От неожиданности Мила едва не бросила руль и попыталась обернуться. Незваный гость не позволил ей этого сделать, блокировав шею железной хваткой. Милу затрясло от ужаса. Ну, вот и дождалась – не хнычь и не проси пощады.
– Следите за дорогой, – настойчиво порекомендовал незнакомец.
– Как вы оказались в моей машине? – испуганно уточнила Мила.
– «Стреляли», – словами кинематографического Саида усмехнулся мужчина.
– А серьезно?
– Если скажу, что вы забыли ее закрыть, поверите?
– Естественно, нет.
– Будем считать, что ваш покорный слуга специалист широкого профиля. Предлагаю не терять время и обсудить детали предстоящей операции.
– Но я не могу говорить с человеком, которого не вижу.
– Тогда притормозите, и мы расстанемся.
– Извините, – пошла на попятную Мила.
– Фотографии и маршруты передвижения при вас?
– Только фотографии, номер автомобиля и адрес офиса. Где он живет и каким путем добирается к месту работы, я не в курсе, – Мила открыла сумочку, достала перевязанный алой ленточкой пакет и передала его пассажиру. – Сколько будет стоить ваша услуга?
– Учитывая минимум информации – двадцать тысяч.
– Долларов?
– Согласен на фунты стерлингов, – не моргнув глазом, пошутил киллер. – Половину сегодня же – придется терять время и силы на сбор дополнительных данных.
– А какие у меня есть гарантии?
– А у меня?
– Вы ничем не рискуете.
– Вы находите? – колко уточнил незнакомец. – Вы ведь не бабочек ловить меня нанимаете, а человека…
– Я помню причину нашей встречи, – резко оборвала Мила. – У меня нет с собой озвученной суммы.
– А когда появится?
– К вечеру.
– Принимается. Уже будут первые результаты. Где вам удобно меня высадить?
– А вам?
– У вас неприятная привычка отвечать вопросом на вопрос. Так дела не делаются.
– Метро «Щукинская», – осторожно предложила заказчица.
– Встречаемся там же.
Собеседник ловко выскользнул из машины в момент торможения. Миле так и не удалось рассмотреть, как выглядит человек, которого она наняла для… Произнести решающее слово она не сумела даже мысленно. Впервые за последние двое суток стало по-настоящему страшно. Но отступать было поздно.
Вечером к станции метро Мила приехала загодя, чтобы выбрать удачное место для парковки. Поставила машину на открытом участке, надеясь на сей раз детально рассмотреть загадочного незнакомца. Но он по всем правилам конспирации ловко подсел на заднее сидение как раз в тот момент, когда из маршрутки, загородившей весь обзор, вывалилась толпа цыган. Мила поехала к набережной.
– Принесли? – сухо уточнил пассажир.
– Да, – передала ему пакет Мила.
Киллер ловко переложил деньги во внутренний карман. По опыту он расположился так, что не просматривался в зеркало заднего вида.
– Кстати, не такая уж высокая цена человеческой жизни, – прокомментировал исполнитель и протянул пачку фотографий.
Мила на ходу просмотрела их и была немало удивлена – на снимках со всех сторон был запечатлен их загородный дом.
– Вы считаете это ценной информацией? – недоверчиво усмехнулась она.
– Это информация к размышлению. Ваше уютное гнездышко уязвимо со всех сторон. Дом совершенно не защищен от проникновения и имеет прекрасно просматриваемые подъезды и подходы.
Это признание неприятно удивило хозяйку. Не зная, как реагировать, она спросила:
– Оружие при вас?
– Конечно, – незнакомец положил на сидение пистолет с глушителем.
Мила подержала его в руке, ощутив тяжесть и холод металла. Краем глаза она заметила, что мужчина в перчатках и в надвинутой по самые глаза бейсболке. «Профессионал. Шифруется», – с удовлетворением отметила она, сворачивая к центру. Боясь, что пассажир исчезнет так же внезапно, дама блокировала двери и уточнила:
– Как я узнаю, что работа выполнена?
– Я вам позвоню, – усмехнулся ее находчивости киллер.
– Но вы ведь даже не спросили мой номер телефона! – возмутилась заказчица.
– Не смешите меня, Мила Григорьевна. При желании я встречу вас в вашей же кухне, и мы за бутылочкой виски просмотрим видеоотчет, – хохотнул незнакомец.
Мила живо представила себе эту картину, и ее охватила паника. Тело онемело. От испуга она едва не врезалась в столб.
– Попридержите коней! Я вам еще пригожусь!
– Не приведи господи! – прошептала она, притормозив напротив входа в метро, и с вызовом объявила: – Как заказывали!
– Заказываете вы, я только исполняю! – урезонил ее киллер.
Он незаметно затерялся среди пешеходов, пока Мила переваривала его последнее замечание. Осознание того, что она преступница отрезвило. Мила уткнулась лицом в руль и зарыдала. Как она дошла до жизни такой? Кто дал ей право быть вершителем судеб? Пытаясь удержать мужа, она всю жизнь насильно привязывала его к себе. А он отчаянно сопротивлялся. Их старшему сыну больше, чем было Саше, когда она его заарканила, посчитав своей собственностью. Что он успел увидеть, а тем более почувствовать в свои семнадцать лет? Разве она оставила ему право выбора? Вот муж и старался компенсировать все то, что не добрал в молодости. Мила посмотрелась в зеркало и переехала в укромное место. Домой идти не хотелось. Там все напоминало о муже. И эти воспоминания рождали чувство вины. И неотвратимой беды. Какой паралич блокировал ее мозг и сердце, если она позволила себе приговорить к высшей мере наказания мужа и отца своих сыновей? За то, что разлюбил? Так ведь и не любил! Все знают, что насильно мил не будешь, а она усиленно сопротивлялась этой истине. За что она пытается отомстить? За право мужа быть самим собой? Она, Мила, целенаправленно лишала его этой возможности. За то, что он реализовался, а она нет? Это был ее выбор. Миле не хватало воздуха. Она вышла из машины. Во всем, что не случилось в их семейном дуэте, ее вины в разы больше. Двадцать лет непрекращающейся лжи – солидный стаж. Хотелось жалеть и себя, единственную и неповторимую, но внутренний цербер уже зачитывал обличительный приговор. Куда ни кинь – всюду клин. Она неправа по всем статьям и позициям. Преступная халатность? Нет, преднамеренный обман. Безнаказанная убежденность в правоте. Полнокровная, настоящая жизнь без одурачивания и фальши прошла стороной. Переписать ее заново невозможно. Это не учебник истории. Прошлое исправить нельзя, но в будущем можно попытаться сделать более удачную попытку. Пусть и с другим человеком. Для этого нужно всего ничего – жить. И самому распоряжаться этой жизнью. А она лишает мужа права остаться в живых. И, осознав непоправимость беспредела, не в состоянии отменить заказ – обратной связи с киллером у нее нет. От волнения Мила взмокла. Руки дрожали. Мозг отчаянно искал выход. Она вспомнила, что наемник появился по наводке Алика, и стала лихорадочно просматривать телефонные контакты. Диспетчер наотрез отказался общаться. Сообщив, что ее номер внесен в «черный список», он бросил трубку. Все последующие вызовы успеха не принесли: кроме коротких гудков, ничего услышать не удалось. Мила облокотилась на парапет и завыла белугой. Мимо проходили люди, но никто не предложил ей своей помощи. А чем, по сути, они могли помочь? Сдайся она милиции, по горячим следам еще можно будет предотвратить преступление. Решиться на этот шаг оказалось гораздо сложнее, чем заказать убийство. Себя, любимую, было жаль больше приговоренного мужа.
