловко все-таки у близнецов получается врать даже в такой ситуации.
– А я говорил тебе, что что-то громить это не их почерк, – как ни в чем не бывало, проговорил Шенг Махаону и сразу же поймал на себе взгляд друга в стиле «ой, я тебя умоляю».
– О чем это вы? – спросил Ноа, встрепетнувшись. Об одном только упоминании о погроме все ребята оживились. Никто из них старался не подавать вида, что его эта новость заинтересовала больше, чем обычно, но вместе с тем каждый из ребят хотел узнать подробности.
– Сегодня скажут на общем собрании. Верховный магистр сир Роджерс возвращается, – Махаон произнес его имя с благоговением в голосе, что было совсем не похоже на его обычную манеру разговора – его тон всегда был слегка снисходительным и высокомерным, как будто он общался с людьми ниже его рангом.
Рикки и Никки страдальчески простонали, а Ноа с Осо непонимающе переглянулись.
– Сир Роджерс здесь главный, а также занимается военной подготовкой и охраной границ в Хэксенштадте, – объяснил Махаон. – Он подолгу не бывает в Хэксенштадте из-за каких-то особо важных миссий, но когда возвращается, то проводится что-то вроде турниров для проверки того, как справляются студенты с обучением.
– Называй это своими именами. Это неравная бойня между всеми студентами, – проворчала Никки и стала ковыряться вилкой в своей тарелке с аликвидом.
– Если тебе каждый раз на общей битве надирает зад рыжая бестия Эсмеральда, это нельзя назвать бойней, дорогая сестричка, – показав язык, сказал Рикки.
– В Лазарете после этого турнира обычно дел невпроворот, – вставил Шенг.
– А ты откуда узнал, что он возвращается, если преподаватели еще не сообщали? – спросил Ноа.
– Махаон – староста третьего курса и обо всех новостях им сообщают заранее, – с гордостью в голосе заявил Шенг, словно хвастался не достижениями друга, а своими.
Ноа с опаской глянул на Осо, которая поглаживала свой кулон, и понял, что на турнир ей никак нельзя. Ведь если девушка разнервничается, то все узнают о том, что она умеет превращаться в медведицу. А там уж долго думать не надо – можно сразу понять, кто разгромил библиотеку.
– Я пойду раньше, потому что мне нужно встретиться с приором Бомером. Встретимся после занятий, – поднимаясь, проговорил Махаон.
Вслед за ним – а точнее, вместе с ним – ретировалась и его тень – Шенг – и ребята остались за столом в том самом составе, в котором покоряли ночной Хэксенштадт. У Ноа не было аппетита – он убежал в дальние дали, прихватив с собой спокойствие и ночной сон парня. Поэтому Ноа поковырялся вилкой в тарелке и уже думал отнести ее лепреконам, как Рикки схватил его за руку под столом, и процедил сквозь зубы:
– Сиди. Нам нужно поговорить, Ноа. А здесь так шумно, что никто не обратит на нашу беседу внимания.
Ноа нервно сглотнул – его напугал ледяной и встревоженный тон друга – и он уселся на место, ожидая, что скажет Рикки. Но близнец упрямо молчал и поглядывал по сторонам, чтобы проверить, что их точно никто не слушает. И, убедившись в этом, Рикки заговорил:
– Мы пропали, – процедил сквозь зубы близнец, – Вы нас очень крупно подставили. А нам не нужны такие проблемы, ребятушки. Поэтому надо решать это дело. И как можно быстрее.
– Никому не нужны, – буркнул Ноа.
– Что вы вообще там устроили? – строго и мрачно спросила Никки.
– В общем, это дерьмо надо как-то разгребать, – сказал Рикки жестко. – Что бы вы там без нас не устроили, мы повязаны все вместе, потому что твоя эльфийка, Ноа, видела нас. И я бы посоветовал тебе поговорить с ней. Можно сыграть на том, что сдавать нас ей не выгодно, потому что ночью она покинула крыло прислуги, а это запрещено.
