– Вы правы, приор Фридрих, – учтивым голосом произнес директор. – Но я не хочу нагружать столь уважаемых гостей проблемами моих студентов.
– Но это же не обычный студент – он последний из славного рода Вайскопфов, и мы, как представители клана Вайдман, чувствуем ответственность за этого мальчика и хотим ему помочь. Мы, великие кланы, должны держаться вместе и помогать друг другу в трудный час.
Желваки заиграли на скулах директора. Он молчал несколько секунд, изучая Фридриха, а затем сказал:
– Боюсь, приор Фридрих, если вы хотите послушать нашу беседу с Ноа, Вам придется снова просить императора прислать мне письмецо, – директор развернулся и бросил: – Ноа, идем в мой кабинет.
Лица Вайдманов вытянулись в изумлении. Даже Ноа раскрыл рот от неожиданности, но почти сразу же пришел в себя и поспешил за директором. Они быстро поднялись по лестнице на второй этаж и направились в восточное крыло школы.
– Черт побрал бы этих Вайдманов, – не сдержавшись, проворчал себе под нос сир Роджерс. – Будь я проклят, если они думают, что я буду их послушной марионеткой.
Уже очутившись в кабинете, Ноа заговорил, боясь оторвать глаза от пола и посмотреть на директора:
– Простите, сир Роджерс, я не хотел вмешиваться в разговор.
– Ты не виноват, Ноа, – добродушно ответил сир Роджерс. – Эти Вайдманы слишком много себе позволяют. Но они забыли, что это моя академия, и что свое место во главе Хэксенштадта и Конклава я получил не потому что всегда подчинялся приказам императора. Ну, Ноа, так о чем ты хотел поговорить?
– Сир Роджерс, разрешите мне принять участие в поисках.
– Я не ожидал от тебя такой настойчивости, – мужчина подошел к своему столу и устало опустился в кресло. – Скажи, почему для тебя это так важно.
Ноа всегда старался говорить правду. Но почему-то именно в этом кабинете и именно этому человеку врать приходилось больше всего:
– Понимаете, – неуверенно начал парень, – я только и слышу, какие Вайскопфы были замечательные, как верно они служили императору и как их все уважают. А что я? Не пробыл здесь и года, зато успел разворотить библиотеку. Мне просто хочется доказать, что я достоин этой фамилии.
Директор лишь улыбнулся.
– Вижу, наказание пошло тебе на пользу. Кстати, Леон хорошо о тебе отзывался – сказал, что ты проделал большую работу. – Он задумчиво потер подбородок, словно взвешивал все «за» и «против», и после продолжительной паузы сказал: – И поэтому, я разрешу тебе записаться в отряд, – директор достал из кипы бумаг чистый лист и что-то там написал, затем протянул его Ноа со словами: – После занятий отдашь это приору Гейтсу.
– Спасибо, – пролепетал Ноа и выбежал из кабинета. Парень спешил на первый урок, который вот-вот должен был начаться, и чуть не сбил с ног Эсмеральду. Ноа был так поглощен своими мыслями, что даже не остановился, чтобы извиниться.
– Придурок, – выкрикнула ему вслед рыжая.
Ноа не обратил внимания на это. В конце концов Эсмеральда его и похуже называла. Первое занятие – Магические и боевые искусства на суше – проходило во дворе Хэксенштадта. Сегодня его проводил только приор Альберт Шварцманн, так как фрау Гензель находилась с поисковым отрядом где-то недалеко от школы. Боевые искусства Ноа очень нравились, наверное, потому что он был одним из лучших студентов в классе по этому предмету. Фрау Энгстелиг на своих частных уроках неплохо поднатаскала парня не только пользоваться своим артефактом, но и драться.
Поле для боевых искусств на суше вновь переделали. Здесь не осталось и следа от площадки для Хэксенштадских игр – все тот же желтый песок и стойки с муляжами мечей и клинков. Во время занятия студентам запрещалось пользоваться настоящим оружием или своими артефактами.
