– А вторая причина? – спросил Сантар осторожно.
Видно было, что Сайарадил; возможно, побег из Большого города был не тем, о чем ей хотелось бы вспоминать?
– Не отвечай, – быстро махнул рукой Сантар. – Мне все равно, почему ты сбежала…
– На меня наложена рунная печать, – сказала вдруг Сая.
Сантар запнулся на полуслове. Рунная магия? Она разве не запрещена в Большом городе?
– Моя магия пробудилась слишком внезапно, – продолжала Сая тихо. – Она была так велика, что убивала меня. Тогда наставник, презрев риск отречения, провел ритуал из запретной магии древних северян. Я поправилась, но с тех пор могу использовать разве что десятую часть своей силы. Но даже от такой малости мое тело страдает. Вот почему я не смогла защитить себя – вот почему приехала на север, где сохранились крупицы древних знаний. Я нашла того, кто помнит рунную магию – Отшельника, но он не может помочь мне, потому что… – Сая запнулась и покосилась на Сантара. – Ты же не расскажешь старейшинам, правда? Им нельзя знать, что я бессильна!
Сантар подумал, что меньше всего на свете ее можно назвать таковой.
– Самая верная клятва, которую я знаю – на крови, – сказал он и потянулся к мечу.
– Погоди! – Сая схватила его за руку, не давая вытащить меч из ножен. – Что за клятва такая? Правду говорят, дикие здесь земли! Я поверю, если ты просто кивнешь в ответ. Обещаешь молчать?
Сантар кивнул. Сая набрала в грудь воздуха и выпалила:
– Печать нельзя снять, пока жив мой наставник!
Она рассказала ему все: об ритуале и убитом Айне Анарде; о том, что наставник, прежде рисковавший собой ради нее, вдруг стал другим человеком; о голосе, который привел ее на север. О том, что она не может вернуться, пока печать не снята, а снять печать невозможно. Сантар слушал, не перебивая. Но вот Сая замолчала, и над поляной повисла тишина, нарушаемая треском костра. Сантар подкинул веток в огонь, не в силах отделаться от странного чувства. Его никогда не предавали близкие, но они растили его в ненависти – чем не предательство? Из-за него так же пострадал друг… Как же так вышло, что с девчонкой-магом из Большого города у него больше общего, чем с теми, среди кого он рос?
Они продолжали сидеть, молча глядя на огонь. В этом молчании не было неловкости, когда все слова сказаны и хочется просто сидеть в тишине, но не в одиночестве.
– Ты видела тренировочные мечи у Чен-Ку? – нарушил наконец тишину Сантар. – Мы покупаем их у торговцев из Райгона. А еще лекарства, чай – и информацию. Старейшины знали, что в Большом городе появился потомок тех, кого вы зовете великими, но, говорят, в Райгоне тоже есть стихийные маги… Конечно, это всего лишь слухи, которые разносят торговцы. Границы империи закрыты, только горстка торгашей ходит тайными тропами. Никто не знает, что происходит там на самом деле.
– Ты бы хотел знать, что там? – спросила Сая, различив в ровном голосе беспокойство.
– Я вырос, слушая рассказы Чен-Ку о том, как прекрасны Грозовые горы, но видел их только издалека, – усмехнулся Сантар с горечью.
– А пустыню, родину твоих южных предков, ты видел?
– Там нечего смотреть. Селение моих предков-кмехов сравняли с землей маги – вот все, что я знаю. Отец никогда не расписывал мне прелести песчаных барханов, раскинувшихся под палящим солнцем, поэтому мне незачем их любить!
Сайарадил с сомнением покосилась на его насупленные брови.
– В детстве отец редко позволял нам с мамой видеться, чтобы мне не передалась ее мягкость, – сказала она. – Но когда мы встречались, мама всегда старалась улучить минутку, чтобы рассказать о своей родине. Она говорила о земле, зимой белой от снега, а летом – от соли; вспоминала о родном родной клан, о братьях и сестрах, которых у нее был десяток; о шумной родне, живущей одним домом; о ночевках среди холмов на выпасе скота, о рыбалке на рассвете с отцом и братьями, – Сая зажмурилась, и перед глазами у нее вдруг промелькнули видения незнакомых мест. – Когда мне исполнилось пять, родилась Эйлинур, и у мамы больше не было времени рассказывать мне истории. Но для меня Руг-Ванд навсегда остался сказочной сказкой из детства. Однажды я побываю там, чтобы увидеть своими глазами землю, которую так любит моя мать. Я думаю, если бы ты увидел пустыню, то полюбил бы ее точно так же, как твой отец… Ведь горы ты любишь не из-за Чен-Ку, а из-за рассказов матери?
Сантар вздрогнул от неожиданности. Лесное лихо, ну почему эта девчонка всякий раз пытается расковырять самую больную рану?
– Расскажи мне о ней, – безжалостно продолжала Сайарадил. – Какой она была? Маленькой и хрупкой, как все назарки? Она делала прически с такими забавными заколками, похожими на длинные иглы? За что она любила Райгон?
– Мама много рассказывала об империи, – слова давались Сантару с трудом, словно язык его враз онемел. – Иногда мне кажется, что она предвидела свою смерть и пыталась рассказать мне все, что знала сама. Она никогда не говорила – люби Райгон, а просто рассказывала о стране, раскинувшейся в горах. Ее рассказы были как яркие картины. Я и сейчас могу представить места, которые она описывала! Иногда мне начинает казаться, что если эти воспоминания исчезнут, с ними уйдет и память о маме, словно ее никогда и не было… Она была невысокой, изящной и очень красивой. Заколок у нее и правда было много, но чаще она просто связывала волосы лентой, – Сантар покосился на ленту в волосах Сайарадил. – Мне известны только такие мелочи. Где она жила до Убежища, кем были ее родные – это знает только Чен-Ку. Я думаю, раньше он служил семье моей матери, настолько почтительным было его отношение к ней! Отца это раздражало, – Сантар усмехнулся воспоминаниям. – Иногда он передразнивал Чен-Ку, раскланиваясь перед матерью…
– Продолжай! – Сайарадил улыбнулась, подтягивая ноги к груди и плотнее закутываясь в плащ.
Сантар вдохнул, собираясь с духом, и решительно выпалил:
– Расскажу тебе то, чего никто не знает!
– О том, что на тебя не действует магия? – уточнила Сая.
Брови Сантара поползли вверх.
– Хоть кто-то не знает об этом? – проворчал он с досадой.
– Чен-Ку знает… И, судя по всему, Отшельник тоже, – добавила Сая со вздохом. – Ты никогда не задумывался, почему так?
– Все просто, – хмыкнул Сантар. – Кто-то – например, ты, Сайарадил – рождается магом, а другие, вроде меня, настолько не любят магию, что полностью его отторгают!
Улыбка Сайарадил погрустнела.
– Как бы мне хотелось, чтобы в мире все было так просто! – сказала она осторожно, даже нежно. – Но так не бывает, Сантар. Не в этом мире. Если на человека не действует магия, то он сам в некотором роде…
– Маг? – закончил Сантар, скептически скрестив руки на груди. – Это тоже невозможно, Сайарадил. Не в этом мире!
Сая склонила голову вбок, глядя на него из-под прикрытых глаз.
– Не зови меня так, – попросила она. – Просто Сая… Обещаешь?
