И я внутренне напряглась. На этот раз скрыть мой Талант не удастся. Я была готова к тому, что сегодня мой секрет будет раскрыт, и старалась дышать ровнее. Я слишком долго хранила эту тайну, и вот теперь она выплывет наружу. Хоть клятвы обязывали академию и ее преподавателей хранить секреты всей глубины способностей студентов, мне стало страшно.
— Что, если я недооцениваю влияние Правящих на академию? — подумалось мне.
Я намеревалась попытаться скрыть Из во что бы то ни стало. Существовал лишь маленький шанс, но я была готова рискнуть. Академия мне жизненно необходима.
Пока я, погрузившись глубоко в свои мысли, рассматривала изящную флориннийку, по рядам пустили бланки и анкеты, которые нужно было заполнить. Профессор Ларини терпеливо ждала, пока студенты успокоятся и шепот утихнет.
— Как вы знаете, камень невозможно обмануть. Он всегда показывает самую суть. Исходя из его показаний, мы распределим вас по факультетам и группам. Те, кто обладает Талантом, будут изучать углубленную программу и посещать отдельные факультативные курсы, связанные с его изучением.
— Пффф! Зачем его изучать! Я сама тебе все про себя расскажу, — снова раздался голос в голове. — Из меня выйдет отличный учитель.
Я сильно сомневалась в ее словах, но не стала произносить этого вслух. За те годы, что я знала Из, она так и не смогла объяснить мне, почему проявилась в такой форме. Откровенно говоря, я думала, она просто этого не знает. Ведь Из всего лишь проявление моей магии, моего резерва. Из не человек, и мне приходилось постоянно напоминать себе об этом, потому что порой она вела себя слишком по-человечески.
— Итак, если вы готовы, начнем! — произнесла профессор и обвела внимательным взглядом аудиторию. Возражений не последовало, поэтому флориннийка начала вызывать студентов одного за другим.
Моя фамилия, конечно же, была в конце списка. Когда вокруг не осталось ни одного человека, профессор назвала мое имя и удивленно вскинула голову:
— Мирра Эштер?
— Да? — я поднялась со своего места.
Профессор Ларини задумчиво посмотрела на меня и еле слышно пробормотала:
— Совсем непохожа. Удивительно…
Эти слова не предназначались для моих ушей, но я их услышала и поняла, что имела ввиду профессор. Я была абсолютно непохожа на Эштеров, поголовно темноволосых и темноглазых. Белая птичка в темной стае.
Но откуда профессор из Флориннии знает мою семью? Была знакома с отцом? Мысль заставила меня скрипнуть зубами.
А вот это может быть проблемой, думала я недовольно, учитывая основной характер отношений, которые отец обычно заводил с большинством женщин.
Я рискнула задать мучивший меня вопрос:
— Вы знали моего отца?
— Что? Нет-нет. Я знала вашего дедушку. Он был послом в наших краях. Чудесный и чуткий человек.
— Да, дедушка Брон был замечательным человеком.
— Он умер? — спросила профессор, и в голосе ее проскользнула грустная нотка.
— Да, пять лет назад. Несчастный случай.
— Мне очень жаль. Примите мои соболезнования.
— Спасибо.
— Что же, я изрядно вас задержала, не будем испытывать терпение комиссии и дальше. Ступайте скорее, — флориннийка подтолкнула меня к двери. Сделав глубокий вдох, я осторожно открыла дверь и шагнула внутрь.
Попав под прицел четырех пар глаз, я запнулась на пороге и чуть было не полетела головой вперед. Но, к счастью, быстро восстановила равновесие и не растянулась перед многоуважаемой комиссией. Вздернув подбородок, сделала вид, что ничего особенного не произошло и это не я сейчас чуть не проехалась носом по каменному полу.
В звенящей тишине огромного зала раздалось тихое хмыканье. Я покосилась влево и, встретившись с уже знакомыми темными глазами, мысленно застонала.
— Ну что ж, если вы готовы, подходите к камню Истины и кладите на него руки, — произнес мужчина, сидящий во главе полукруглого стола.
Седая грива волос и длинная борода подсказали мне, что передо мной ректор академии — магистр Арнольдс. Этот человек был легендой. Его Талант настолько силен, что даже семья Правящих его опасалась. Но, по слухам, магистр не выказывал абсолютно никакого интереса к событиям, происходящим за пределами учебного заведения. Его интересовали только студенты. Он слыл не только прекрасным преподавателем, но и заботливым опекуном для всех, кто нашел приют в стенах академии.
Я сделала шаг к небольшой колонне высотой примерно по пояс. На ее вершине был установлен самый обычный с виду булыжник с тонкими светлыми прожилками.
Так вот как выглядит Камень Истины! Я с интересом разглядывала тонкие линии, расчертившие серые бока древнейшего артефакта Зорринии.
От меня требовалось всего лишь приложить к нему ладони, но я замерла в нерешительности. Тысячи мыслей роились в голове и не давали сделать последнее движение к камню. Как только я положу на него подрагивающие от волнения ладони, мое будущее будет решено.
Нет! Я сама решу, каким будет мой жизненный путь. Выбор был только за мной.
Я встряхнула головой и смело положила руки на чуть теплый камень. Тусклое свечение начало распространяться по жилкам руды, тонкой сеткой опутавшим каменную глыбу. Наконец, свет стал невыносимо ярким. Белым, ослепительным. Глаза начали слезиться и, когда я попыталась отнять руки от поверхности, с ужасом поняла, что не могу. Я не могла оторвать их, как ни старалась!
Вокруг началась какая-то суета. Свет окутал меня, не давая рассмотреть, что происходило за его пределами. Слышались приглушенные взволнованные голоса и какое-то движение. Я завертела головой в недоумении.
— Что, лорк его разорви, происходит? — я отчаянно пыталась оторвать от камня онемевшие руки. — Из! Из! Ты меня слышишь?!
— Я.… не могу… — голос Из звучал слабо и приглушенно, пробиваясь ко мне словно сквозь толщу воды.
Меня била мелкая дрожь. Но паника, что душной волной начала подниматься к груди, не успела затопить разум. Кто-то обхватил мою талию и наконец оторвал от треклятого куска камня.
Я безвольно обвисла в чьих-то сильных руках, которые крепко прижимали мое тело к широкой теплой груди. Повернув голову, я увидела своего недавнего знакомого. Лицо с хищным носом, широкими темными бровями и жуткими глазами — настолько черными, что невозможно различить зрачок. В них было что-то очень… пугающее.
Пока я рассматривала находящееся так близко лицо, мужчина смотрел на меня прищурившись. Оскорбительно явное недовольство плескалось на дне его глаз.