Альберт Шварцманн появился почти сразу же после Ноа. Сегодня на нем была длинная туника, подогнанная по фигуре, и штаны. Темный цвет тканей еще больше выделял бледную кожу преподавателя. Шварцман был чуть выше ростом, чем Ноа, но почти в два раза шире парня, благодаря развитой мускулатуре. Этим преподавателем интересовалась почти вся женская половина Хэксенштадта. Иногда он даже бывал позером, когда запускал руку в свои густые каштановые волосы и сверкал своими зелеными глазищами. Но тем не менее, преподавателем он был талантливым и прирожденным.
– Ну что ж, народ, начнем, – басовитый голос Альберта Шварцманна разнесся по полю. – Как вы все знаете, фрау Гензель на задании. Так что сегодня мне понадобится помощь одного из вас.
Преподаватель внимательно осмотрел студентов. Почти никто из первогодок не решил записаться в поисковый отряд, в основном туда вступили ребята со старших курсов.
– Ноа, не хочешь мне сегодня помочь?
Этого парень точно не ожидал. Было страшно и немного неловко становиться в пару с преподавателем – да, Ноа был хорош, вот только Шварцманн все же лучше владел боевыми искусствами, – но еще страшнее было отказаться на глазах у всех. Не будь он Вайскопфом, все было бы намного проще. Но фамилия, а точнее те, кто ее носил, обязывала быть смелым или хотя бы делать вид.
Ноа неуверенно шагнул к преподавателю и встал рядом.
– Сегодня мы проведем тренировку без оружия, – начал Шварцманн. – Вскоре, вы пойдете на государственную службу и должны быть готовы сражаться в любых условиях. Ну что, ты готов, Ноа?
Парень только кивнул.
Первые десять минут занятия превратились для Ноа в вечность. Шварцманн нападал, парень парировал, но преподаватель был ловчее, сильнее и хитрее. Ноа то и дело падал на песок. Иногда парню все-таки удавалось сделать выпад в сторону Шварцманна. Но результат был такой же. Ноа все никак не мог расслабиться – только и думал о том, как унизительно сейчас он выглядит. Когда Шварцман показывал приемы на фрау Гензель, бой был больше похож на элегантный танец. Ноа же не мог приблизиться к этому уровню. Сосредоточиться на тренировке мешали его однокурсники – некоторые из них хихикали, другие шушукались между собой.
А Ноа злился. Внутри него все просто горело от ярости. Гнев так ослепил его, что парень просто не отдавал себе отчета. Сейчас главное доказать, что он не тюфяк и не груша для битья, что он может хотя бы достойно противостоять преподавателю, который вдвое больше и опытнее.
Шварцманн помог парню подняться. И как только Ноа крепко встал на ноги, то не стал дожидаться выпада преподавателя, а сам ударил его со всей силы в солнечное сплетение. Пока Шварцманн на секунду был обездвижен от боли, парень не медлил – он ударил преподавателя локтем в подбородок. Челюсть Шварцманна, кажется, хрустнула, а студенты ошеломленно наблюдали. Ноа попытался нанести последний удар с ноги в живот, но преподаватель блокировал его. И пока парень на секунду замешкался, Шварцманн ударил Ноа в бедро.
Ноги подкосились, и Ноа снова упал лицом в песок. Но теперь никто не смеялся.
– А ты нечестно играешь, Вайскопф, – сказал преподаватель, подав руку Ноа. – И правильно. Запомните все, – теперь Шварцманн говорил громко, – бывает численный перевес противников, бывает неравные весовые категорий. Но даже так самое главное: недостаток маневров и неожиданности. Важно то, как вы используете ресурсы, которые в вашем распоряжении. В бою каждый сам за себя, и не стоит ждать от противника честности, – чеканил преподаватель каждое слово. – И погибнет тот, кто хоть на секунду замешкается.
