– Вы неуловимы и постоянно находитесь где-то, но никак не в столице подле нашего прекрасного императора, – добавила Хельга. – Я, конечно, понимаю, что ваше родовое гнездо сгорело дотла, но это не повод устраивать свое жилище в карте.
– Для него таким ударом была потеря Вайскопфов, – с ехидством проговорил Фридрих. – Как вы думаете, что будет с ним, если он потеряет еще и последнего представителя Энгстелигов?
– О, боже, Фридрих! – воскликнула Хельга. – А ведь ты прав! Дорогая, не пора ли уже подумать о замужестве и продолжении рода?
Энгстелиг рыкнула что-то невразумительное, и Вайдманы отшатнулись от женщины. Ноа даже стало жаль ее, ведь она была похожа на рассвирепевшего волка, окруженного огнем. Она пыталась сражаться, но заведомо знала, чем всё закончится.
– Дорогая Хельга, неужели ты забыла, что фрау при себе держит того юношу из Блазона? – удивился Фридрих. – Правда, юноша уже вырос и может претендовать на свое наследство на родине.
– Это же тот самый, который убил своего брата? – протянула Хельга и, обернувшись к Энгстелиг, добавила: – Дорогая, вы найдете себе кого-то получше братоубийцы!
Энгстелиг вновь что-то резко и приглушенно ответила, а Ноа не мог поверить своим ушам. Франциск сказал, что его брат Доминик погиб из-за несчастного случая, но Вайдманы говорили совсем о другом. Он вспомнил, каким было лицо Франциска в тот момент, когда он говорил о смерти брата и то, что прежде, чем ответить от чего умер Доминик, де ла Тур долго молчал.
«Все не может быть так просто, – подумалось Ноа. – Наверняка у Франциска были причины и все не так просто, как говорят Вайдманы».
Из размышлений его вырвал грозный голос Энгстелиг:
– Что вам все-таки нужно?
– Ах, фрау Энгстелиг не изменяет себе, – почти пропела Хельга. – Всегда спешит перейти к делу.
– На то она и имперский палач, дорогая сестра, – произнес Фридрих. – Наши светские беседы ей скучны и неинтересны.
– Жаль, а ведь мы не хотели переходить сразу к плохим новостям.
Фридрих посмотрел на сестру с таким выражением, словно они негласно решали, кто сообщит эти вести Энгстелиг, и в конце концов Фридрих сказал:
– Наш милостивейший император решил, что дурная кровь может проявить себя. А потому было решено, что племянник предателя должен пасть от вашей руки.
– Император? Не вы ли ему нашептали об этом? Мальчик никому не мешает.
– Насколько мы знаем, в следующем испытании вы будете одной из судей, – проигнорировав ее слова, продолжила Хельга. – Мальчик не должен его пережить, но все нужно обустроить так, будто это несчастный случай.
– Мы не можем рассчитывать на милость судьбы, – протянул Фридрих, – и надеяться, что мальчишка не пойдет по стопам своего дяди. Проблему нужно устранять с корнем.
– Остальные Аталантсоны не представляют угрозы. Только Аркону и его племяннику достался дар к магии.
– Почему вы сообщаете об этом только сейчас? – рыкнула Энгстелиг.
– Мы не хотели омрачать веселье от соревнований, – проговорила Хельга. – Мы помним, как сами еще учились и…
– Это все, что вы хотели сказать? – перебила ее Энгстелиг и, получив немой ответ, добавила: – Тогда спешу распрощаться с вами.
И она стремительно бросилась к корпусу по направлению к прячущимся ребятам. Ноа молил, чтобы она не заметила их, однако ее лицо исказилось от удивления, стоило ей приблизиться к ним, но она пронеслась мимо. Ноа понимал, что это значит. Наверняка она не хочет выставлять его перед Вайдманами в таком свете – все же он наследник Вайскопфов, – а потому, скорее всего, его ждет серьезный разговор и, возможно, еще пару дополнительных частных уроков.
Оставшись в одиночестве Вайдманы сняли с лиц фальшивые усмешки и, двинувшись прогулочным шагом вглубь двора, заговорили между собой:
– Какая она все-таки неприятная личность, – фыркнула Хельга. – А ведь мы между прочим проделали ради нее весь этот путь, чтобы лично ей передать приказ императора.
– Дорогая сестра, ты ведь сама хотела видеть ее лицо, когда сообщишь ей об этом, – усмехнулся Фридрих.
– Но ведь она так забавно беснуется, – хихикнула Хельга. – Так забавно сообщать ей о том, что ей нужно избавляться от старых друзей.
– Да уж, из старой компании осталась только она, – протянул Фридрих. – Именно их компания и портила кровь нашей команде на соревнованиях каждый раз. Кто же там был? – Он стал загибать пальцы. – Она, Аркон Аталантсон, Киллиан Никифори и…
– Нея Вайскопф, – подсказала Хельга. – И все равно мы кого-то забыли… – задумчиво произнесла она.
Сердце Ноа учащенно забилось, когда Вайдманы назвали имя его мамы. В этот момент парню показалось, что они опорочили ее память своим пренебрежительным тоном. Ноа хотел выскочить из тени и наброситься на этих ублюдков, лишь за то, что они посмели своими грязными ртами произнести имя Неи. Но частные уроки с фрау Энгстелиг все же немного научили парня сдержанности. К тому же ему хотелось дослушать, что же еще скажут Вайдманы, ведь там прозвучало знакомое ему имя, но он совсем не знал о роли этого человека. Однако Вайдманы уже скрылись за поворотом и услышать их – по крайней мере, для Ноа – было невозможно.
Ноа обернулся к друзьям, и заметил, что и без того светлое лицо Махаона побелело, как мел, а сам парень застыл, как истукан. Он удивленно тронул Махаона за плечо, и тот резко дернулся, глянув на него каким-то странным взглядом.
– Все в порядке? – осторожно спросила Осо.
Махаон слабо кивнул, но по его лицу было видно, что мыслями он где-то далеко.
До озера ребята добрались без особых происшествий. Серебряная водная гладь издали напоминала огромное зеркало. Здесь, у озера, всегда было спокойно и очень тихо. И это очень контрастировало с тем, что сейчас творилось на душе у ребят. На берегу их уже ждала Эли, увидев которую, у Ноа стало как-то легче на сердце.
– Я Эли, – коротко представилась эльфийка.
– Это Осо и Махаон, – произнес Ноа, показывая на друзей. – А где…
– Персивалю опасно перемещаться по Хэксенштадту, поэтому он выйдет из укрытия только в день побега, – проговорила Эли. – Наш план прост. Завтра ровно в полночь вам нужно будет спуститься на самый нижний этаж, где находится черный ход для прислуги. Мы с Персивалем будем ждать там. Двигаться придётся быстро, чтобы никто не заметил вашего отсутствия. У нас будет примерно полтора часа до следующего обхода, чтобы все завершить и вернуться в свои комнаты. – Она перевела дыхание и спросила: – Вы точно уверены, что хотите этого?
– Да, – сказала Осо твердо. – У меня нет выбора, а здесь… я не хочу оставаться.
– У меня вопрос, – неожиданно заговорил Махаон. – Если вдруг появится необходимость кому-то из нас бежать отсюда, это можно будет провернуть?
Эли с непониманием уставилась на него, как, впрочем, и Ноа с Осо, а Махаон смотрел прямо в лицо эльфийки и ни один мускул не дрогнул на его лице.
