– Погоди, – она таинственно кивнула на столик, не упуская возможность отпустить очередную колкость: – Немного вина, чтобы согреть если не дом, то хотя бы тебя.
Мерцающие огоньки свечей, сгорая, причудливо колебались в легком дуновении воздуха, наполняя комнату благоуханием лавандовых полей. В их приглушенном свете бутылка напоминала силуэт Эйфелевой башни. По привычке Мила уютно расположилась на коленях мужа. Любое из их свиданий начиналось именно так. Весь мир переставал существовать, когда возлюбленная нежным клубочком сворачивалась в его объятиях.
– Маленькое путешествие в Париж? – догадался Саша и нетерпеливо притянул ее к себе. – Предлагаю начать с французского поцелуя!
– Непременно, но чуть позже, – многозначительно улыбнулась Мила и словно невзначай поинтересовалась: – Ты не голоден?
– Багажник полон продуктов, – торопя романтическое продолжение вечера, оживился муж и спешно уточнил: – Принести?
– Успеется, – нараспев прошептала супруга, не желая упускать инициативу.
Она вспорхнула легкокрылой птахой, погасила бра и чувственно приспустила вторую бретельку. Платье бесшумно стекло на ковер. В свете уличных фонарей тело жены выглядело бесконечно привлекательным. Саша застонал от предвкушения, путаясь, расстегнул ремень брюк и трепетно протянул руки. Он не помнил, как они оказались в постели. С жадностью голодного зверя целуя Милу, позабыл обиды, ссоры и припасенные прощальные слова. Эта женщина имела над ним неоспоримую власть и умела распоряжаться его душой и телом практически безгранично. Саша купался в ее ласках, тая от нежности и слов признания. Рядом с ней он забывал обо всем и готов был прощать снова и снова. Мила искусно распыляла его страсть, все глубже погружая в дурманящий омут наслаждения. Такого восторга от близости он не испытывал уже давно. Стоны Александра становились все яростнее, заглушая настойчивую трель мобильника.
– Телефон, – смеясь, подсказала жена, губы которой спускались все ниже.
– К черту весь мир – я в невесомости, – дурея от возбуждения, прорычал Саша.
Телефон на мгновение смолк. Мила оседлала мужа. Ее грудь оказалась на уровне его губ. Страсть сделала свое дело – Саша воспарил. Купаясь в блаженстве, он ощущал себя на седьмом небе от счастья. Подогревая запал мужа, Мила призывно шептала: «Да-да-да…». Пятки Саши коснулись пола. Жена согнула ноги в коленях и раскинула руки. Его губы скользнули в пушистую расщелину, тело напряглось, затем подернулось пульсирующей дрожью. Ища опору, Мила сжала ладонями простынь и ненароком попала в карман брюк мужа. Телефон в ее руках призывно завибрировал. Коснувшись его, она нечаянно нажала клавишу. Из трубки посыпались гневные упреки: «Шурик, я заблудилась и промокла! Немедленно встреть меня!» Мила в ярости швырнула аппарат на пол, но он бесшумно приземлился в медвежий мех лежащей рядом шкуры. Муж воспринял ее порыв как сигнал к ускорению. Какое-то время он витал между небом и землей, задыхаясь от блаженной страсти, но, чувствуя резкое охлаждение, с трудом оторвался от манкого тела.
– Космос! Как тогда, на берегу, – нежно шепнул он, лаская упругий сосок.
Плоть Саши вновь выразила готовность. Он нащупал руку жены и увлеченно направил ее в желаемое русло. Мила брезгливо вырвала свою ладонь. Заметив, что ее глаза пылают гневом, супруг растерянно приподнялся.
– Что случилось? Было же так хорошо…
– Кому? Тебе? А мне, представь себе, отвратно!
– Почему? – Сашу сковала оторопь. – Что-то пошло не так?
– Все! – вырвавшись из его объятий, бросила Мила. Ее лицо исказила ненависть. – Твоя прекрасная дама, Шурик, заблудилась и насквозь промокла! Беги встречать!