Рикки и Никки поднялись, и Ноа почувствовал разочарование оттого, какими решительными оказались Рикки и Никки. Он вообще туго соображал в этой ситуации, а они – видимо, сказывается опыт многочисленных проделок – не поддались панике и сходу решили, что нужно делать. Они все еще оставались классными ребятами, и Ноа чувствовал перед ними вину за то, что вытянул их той ночью в библиотеку. Возможно, если бы не его глупое желание узнать о себе, Вайскопфах и Ройване, они бы не попали в переделку. «А как же Осо? Она все равно попала бы в библиотеку и раскрыла свой дар. Только тогда ей бы никто не помог с ним справиться» – то ли для успокоения, то ли из жалости подумал Ноа. Он все еще не понимал, как относится к этой девушке, но ситуация в библиотеке явно сблизила ребят. Сейчас, когда Осо сидела, съежившись под грузом страха, парень переживал за нее, хотел помочь и успокоить, несмотря на свои проблемы.
– Мы тоже поговорим кое с кем, чтобы точно никакие слухи не просочились к преподавателям, а тебе действительно лучше заняться эльфийкой, Ноа, – сказала Никки напоследок и исчезла вместе с братом в толпе студентов.
– Это моя вина, – вдруг всхлипнула Осо, и Ноа, посмотрев на нее, понял, что она плачет. – Это все я виновата.
Она хотела вытереть слезы ладонью, но только размазала их по лицу. Короткие пушистые волосы прилипли к мокрым щекам, и Осо пыталась убрать непослушные пряди за уши, но у нее не получалось. Девушка все всхлипывала и всхлипывала, поэтому Ноа решил, что ее нужно поддержать.
– Ты не виновата, Осо, – тихо сказал парень, накрывая своей ладонью ее руку. – Никто не мог знать, что там произойдет. И никто не мог знать, что у тебя такой… дар. Я думаю, что нам лучше никому об этом не говорить пока что. О том, что ты… эм…
– Огромная толстая и мохнатая медведица, которая разгромила библиотеку? Ой, ну да, я ведь каждому это уже рассказала, – криво усмехнулась. Во взгляде девушки большими буквами читалась мольба о помощи, но Ноа не знал, как это сделать. Он сидел, тупо уставившись на их ладони, и ждал, пока Осо продолжит. – Я рассказала только Махаону, и он тоже дал мне такой совет. Но по другой причине.
Ноа был очень удивлен поведением Махаона – парень с самого начала все знал, но даже виду не подал. Видимо, он был очень хорошим актером. Ноа на секунду даже зауважал его, но потом осознал, что после всего, через что они с Осо прошли ночью, она пошла к Махаону и поделилась с ним своими чувствами. Парень почувствовал укол ревности – такой, которая бывает между друзьями. И, как бы Ноа не старался это отрицать, чувствовать себя третьим лишним было не круто.
Он не стал спрашивать по какой именно причине Осо нужно молчать. Не хотел знать мнение выскочки Махаона. Да и ему еще нужно было поговорить с Эли. И хоть Рикки посоветовал пригрозить эльфийке, но Ноа почему-то был убежден в том, что просьба сработает лучше. Точнее он просто надеялся на это, ведь ему не хотелось настраивать Эли против себя, или обижать ее.
Потому что Эли ему кажется самым добрым существом здесь.
***
Как оказалось, у прислуги в Хэксенштадте тоже бывают выходные, и работать здесь совсем не означало рабский труд. Невероятно высокая эльфийка с раскосыми зелеными глазами и длинными светлыми волосами очень грубо сообщила Ноа, что у Эли сегодня выходной и она, скорее всего, в жилом крыле Лазарета. И хотя все эльфийки предпочитают проводить свое свободное время где угодно, но не в здании Хэксенштадта, Эли, кажется, это было не в тягость. И, конечно же, эта эльфийка сообщила ему и то, что студентам – а уж тем более мальчикам – туда нельзя. Но Ноа, решив, что этот запрет станет самым малым, что он нарушил, наплевал на это правило и решил пробраться туда.
