– Не волнуйся, – с непонятной для себя уверенностью ответил Сантар. – Маги не знают, что мы остались живы.
– Значит, они про нас забудут? – обрадовалась Райхана.
– Только я не забуду, – прошептал Сантар.
Райхана наклонила голову, глянув на него исподлобья.
– Но ты же не бросишь меня одну? – спросила она настороженно.
– Не брошу, – улыбнулся Сантар и потрепал ее по лохматой макушке.
В темноте блеснули счастливые глаза Райханы.
Они еще долго сидели рядом, растирали друг другу озябшие ладошки и мечтали, что спасут Убежище, отомстят подлым магам, а затем отправятся в путь – куда угодно, только бы подальше от дикого леса и магов. Райхана уснула первой, вслед за ней уснул и Сантар. Это было к лучшему: они видели счастливые сны вместо костров, возносивших духи мертвых к праотцам.
Глава 1
– Она опасна, наставник. Мы должны немедленно избавиться от этой мерз…
– Следи за языком, жрец!
Не смея поднять глаза, старший жрец Урус сказал тихо:
– Неужели вы забыли Устав? Стихийная магия была предана забвению тысячу лет назад!
Бледные щеки Арамила налились багрянцем. Его рука порывисто взметнулась вверх…
– Поручи ее мне! – раздался хриплый голос.
Со скамеечки у стены поднялся дряхлый старик – старший жрец Нармаил, один из храмовых старожил.
– Вы пожалеете, что не отослали девчонку, – злобно процедил Урус и в тот же миг рухнул на пол – виски сдавило, из носа потекла кровавая жижица.
Двери распахнулись настежь – приглашение выйти вон. Жрец с трудом поднялся на ноги и, размазывая кровь ладонью по лицу, попятился к выходу.
Наставник расслабил скрюченные пальцы и откинулся на спинку кресла.
– Где твое хладнокровие? – попенял Нармаил.
– Плохо выспался, – отмахнулся Арамил и потянулся за кувшином вина. – Ты тоже выглядишь уставшим… Уверен, что справишься с такой ученицей?
– На тебя же сил хватило, мой нерадивый ученик, – фыркнул старик. – Наши глупцы пытаются учить Сайарадил так же, как прочих. Это не сработает. Воде нужны слезы и восторг, но наследница Валлардов – на удивление сдержанный ребенок.
– Хочешь заставить ее плакать и смеяться?
– Этого хочешь и ты, мой расчетливый ученик.
Наставник вздохнул.
– Я возлагаю на нее большие надежды, – не стал отпираться он. – Дети с даром стихийной магии не рождались сотни лет. Такой шанс нельзя упускать! Сайарадил обещает стать сильнейшим магом Обозримых земель – и тот, кто будет рядом, сможет этими землями править… Ты знаешь, вокруг меня одни враги. Только тебе я могу довериться, учитель, – Арамил посмотрел на старого жреца в упор.
– Я помогу тебе, но не ради твоей гордости, – строго сказал Нармаил, – а потому, что верю – ты лучше других подходишь на роль первого среди равных.
Наставник благодарно кивнул. Вино согревало, веки налились сонной тяжестью.
– Сайарадил Вэй – не просто маг с даром Воды, – осторожно начал Нармаил. – Она – потомок одного из Великих… Стихийная магия не пробуждалась так давно, что мы больше не испытываем перед ней страха – а надо бы.
Наставник закатил глаза:
– Ты тоже боишься, что реки выйдут из берегов?
– Я боюсь, что реки уничтожат города… Ты не хуже меня знаешь, чем закончилось последнее пробуждение стихии.
Арамил искоса глянул на учителя: тот был совершенно серьезен.
– Что ж, – вздохнул наставник, – если старые страхи станут реальностью, мы поступим так, как делали наши предки много веков назад.
Глаза Нармаила полыхнули огнем:
– Темницы? Значит, они все еще существуют? – но Арамил уже отвернулся, давая понять, что продолжать не собирается.
Старый жрец пожевал губами и сказал как бы про между прочим:
– Урус наверняка побежал к Аргусу.
– Пускай, – отмахнулся наставник.
– А тот помчится к Верховному…
Несколько мгновений Арамил сидел без движения, затем выругался и второпях и комнаты. Довольно посмеиваясь, старый жрец налил себе вина: наконец-то в вялой жизни Храма намечалось некое оживление.
***
Ставни поскрипывали на сквозняке: окно было открыто по настоянию целителей. На лежанке посреди просторной комнаты восседал старик с длинными редкими волосами, тронутыми желтоватой сединой. Старик был аскетично худ; его лицо рельефно обтягивала желтая, в тон волосам кожа. Округлые карие глаза светились умом, а складки в уголках опущенных губ выдавали жесткость. Старик выглядел крепким, но видимость была обманчива: вот уже год целители настоятельно советовали ему удалиться на покой, но он не мог себе этого позволить.
Должность Верховного жреца Эндроса была пожизненной.
Суетившиеся вокруг послушники помогали ему облачаться. Повседневные или праздничные, одежды Верховного были одинаковы для любого дня и случая: черная роба с рукавами до колен, закрытые сандалии из черной кожи, черный плащ и золотая маска с узкими прорезями для глаз – единственная драгоценность, позволенная Верховному жрецу.
Впрочем, носить маску в верхних покоях было необязательно. Верховный устало растер переносицу, слушая торопливую речь наставника Аргуса.
– …мы должны отослать ее!
– Должны? – повторил Верховный задумчиво.
Аргус осекся.
– Я хотел сказать, нам стоит… следует прислушаться к вековой мудрости!
– Или выбрать собственный путь.
– Вы предлагаете ее оставить? – не поверил своим ушам Аргус.
Верховный устало вздохнул.
– Дети вырастают такими, как их воспитают.
– Но если кровь окажется сильнее?..
– К вам наставник Арамил, – доложил послушник.
Аргус клацнул зубами. Верховный пригласительно махнул рукой.
Арамил вошел, сделал церемониальный поклон лбом в пол и, не глядя на Аргуса, опустился на скамеечку возле лежанки Верховного. Сидевший поодаль северянин побагровел от подобной вольности, но прикусил язык. Верховный подавил усмешку, наблюдая за этим безмолвным боем.
– Мы как раз обсуждаем новую ученицу, – сказал он.
– Сайарадил? – улыбнулся Арамил. – Прекрасный ребенок!
– Аргус утверждает, что нам следует поступить по завету Дайвон-Ши.
– Вот как? – Арамил удивленно вскинул брови. – А что насчет ее семьи? Вряд ли сенатор будет бездействовать, если его наследница вдруг исчезнет!
– А если исчезнет Эндрос? – подал голос Аргус.
Арамил рассмеялся.
– Верховный, я провел с Сайарадил больше времени, чем мой брат, и, уверяю, более смиренного ребенка мне еще не доводилось видеть! Она не опасней наших послушников, – кивнул он на одного из замерших у стены юношей.