Снова зазвонил телефон.
– Ответь, она не успокоится! – жена вскочила с постели и выбежала нагишом.
Саша пришел в себя, встал, нашел по звуку аппарат и бросил ей вслед:
– Взяла бы трубку, не было б накладок! – и обратился к невидимой собеседнице: – Зая, привет. Не шуми – уже в пути…
В ванной комнате Мила включила почти ледяную воду и с омерзением подставила тело под колкие струи душа. Она не слышала, как хлопнула входная дверь и с визгом сорвалась с места машина мужа. Не чувствуя холода, с отвращением смывала с себя прикосновение его неверных рук. А потом, не закусывая, влила в себя полбутылки виски. Стоило ли удивляться, что утром раскалывалась голова…
Подавив вздох, Мила подобрала платье и поднялась в спальню. Внизу зазвонил мобильный телефон. «Интересно, будет попросить прощение или предъявит ультиматум? – прикидывала она в уме сценарий разговора и, выдавая желаемое за действительное, утешила себя: – Примчится и запросит мира!» За поддержкой Мила обернулась к зеркалу. Увиденное удручило: на нее смотрело постаревшее, осунувшееся от слез и бессонной ночи лицо не желающей мириться с возрастом женщины. Волосы небрежно свисали на плечи, косметика опала, потрескавшиеся губы распухли. Снова зазвонил телефон. Мила не шелохнулась. В глазах вспыхнуло торжествующее злорадство: моя взяла! «Никуда ты, мой милый, не денешься!» – самонадеянно подытожила она, снимая трубку.
– Александра Евгеньевича можно? – поинтересовался неприятный фальцет.
– Во-первых, здравствуйте, – не скрывая разочарования, выплеснула собеседница. – Во-вторых, хотелось бы узнать, кто его спрашивает?
– Это из налоговой службы. У нас серьезные претензии к господину Реброву…
– Он в офисе.
– Телефон не подскажете?
– Записывайте…
За окном прояснилось. Настроение Милы тоже изменилось. Молчание мужа не напрягало – ссориться им не впервой. Покуксится, подуется, поиграет в молчанку, и все вернется на круги своя – прожили же как-то двадцать лет. Мила достала заброшенное печенье, нашла заварочную кружку и нажала кнопку чайника. «Прорвемся! Где наша не пропадала! – оптимистично подытожила она. – Доберусь до Москвы, и все будет хорошо». К вечеру погода наладилась. Настроение Милы заметно улучшилось. Повеселев, она улыбнулась своему отражению: «Главное не киснуть. А утраченные позиции отвоюем: на том и стоим».
Утренняя Москва нравилась Миле особо. Солнечные лучи еще не пресытились жарой и нежным прикосновением легонько ласкали кожу. По центру города, свободного от пробок и возбужденных водителей, можно было промчаться безо всякого труда. Она улыбнулась своим мыслям, сделала музыку громче, сбавила скорость и опустила стекло. Миле нравилась полупустая столица, с ее обросшими легендами старинными переулками и манящими новизной современными кварталами. При всем разнообразии архитектурных ансамблей, местами нелепых, а порой вызывающе смелых, город не переставал удивлять ее своей притягательностью. И хотя численность нелегалов, наводнивших первопрестольную, могло посоперничать с количеством коренных москвичей, из окна престижного авто жизнь казалась довольно-таки счастливой. Впрочем, Мила осознавала, что эти ощущения мимолетны: едва она переступит порог квартиры, оптимизм уступит место пессимизму – городская жизнь действовала на нее удручающе. Прибравшись, она не будет знать, чем себя занять, созвонится с приятельницей и отправится в фитнес клуб, где нехотя осилит пяток силовых упражнений, окунет свое тело в бассейне, расслабится в руках массажиста и погоняет травяные чаи в сауне. Но все это будет не сейчас, а чуть позже. В данный момент ее устраивало абсолютно все. По крайней мере, так казалось в эту конкретную минуту.
