– Что не так?
– Я хотел спросить об убийце моей мамы, – голос Ноа дрогнул.
Женщина смяла бумагу, которую только что читала, и бросила ее в мусорную корзину под столом. Сейчас фрау не выглядела злой, скорее уставшей:
– Зачем? – Энгстелиг презрительно хмыкнула. – Чтобы ему отомстить, нужно встать в очередь.
Ноа открыл рот, чтобы возразить, но не смог подобрать слова. Зато у Энгстелиг было что добавить:
– Думал, что ты один такой, особенный? – она не сводила взгляда с парня. – Этот человек многим насолил, но императору он нужен живым.
Эти слова поставили точку в разговоре. Фрау Энгстелиг, насколько бы пугающей она не выглядела, всего лишь еще одна подданная императора, его верная собака. Однако Ноа надеялся, что благородства и честности в ней больше, чем в Вайдманах, даже несмотря на внешнюю жестокость. Мама учила его не судить о людях по обложке, но в содержании Энгстелиг было сложно разобраться. Она была многогранна, и стоило только подумать, что она и вправду добрая, как она перечеркивала все каким-нибудь поступком.
Дорога заняла несколько изнурительных дней. И все это время ни Ноа, ни Энгстелиг не проронили ни слова. Фрау постоянно корпела над кипой бумаг, которая меньше не становилась. А Ноа наблюдал в окно красоты Вельтерна. Когда становилось слишком скучно, парень уходил в спальню и вызывал огонек. Иногда у него получалось придать пламени очертания человеческих, и парень мог понаблюдать за причудливым танцем, который они вели на лезвии меча.
На третий день карт остановился. Фрау Энгстелиг наконец оторвалась от бумаг, которыми вечно занималась, и вышла на улицу, Ноа последовал за ней. Осмотреть местность было сложно из-за толпившихся повсюду студентов. Однако парень успел заметить незнакомых взрослых магов в легких доспехах. Ноа догадался, что они прибыли на один из блокпостов у южной границы Вельтерна. Там, с другой стороны каменных блоков, начинался Мепаис.
Студенты перешептывались, и их голоса слились в единый гул. Ноа не мог разобрать слов, но видел их испуганные и удивленные лица. Никто из этих ребят никогда не был так далеко от Хэксенштадта за все время учебы. И все же студенты старательно – но почти безуспешно – пытались скрыть растущее чувство тревоги. Настоящие воины не боятся – этому учили в Хэксенштадте.
В толпе Ноа заметил Фридриха. Он выглядел все таким же напыщенным и самодовольным. Его крысиные глазки блуждали по толпе взволнованных студентов, а губы изгибались в противной улыбке. Вайдман как будто наслаждался увиденным, как будто питался чувствами и без того изможденных долгой дорогой ребят.
Фрау Энгстелиг уверенно вышла из толпы студентов и направилась к коренастому пограничнику. В руке она несла свиток, перевязанный алой лентой с печатью императора. Мужчина внимательно изучил документ, оглядел всю группу студентов и что-то сказал фрау Энгстелиг. Ноа не мог услышать его слова, да и выражение лица фрау было непроницаемым.
Женщина вернулась к преподавателям, которые стояли чуть в отдалении, с минуту они поговорили, а затем началось. Кураторы отрядов раздавали указания студентам. Было решено оставить карты здесь, а лагерь разбить неподалеку, а потому провизию и оружие придется тащить на себе. Как оказалось, бюрократический аппарат был на Виридитерре столь же развит, как и на Земле, а потому придется ждать еще несколько дней, пока им позволят пройти на территорию Мепаиса.
Из Вельтерна в Мепаис можно было проехать только через один блокпост. Молодое государство только начало выстраивать свою линию обороны после обретения независимости от Црейфлодера и потому боялось проникновения на свои земли тех, кто мог бы подорвать их самостоятельность. Но прочесать всю местность, очерченную на карте, которую продемонстрировали студентам, одним отрядом вряд ли представлялось возможным, поэтому туда направили целых три: под руководством фрау Энгстелиг, сира Рюгена и приоры Карсон. Один отправлялся на север от границы, а два других – на запад и восток.
Ноа и Махаон попали в отряд к фрау Энгстелиг, и хоть парни и побаивались ее, это все равно было лучше, чем быть в отряде сира Рюгена. Мужчина преподавал боевые искусства на воде и был таким злобным, что с ним без особой нужды не разговаривали даже преподаватели. На первом же занятии студентов, которые не умеют плавать, он сбросил в воду и наблюдал, как они барахтаются. Страшно представить, что он вытворит, управляя поисковым отрядом.
Приора Карсон была самой дружелюбной из этой троицы, если так можно выразиться. Ее хотя бы не избегали другие. Она преподавала стрельбу из лука и метание клинка, хорошо объясняла теорию, подкрепляя все безупречной практикой. Но требовала она много, несмотря на добрую улыбку и доброжелательную речь.
Отряды должны были исследовать близлежащую от границы территорию, пока не придет разрешение от лорда-протектора Мепаиса Алмы Нова, а затем разделиться. Группа фрау Энгстелиг направлялась в северную часть, отряды сира Рюгена и приоры Карсон – в западную и восточную.
Студенты не мешкая начали разгружать карты. Ноа и Махаону достался большой чан аликвида и два рюкзака с палатками внутри. Другие тащили оружие. Многим шевалье, таким же, как Ноа, Абсолют дарил мечи, клинки, ножи в качества артефакта. Но тейты, вуа и ригарди довольствовались менее полезными вещицами. Вот им-то как раз и нужно было оружие, чтобы в открытом бою уметь постоять за себя.
Уже смеркалось, когда отряды нашли удачное место для того, чтобы разбить лагерь. Преподаватели, несмотря на опасность решили не мешкать и как можно быстрее приступить к поискам.
Студентов распределили в отряды таким образом, чтобы в каждый попали и шевалье, и вуа, и ригарди, и тейты. Эти же отряды подробили на еще более мелкие группки по двое человек. Себе в напарники Ноа выбрал Махаона. Хоть и было страшно сказать об этом фрау Энгстелиг. Но она лишь немного поворчала, не желая отпускать от себя Вайскопфа. И быстро успокоилась – не хотела устраивать сцен перед Фридрихом.
В лагере оставались лекари на случай, если нужна будет срочная медицинская помощь, и любой из пострадавших точно будет знать, где ее окажут.
Ноа и Махаон шли в молчании, как будто не о чем было говорить, но на самом деле именно здесь каждый из них чувствовал себя в призрачной безопасности. Как будто все, что их тревожило, именно здесь становится неважным, случившимся не сейчас и не с ними.
– Мне не нравится то, что этот Вайдман отправился с нами, – вдруг сказал Махаон.
– Мне он в принципе не нравится, – ответил Ноа. – Что он, что его сестрица.
– Ну да, – протянул Махаон, а потом игриво добавил: – Зато я знаю, кто тебе нравится. Я так понял, что вы хорошо попрощались.
– Не понимаю, о чем ты говоришь, – ответил Ноа и почувствовал, как его щеки наливаются краской.
Махаон захохотал и дружески похлопал Ноа по плечу, от чего была снята неловкость разговора. Они блуждали по лесу еще некоторое время, пока не решили, что на сегодня достаточно и отправились обратно в лагерь.
