– А мне? – спросил он.
– Рано тебе убивать, – нахмурился отец.
– И защищаться тоже рано?
– Какая защита, если мы с тобой? – удивился Ягван и трижды постучал по земле: с тихим свистом проход закрылся.
Сантар вопросительно посмотрел на отца. Вместо ответа тот надел ему на шею тесемку с черным камешком овальной формы; по его краям шел узор, похожий на тот, что Сантар видел на браслете Ягвана. Точно такой же талисман отец повесил себе на шею.
– Вот твоя защита! Если колдун прав, – голос отца выражал крайнее сомнение, – эта побрякушка поможет нам проникнуть в Храм.
Снаружи глаза резанул яркий лунный свет. Полнолуние! Сантар не знал отчего, но его вдруг охватило скверное предчувствие.
– Страшно? – хмыкнул Ягван, по своему истолковав тревогу на лице юноши. – Это даже хорошо! Но бояться нечего: я лично проверил – караулов не больше, чем обычно.
– Держись рядом и делай все, что я говорю, – приказал отец.
Старый город был полон шорохов и звуков: от пения ночных птиц до плеска лягушек в маленьких прудах. Сантар глазел по сторонам, то и дело спотыкаясь на ровном месте. Лазареты, продовольственные склады, какое-то вычурное здание… Монетный двор! И бесчисленное множество базилик. Улицы сменили парковые рощи; когда деревья поредели, а аллеи стали шире, Ягван прошептал ему в затылок:
– Большой город во всем его величии!
В голосе северянина звучало столько яда, что Сантар поневоле поежился.
Деревья расступились, открывая вид на площадь, которая даже в лунном свете сияла ослепительной белизной. Сантар потер переносицу; его вновь посетило мерзкое ощущение того, что он забыл нечто очень важное.
Площадь упиралась в белую башню, пиком уходящую в небеса – Сенат Большого города. У ее подножья по левую сторону стояло небольшое святилище в честь Вечного солнца как символа чистоты и справедливости; по правую сторону протянулся открытый постамент, украшенный полукругом резных колонн.
– Это ростра, ораторская трибуна, – пояснил отец, проследив взгляд Сантара. – Последним, кто говорил с нее, был принцепс Сената Лиридус Кассий Даглар, предавший забвению народ назаров и закрывший ворота Старого города. Это было пятьсот лет назад… С тех пор Большой город ни разу не был под угрозой, и более никто не решался подниматься на ростру!
Сантар другими глазами посмотрел на невысокий помост; кажется, в Старом городе каждый камешек имеет свое особое значение! Впрочем, куда больше его сейчас волновал лунный свет, заливший белоснежную площадь.
– Если мы выйдем из тени, нас заметит кто угодно, – прошептал Сантар.
– Ты не узнал знаки? Это рунные талисманы, – пояснил отец, касаясь шнурка на шее. – Колдун утверждал, что они отведут взгляд любого, кто бы на нас ни посмотрел. Открытые пространства мы должны перейти незамеченными.
– Почему же мы не надели их сразу, как спустились с корабля?
– Рунная магия в Эндросе под запретом. Что если бы днем мы попались на глаза кому-нибудь из жрецом? Нам нельзя рисковать…
– Может, пойдем, пока ночь не закончилась? – недовольно прошипел Ягван.
Сантар с сомнением покосился на каменный кругляш: его матовая поверхность не отражала лунный свет, отчего талисман выглядел зловеще.
– Мы перейдем площадь и свернем влево, – сказал между тем отец, указывая рукой направление. – Пройдем мостик, срежем через парк-розарий и выйдем к улице, ведущей прямо к Храмовой башне.
Не доверяя талисманам, широкую площадь они перебегали осторожно, пригибаясь и прячась за постаментами статуй и беседками. Невысокую ограду, окружавшую площадь, перепрыгивали по очереди: первым, как повелось, отец, следом Сантар. Слышно было, как охает позади грузный Ягван. Короткими перебежками они добрались до мостика через узкую речушку, за которой высилась полукруглая арка, переплетенная розами.
– Следуй за мной, – одними губами приказал отец, ступая в благоухающие заросли.
Продираясь сквозь колючки, Сантар понял кое-что: жизнь повстанца по большей части состоит из лазаньях по кустам – и лучше уж кусты самшита, чем роз. Позади в полголоса выругался Ягван, крепко зацепившийся штаниной. Сантар хмыкнул, а отец неодобрительно поморщился: не следовало шуметь попусту.
Выбравшись из зарослей, отец и сын остановились, поджидая неповоротливого северянина. Прошло несколько минут, а Ягван все не показывался. «Сходить проверить?» – глазами спросил Сантар. «Не нужно!» – качнул головой отец; вид у него был обеспокоенный.
Внезапно по тут сторону живой изгороди послышался свист. Отец сгреб Сантара за шиворот и нырнул с ним в густой розарий.
– А мастер Крогг? – прошептал Сантар.
– Он не вернется, – ответил отец, пробираясь сквозь кусты.
– Как это?
– Ягван напоролся на стражу. Если отобьется, то нас искать не станет… Сегодня духи удачи от нас отвернулись. Возвращаемся к стене.
– А задание?
– Придется отложить, – коротко ответил отец, напряженно вглядываясь в просвет между розовых веток.
Сантар проследил его взгляд и увидел, как на дорожке показался человек. Он ступал по гравию беззвучно и плавно, словно танцор. К лицу человек прижимал странный предмет продолговатой формы, в лунном свете испускавшие слабое сияние.
– Магическое стекло! – еле слышно выдохнул отец и дернулся в сторону, но колючки мешали двигаться бесшумно. – Оно позволяет видеть то, что вдалеке, так, словно это рядом…
– Магическое? – переспросил Сантар и, недолго думая, полез вперед.
Отец был в два раза больше, но раз другого выхода не было: Сантар, как мог, всем своим телом попытался закрыть отца. Следующая минута была самой длинной в его жизни.
– Получилось, – ошарашенно прошептал Сантар, когда человек со стеклом скрылся за противоположным углом розового лабиринта.
– Опасность еще не миновала, – напомнил отец; он выглядел на удивление спокойным.
Выбравшись из розария, они пробежали мимо арки Славы, и, скрываясь в тени зданий, двинулись вперед, выжидая удобный момент, чтобы свернуть к стене.
– Это был стражник? – прошептал Сантар, когда они остановились передохнуть в тени раскидистого каштана.
– Жреческий охранник, – ответил отец, вглядываясь в темноту. – Их еще называют серой стражей. Они подчиняются только приказам Верховного жреца.
– Значит, жрецы знали, что мы придем сегодня, – заметил Сантар.
– И устроили ловушку, – кивнул отец; вид у него был подавленный.
Сантар понял: никто, кроме простолюдина, с которым они встречались утром, не знал об их предстоящих планах. Это означало, что сегодня их предал друг.
– Так ты знаешь, – сказал вдруг отец. – Магия тебе не страшна… Я надеялся, это так и останется тайной.
