– Я… я не хочу, – Ноа был потрясен одной мыслью о том, что Энгстелиг выбрала его в помощники для этой грязной работёнки.
– Боюсь, у тебя, как и у меня, нет выбора. Я нужна тебе, чтобы выжить на Виридитерре, научиться управлять своим даром лучше, чем тот, кого ты так жаждешь найти, – проговорила женщина, и в глазах ее блеснул недобрый огонь.
– Откуда… откуда вы знаете об этом?
– Я все о тебе знаю, Вайскопф. Ты только и думаешь о том, как бы отомстить ему. В этом и есть беда твоего рода. Вы никогда не прощаете. Так что к третьему испытанию будь готов, – сухо ответила женщина.
И тут Ноа вспомнил речь Вайдманов.
– Но, фрау Энгстелиг, Вайдманы говорили, что этот парень должен погибнуть завтра, на втором испытании.
Губы Энгстелиг изогнулись в кривой ухмылке:
– Должен. – Энгстелиг вытащила свой артефакт из стола и устало села в свое кресло за ним. – Но этого не случиться. Я не могу ослушаться приказа императора, но это не значит, что я не позволю себе маленькую вольность. А теперь уходи. И не смей влезать в новые неприятности. Иначе клянусь, я сама тебя убью.
Ноа попятился назад, чтобы как можно скорее покинуть карт, но его остановил голос Энгстелиг:
– Стой.
Ноа застыл, как вкопанный, и взглянул на фрау. Но она не смотрела в его сторону. Взгляд ее был прикован к медальону в виде головы быка, лежащему у нее на столе. Взгляд ее был не читаем – что-что, а скрывать все свои эмоции, кроме гнева, она умела, – и Ноа оставалось только ждать, пока она заговорит.
– Ты наверняка слышал то, что Вайдманы сказали о… Франциске, – медленно проговорила она, и Ноа нервно сглотнул. – Он не должен узнать, что ты прознал об этом. – Фрау подняла взгляд. – Эта история не такая простая, как кажется на первый взгляд. Вайдманы никогда не лезли за словом в карман, а потому, не разобравшись в ситуации, рубят с плеча.
– Так это и вправду был несчастный случай?
– Все… гораздо сложнее. Вайдманы не правы, Франциск не узнает ни о чем – это все, а теперь проваливай. Видеть тебя больше не могу, – произнесла Энгстелиг и махнула рукой.
Еще раз повторять ей не пришлось. Ноа пулей вылетел из карта и бросился в лазарет. Он не хотел верить в то, что фрау Энгстелиг подталкивает его на убийство. Но был рад, что казнь Махаона отодвинулась. А это значит, Ноа нужно срочно его найти, рассказать все, что он узнал. И пускай Махаон не претендовал на роль его лучшего друга, никто не должен вот так вот умирать. В конце концов, Махаон все-таки неплохой парень, пусть и зазнайка. Пускай фрау Энгстелиг думает, что справедливость осталась в сказках, Ноа же в это не верил. Если кто-то один будет справедлив, неужели мир станет от этого хуже? Почему все не могут быть честными и откровенными? Почему ложь так притягательна, а интриги такие искушающие? Почему люди забывают о том, что все всегда можно решить мирно?
Во дворе Хэксенштадта Ноа наткнулся на группу студентов. Они расположились прямо на зеленой траве и о чем-то перешептывались. Краем уха Ноа услышал их разговор:
– Эсмеральду вот-вот выпустят из закрытой башни, – полушепотом сказал парень в очках с толстой роговой оправой.
– Удивительно, я слышала, она не сказала ни слова за все это время, – вторила ему девчонка с густой копной кучерявых волос.
В другое время Ноа бы нисколько не обратил на них внимания, если бы не Рикки, который сидел на каменной скамейке совсем рядом с этими ребятами. Его темное от гнева лицо, играющие желваки и суровый взгляд, совсем ни капли не вписывались в привычный образ. Ноа мог поклясться, что Рикки тоже слышал этот разговор.
«Он не оставит этого просто так», – всплыли в памяти слова Никки.
Ноа, держа свое обещание подруге, хотел поговорить с Рикки. Но не успел. Уже через несколько секунд парень вскочил со скамейки и решительно направился вглубь двора.
Ноа хотел бы этого не видеть. Хотел бы просто идти, куда шел. Хотел бы не чувствовать груз ответственности, который возложила на него Никки, ведь перед ним сейчас стояла другая задача. Хотел, но не мог. Близнецы же были его друзьями, теми людьми, которые без вопросов осмелились нарушить правила и пробраться в библиотеку ночью. Конечно, они его оставили, когда Маразмус разозлился, но все равно крепко держали язык за зубами. Кто не ошибается в этом мире? Друзья ведь для того и существуют, чтобы прощать ошибки и поддерживать друг друга. Поэтому оставить Рикки в тяжелую минуту он не мог.
Уже через секунду Ноа последовал за близнецом, который так сильно был ослеплен гневом, что даже не заметил своего преследователя. Рикки обогнул здание школы и Дом Конклава – административный центр, где решали важные вопросы все маги с высшими титулами на Виридитерре. Магов с титулами «сир» и «фрау», у которых был доступ в это здание, на территории Хэксенштадта было не так много, некоторых из них Ноа видел лишь мельком. Конклав занимался делами магии – именно в его полномочиях был суд над магами, разрешение магических войн и конфликтов и все остальное. А заседал Конклав именно здесь – в оплоте магии Вельтерна, в Хэксенштадте. Однако съезжались сюда не только вельтернские маги, но и маги со всей Виридитерры.
Взгляд Рикки был направлен на здание Совета школы, где старосты курсов и преподаватели с высшим магическим званием занимались делами Хэксенштадта. Вскоре тяжелые дубовые двери открылись, и появилась Эсмеральда. Рыжеволосая вдохнула полной грудью свежий воздух и посмотрела прямо на Рикки, который тут же метнулся к ней.
Из своего укрытия – за углом здания школы – Ноа услышал ее притворно бодрый голос:
– Я уж думала ты и не придешь, – она усмехнулась и лениво потянулась, словно нежась на солнышке. Ее рыжие волосы под яркими лучами блестели, словно янтарь. И в этот момент, когда Эсмеральда не скрывалась за своей напускной жестокостью, она показалась Ноа красивой и совершенно одинокой.
– Вижу, тебя выпустили, – замогильным голосом произнес Рикки. – Я надеялся, что ты сгниешь там.
– Совет школы решил, что твоя сестренка этого не стоит, – непричастно хмыкнула Эсмеральда, а Рикки в гневе сжал кулаки.
Всё это время Ноа не вмешивался, наблюдал из-за угла и надеялся, что конфликт разрешится полюбовно. Но парень забыл, как все на Виридитерре любят демонстрировать свое превосходство. Эсмеральда глянула на взбешенного Рикки и продолжила его подначивать:
– Представляю, как тебе обидно. Но ты не дуйся, может быть, в следующий раз у вас получится мне отомстить.
– Я не люблю откладывать дела на потом, – прорычал Рикки и бросился на рыжеволосую.
Ноа даже опомниться не успел, когда все это произошло. Он просто инстинктивно выхватил меч и почувствовал, как теплое белое пламя наполняет его. Затем парень взмахнул в воздухе своим артефактом, и между Рикки и Эсмеральдой появилась высокая стена из огня. Своей силой она отбросила ребят по разные стороны, и пока близнец непонимающе крутил головой, Эсмеральда быстро пришла в себя:
