Однако вскоре дверь со скрипом открылась, и через нее неуклюже прошел Леон. В руках мужчина нес два ведра, наполненные водой, деревянную швабру и какую-то ветошь. Его клонило из стороны в сторону, швабра то и дело норовила выскочить из рук, а за мужчиной тянулся мокрый след от воды, расплескавшейся по полу.
– Чер-р-рт бы побр-р-рал эту убор-р-рку, – еще раз выругался Леон и поставил ведра на пол. Швабру мужчина приставил к стене, но она тут же сползла и с громким звуком, который эхом пронесся по широкому коридору, упала на пол. – Почему в этом магическом мир-р-ре никто не додумался пр-р-ридумать швабр-р-ру-самоубир-р-ралку?
Мужчина тяжело вздохнул, но поднимать швабру не стал. Он развернулся и только сейчас заметил взбудораженного парня.
– О, Ноа, – воскликнул он и тепло улыбнулся, – почему ты не на занятиях?
– Я… эм…– парень пытался придумать какое-нибудь оправдание. Но оно не потребовалось, ведь в следующую секунду Леон рассмеялся – громче, чем нужно было – и продолжил:
– Да ладно, мне вообще-то все р-р-равно. Но смотр-р-ри не попадись кому-нибудь из пр-р-реподавателей.
У Ноа будто камень с души упал – за сегодняшний день он уже выдал слишком много вранья и ему точно не хотелось бы добавлять в эту чашу еще и вранье Леону.
– Слушай, Леон, в какой комнате живет Осо? – невинно спросил Ноа.
Мужчина же хитро улыбнулся. Кто знает, о чем он в этот момент думал? Да Ноа это было и неважно, главное узнать. Парень был уверен, что Леон обязательно ему в этом поможет. Ведь именно Ноа и Осо были теми немногочисленными студентами, которые могли поговорить с мужчиной на равных.
– Ты стоишь пр-р-рямо напр-р-ротив ее комнаты.
После этих слов Ноа почувствовал себя дураком. Он хотел с громким хлопком ударить ладонью по лбу, но сдержался и неловко признес:
– Эм, ну-у спасибо, – протянул парень, пытаясь скрыть свое смущение и повернулся к двери за его спиной.
Но Леон не отступал:
– Ты ее там не найдешь, – продолжал мужчина. – Я видел, как она заходила в комнату к Махаону.
Ноа вновь повернулся лицом к Леону:
– Хорошо, тогда где живет Махаон? – спросил Ноа.
Мужчина поднял указательный палец вверх и посмотрел в потолок.
– На этаже стар-р-рост, естественно. Ты не заблудишься, ведь там не так много комнат.
Мужчина еще что-то говорил, но Ноа уже его не слышал. Он снова мчался, надеясь найти, наконец, Осо, и израсходовать свою потребность в поддержке ближнего своего.
Махаон, как староста и отличник, занимал комнату на два этажа выше. Привилегией Махаона было то, что он жил один, без соседей. Он объяснял это тем, что многих талантливых студентов – при их, конечно, желании – благородные семьи могут забирать посреди обучения для дальнейшего развития военной карьеры. Махаону это было не нужно, как он любил повторять – тут Ноа не сомневался, что в этом он не солгал и гордился своим решением – и он хочет учиться.
В комнате Махаона был небольшой камин, а на стенах висели гобелены с изображениями животных. Широкая кровать с балдахином все равно оставляла много пространства, а все остальное занимали письменный стол с креслом и большое количество стеллажей с книгами. Ноа едва-едва удалось не присвистнуть, когда он увидел, насколько отличается его комната от этих апартаментов.
Осо тихо сидела на уголке кровати.
– Эй, ты как? – спросил Ноа сразу же, подходя к ней и трогая за плечо.
Осо измученно улыбнулась и похлопала ладонью по его руке. Махаон, сидящий в кресле напротив, молчал, и Ноа присел рядом с Осо на кровать.
– Я… пришел, чтобы сказать, что все уладил с сиром Роджерсом, – начал Ноа.
Ребята тут же уставились на него, Махаон с недоумением, а Осо со страхом.
Парень же продолжил:
– После первого урока я пришел к директору и взял всю вину на себя. Они не будут проводить расследование.
В комнате повисла тишина и это, по правде говоря, совсем не то, на что надеялся Ноа. Он думал, что Осо станет легче, ведь ее тайна так и останется нераскрытой. Но девушка все также молчала, и смотрела стеклянным взглядом куда-то в пол.
Но заговорил Махаон:
– Ты просто пришел и сказал директору, что сам разгромил библиотеку? О Боги, он, наверное, в ярости. Что с тобой теперь сделают? – лепетал Махаон.
– Если честно, он вообще не разозлился. Только отстранил меня от соревнований и отправил помощником в лазарет на это время.
Недоуменный взгляд Махаона был для Ноа лучшей наградой. Парень впервые видел этого зазнайку таким растерянным. Казалось, Махаон впервые в жизни что-то не понял. Однако это маленькое чувство торжества принесло совсем немного радости, ведь больше всего его волновало то, что скажет Осо.
Но Махаон быстро – быстрее, чем того бы хотелось Ноа – собрался с мыслями и заговориил:
– Осо тоже не может участвовать в соревнованиях, – мрачно проговорил Махаон. – И мы все прекрасно знаем почему.
– Потому что она была медведицей и разгромила библиотеку, да-да. Хватит уже напоминать об этом, – сказал Ноа.
– Ты не сказала ему? – удивленно спросил Махаон, взглянув на Осо, которая сжалась под его взглядом и виновато улыбнулась. И будь Ноа проклят, если в этот момент в голосе Махаона не прозвучало ответное торжество, словно бы он говорил Ноа: «Вот видишь, я снова веду. Я что-то знаю, а ты все еще ничего».
– Не пришлось к случаю, – робко и тихо ответила она.
Махаон тяжело вздохнул и устало потер глаза, хотя Ноа и знал, что, скорее всего, это наигранная усталость, потому что этот парень любит показывать всем свой интеллект и преимущество.
– Магия Осо не только для нее опасна, но и для окружающих, – начал Махаон свою лекцию. – Таких, как она, считают неправильными магами, потому что вся магия заключена не просто в их голосе, глазах или разуме… да даже не в Артефакте, который они используют как проводник. Они и есть сама магия. Само их тело источник великой силы, которая истощает Абсолют, когда рождаются такие маги. С уровнем магической энергии, которая есть у перевертышей – а мы так их зовем – могло бы родиться как минимум трое или четверо шевалье. Это чревато тем, что магическая кровь будет вырождаться, а если ее станет меньше, маги – как отдельный вид – исчезнут. В итоге все-таки нашли решение. Убийство перевертышей возвращает магическую энергию в великий поток и все становится на свои места.
– То есть Осо… ее могут убить? – не веря своим ушам, спросил Ноа.
В полумраке глаза Махаона нельзя было рассмотреть на красивом, словно вырезанном из слоновой кости лице, но он наклонился к Ноа, упершись в колени локтями, и на его лице отразилась серьезность, смешанная с суровостью и толикой горечи.
– Ее убьют, если узнают об этом. «Убийство ради величия». «Убийство во имя магии». Так они – имперские маги – это называют, – сказал Махаон, но Ноа показалось, будто он выплюнул эти слова.
