– Нет, Эли, это ты не понимаешь… – Ноа не знал, мог ли сказать ей, но выбора у него, похоже, не было. – Я должен помочь… Осо. Ее убьют, если узнают кое-что о ней. А так, если она пропадет, у нее будет шанс выжить.
Эли долго молчала, и Ноа боялся того, что эльфийка откажет. Пока что эта идея спасения Осо была единственной, что он смог придумать – точнее, она была единственной реально исполнимой.
– Ноа, – начала она медленно, – Персиваль из Эрмандада.
– Что? – недоумевающе переспросил Ноа.
– Он – повстанец. И поэтому Персиваль очень недоверчивый. Он не согласится взять с собой Осо, мне жаль.
– Но ее убьют! – взмолился Ноа, хватая Эли за руки. – Она же этого совсем не заслужила!
Эли молчала, и Ноа готов был уже взвыть от бессилия и страха того, что его даже мало-мальски хороший план накрылся медным тазом.
– Я спрошу Персиваля, – со вздохом пробормотала Эли. – Но ничего не обещаю.
Ноа не сдержался и обнял ее – такую хрупкую и удивительную, пахнущую корицей и яблоком. Он почти сразу же выпустил Эли из объятий и смущенно отошел на шаг назад, закинув руку за голову, словно он разминает шею, и смотря куда-то в сторону.
– В общем, спасибо, – смущенно пробормотал он.
– Да-да, пока что не за что, – также глядя в сторону, произнесла Эли. – Я пойду первой.
Эли быстро выскользнула из коморки, оставляя Ноа в одиночестве, а юноша перевел дыхание, привел мысли в порядок и вышел следом. Тут-то он и услышал звуки ссоры.
– Мы терпели, что ты шатаешься тут с этим… человеком, – долетело до Ноа. – Но теперь ты закрываешься с ним в подсобке. Немыслимо! Мы пожалуемся Старшей! Она накажет тебя!
– Замолчи, Корнелия, ты ничего не понимаешь, – послышался звонкий голос Эли.
Вокруг Эли кружком собрались другие эльфийки – и Ноа это даже показалось опасным, потому что эльфийки выглядели крайне недовольными. Но как только Ноа выглянул из-за угла, они сразу же замолчали и разошлись.
– Все в порядке? – спросил Ноа тихо, подходя к Эли.
Эльфийка посмотрела вслед другим девушкам и так же тихо ответила:
– Вполне.
***
Чуть позже Ноа решил присоединиться к ребятам, которые собрались в библиотеке, чтобы подготовиться к следующему испытанию. Рикки делал вид, будто его ничего не волнует, и катался на стуле, за что получал от госпожи Алатеи не совсем добрые взгляды. Махаон листал какие-то хроники, Осо воровато оглядывалась по сторонам – ей до сих пор было стыдно за то, что она здесь натворила.
Ноа и сам чувствовал себя не лучше, чем его подруга. После их не слишком приятного разговора с Алатеей, из-за которого парень решил пробраться в библиотеку, Ноа так ни разу и не видел библиотекаршу. Парень совершенно не знал, чего от нее ожидать, ведь Алатее точно рассказали, что это он совершил погром в ее библиотеке.
Чем Хэксенштадт был похож на старую школу Ноа, так это тем, что слухи здесь разлетались с той же скоростью. И здесь все уже знали, почему наследник рода Вайскопфов не участвует в играх. Знали, но молчали. За все время только у Эсмеральды хватило смелости грубо отозваться в адрес Ноа. Другие студенты в большинстве своем парня сторонились – то ли боялись, что он пожалуется фрау Энгстелиг, то ли из уважения к семье Ноа. В любом случае парню это было только на руку.
Когда Ноа подошел к друзьям, на Шенга вдруг, как в сказке, снизошло озарение. Парень от радости подскочил со стула и начал что-то чертить на листе бумаги. Ноа мельком взглянул туда и ничего не понял – Шенг рисовал какие-то круги, которые позже соединял стрелками. А Махаон все также листал старые хроники, не обращая внимания на своего друга.
Единственной, кто обратил внимание на Ноа, была Алатея. Она поправила очки на носу и строго взглянула на парня.
– Громить здесь больше нечего, молодой человек, – также певуче, как и всегда, но с нотой горечи произнесла библиотекарша.
– Я… эээ… простите меня, Алатея, – решил извиниться Ноа. – Я, честное слово, не хотел. Просто так вышло.
В воздухе повисла неловкость, было видно, как все отвлеклись от своих занятий, но старались не подавать виду, что вообще слышат этот разговор.
В ответ Алатея лишь хмыкнула и смерила его нечитаемым взглядом.
– Вы потревожили моего милого бедного Пигмалиона. Это вдвойне непростительно, – сказала она и исчезла среди стеллажей.
Ноа задумчиво посмотрел ей вслед, пытаясь припомнить, где же он слышал это имя. Оно определенно было ему знакомо, но где он мог его слышать Ноа не помнил. Однако внезапно его осенило. Он резко развернулся к стеллажам в поисках библиотекарши, которая расставляла книги по полкам, и едва слышно произнес:
– Черт, неужели она?..
Ребята постепенно вернулись к своим занятиям. Ноа же просто был рядом с ними, ведь несмотря на то, что его исключили из соревнований, парень – все еще часть этой компании. Тем более, что Ноа нужно было хоть как-то убить время, пока он ждал весточку от Эли. В лазарете он был пока не нужен – Старшая сказала, что он может быть на сегодня свободен, потому что там начался дневной отдых и там хватит нескольких дежурных эльфиек.
Постепенно парень включился в работу вместе с ребятами, но время тащилось также медленно, как старая кляча. И уже через час свиток в кармане Ноа, который он теперь носил с собой постоянно, неприятно завибрировал. Ноа развернул его и прочел новую надпись, заигравшую ярко-золотистыми буквами.
Пергамент гласил, что фрау Энгстелиг назначила еще одно частное занятие. Парень устало вздохнул – хотя, скорее, страдальчески – и попрощался с друзьями. Нужно было поспешить на занятие, ведь фрау Энгстелиг просто ненавидела опоздания. И парню было страшно даже представить, какое наказание она может придумать.
Занятие начиналось через пятнадцать минут, но, к счастью, артефакт Ноа теперь тоже всегда носил с собой. Поэтому сейчас парень мог спокойным шагом – а не как обычно бегом – пойти в тренировочный зал.
Фрау Энгстелиг, как и всегда, была немногословна, а ее упражнения отнимали все силы парня и требовали предельной концентрации внимания. Но сегодня, пока Ноа ждал весточку от Эли, его мысли постоянно были заняты лишь этим. И всю тренировку парень никак не мог сосредоточиться, за что получал неодобрительные взгляды фрау Энгстелиг. И от этого взгляда ему хотелось под землю провалиться.
– Ты сегодня просто ужасен, – бросила ему на прощание фрау Эгстелиг, когда парень пытался перевести дух после тренировки.
У Энгстелиг было всего две оценки их занятий. Ноа был либо ужасен, либо отвратителен, и в данном случае можно сказать, что Энгстелиг подразумевала «неплохо, но тебе еще расти и расти». Сам Ноа считал, что с каждым занятием с Энгстелиг у него лучше получалось контролировать свой дар. Он внимал ее советам, практикуясь, и все вроде как выходило. Ноа старался относится к своему пламени как хозяин относится к своему псу – настойчив и добр, однако требователен в выполнении своих команд. С каждым разом заключать большее количество пламени в меч было легче, и отчасти Ноа гордился собой, но понимал: чтобы победить Ройвана, этого будет мало.
