Сайарадил не знала об этом, а узнай – не поверила бы в подобную жестокость. Она смотрела на мир глазами наивного ребенка, проведшего всю жизнь за стенами, и свято верила в законы, о которых столько слышала от отца. Но были в стенах Храма и те, для которого окраина Эндроса была родным домом.
После обеда ученики младшей ступени по обыкновению собрались в одной из свободных комнат на жилом этаже. Им предстояло выполнить письменные задания и попрактиковаться в том, что жрецы называли «высечением» – концентрация небольшого сгустка энергии, который через несколько лет практики должен был стать полноценным энергетическим зарядом. Нарочно оставив практику напоследок, Сайарадил склонилась над книгами, как вдруг на стол упали тени – ее обступили со всех сторон. Сая удивленно огляделась и привстала было, но ее толкнули с такой силой, что она упала на спину, ударившись затылком об угол стоявшей позади лавки. Голова взорвалась болью, в ушах зазвенело. Над ней склонился юноша четырнадцати лет – ученик пятого года, лучший на младшей ступени. Он схватил Сайарадил за шиворот, рывком приподнял и ударил по лицу так, что ее отшвырнуло на стену.
Некоторые смеялись, некоторые говорили что-то о равенстве, повторяя за учителями. Сая видела, как двигаются губы, но не слышала слов – уши как будто оглушило. Из толпы вышел тот, кто ударил ее. На его ладони вспыхнула искра, постепенно растущая, набирающая силу. Сайарадил не верила своим глазам. Неужели он собирается…
– Рэг, это чересчур! – выкрикнули из толпы.
Парень стиснул зубы и выбросил руку вперед.
Первый заряд Сая отбила ладонью, но за ним тут же последовало еще несколько. Сайарадил сползла на пол; руки, которыми она пыталась закрыться, горели от ожогов. Пахнуло паленым волосом: светлая коса, перекинутая через плечо, прогорела до половины. Кто-то захохотал, видя, как Сая отчаянно пытается потушить дымящиеся волосы.
И тут произошло то, что навсегда изменило ее жизнь.
Гордая кровь не смогла вынести унижения. Боль исчезла. Лицо Сайарадил почернело от гнева, а обожженные ладони вдруг налились блаженным холодом, загудев от невиданной доселе энергии.
– Мы никогда не будем равны! – звенящим от ярости голосом прошипела Сая.
Она оперлась руками о пол, чтобы подняться, и обнаружила, что все вокруг залито водой. Пробираясь в щели между оконными ставнями и закрытыми дверьми, тонкие струйки стекались отовсюду, где их смог достать отчаянный призыв загнанного в ловушку мага. В целом мире не было ничего упоительней этой силы! Впервые в жизни Сая чувствовала, что может чем-то управлять. Желая лишь одного – оттолкнуть от себя насмехающуюся толпу, она что было силы хлестнула руками по воздуху, указывая воде путь. И та послушалась ее! Завиваясь узкими спиралями, вода со свистом обрушилась на тех, кто стоял ближе, разбивая им лица в кровь. Сая встала, не опуская рук; хотелось одного – наказать обидчиков, которые посмели унизить ее. Раз за разом она хлестала по воздуху руками, и струи воды – продолжение ее ладоней – подобно плеткам карали тех, кто совсем недавно думал, что сильнее ее.
В какой-то миг энергия, струящаяся внутри, ослабла. Сайарадил уронила руки, и плотные струи тотчас упали, разбившись о пол тысячами брызг. Что было дальше, девочка наблюдала как будто со стороны. Те, кто мог ходить, кинулись к выходу, налетев в дверях на опоздавших учителей. Сая закрыла глаза, чтобы не видеть их разгневанных лиц, и, кажется, впала в забытье, а когда открыла глаза, оказалась в больничном крыле, где лекари молча обрабатывали ее обожженные руки. Наставник Арамил был рядом, за его плечом маячил учитель Нармаил.
Сая ожидала расправы, но жрецы отчего-то даже не повышали голоса. Наставник нес успокаивающую околесицу; старик Нармаил молчал, но знакомое восхищение в его глазах вдруг натолкнуло Сайарадил на мысль. Стиснув зубы от боли, она приподнялась на локтях и недоверчиво спросила:
– Вы ждали этого?
Глаза Нармаила вспыхнули еще ярче, а на лице наставника появилось такое виноватое выражение, что Сая уверилась в своей правоте. Настроить всех против и выжидать, когда произойдет трагедия – разве это не подлость, которую так осуждают жрецы?
Или всего лишь разумность, которую жрецы воспевают.
– Как сильно они пострадали? – с замиранием сердца спросила Сая.
– Никто не умер, – успокоил учитель Нармаил с поразительной беспечность в голосе.
Если так, то почему ее туника забрызгана кровью?.. Никто не умер. Губы сами расплылись в ухмылке. Умерших нет. Целители позаботились об этом.
Сайарадил согнулась пополам и захохотала.
«Это шок» – понял наставник и беспомощно посмотрел на Нармаила, но тот лишь довольно улыбался. Поняв, что от старика помощи не дождаться, Арамил взял Саю за плечи, встряхнул ее:
– Ты же хотела услышать ответы? Я жду за дверью. Переоденься и захвати плащ, – и вышел, увлекая за собой учителя Нармаила.
Несколько минут Сая сидела, вперившись невидящим взглядом в сложенные стопкой чистые вещи. Она вдруг поняла, что боится получить ответы.
Глава 3
Наставник, казалось, старался избегать людей, выбирая самые темные боковые коридоры. Так, петляя, они наконец вышли к дальней лестнице, которая вела на крышу. Сая решила было, что они будут подниматься, но наставник накинул ей капюшон на голову, пояснил:
– В подвалах холодно, – и, сняв со стены факел, начал спускаться вниз.
Нижние уровни занимали таинственные этажи, теряющиеся во мраке. Через шесть пролетов лестница закончилась, уперевшись в высокую дверь. Наставник толкнул створку – та легко отворилась, но Сая была уверена: сделай это кто другой, дверь осталась бы заперта.
– Храмовый архив, – сказал Арамил, поднимая факел повыше.
Двери захлопнулись у них за спиной. Сайарадил плотнее запахнула плащ – холод здесь явно поддерживали с помощью магии – и огляделась. Ряды длинных, забитых книгами и свитками стеллажей уходили в темноту; справа возле двери стояли шкафы, заставленные запечатанными сосудами, слева располагались столы и скамейки; на столах громоздились толстенные фолианты.
– Каталоги, – пояснил, не оборачиваясь, наставник.
Они прошел мимо стеллажей и полок, мимо закрытых шкафов и бесчисленных сундуков – вперед, к дальней двери без ручек, засовов и петель. Казалось, кусок дерева просто вставлен в каменную стену; поверхность его была испещрена старым, стершимся узором, в мешанине линий которого смутно угадывалась слова, написанные на первоязыках.
– Земля, вода, огонь, – прочла Сая, щурясь в темноте, и кивнула на последний причудливый значок: – а тут, должно быть, воздух. Как на охранных столбах, которые ставили маги древности, призывая духов стихий!
– Духов не существует, – сказал наставник, обводя резьбу пальцем в нужном порядке.
– Тогда зачем они здесь? – спросила Сая; в голосе ее явственно слышалось любопытство юного ума.
– Это лишь символы, – строго ответил Арамил. – Не уподобляйся жителям дальних провинций, который продолжают ждать, когда у безликих истуканов вновь проступят лица! Жречество верит прежде всего в мага и его способности.
