— Ты издеваешься?! — сердито рявкнула я и стукнула рукой по столу, отчего ваза с цветами жалобно звякнула.
Дан испустил тяжелый вздох и внимательно посмотрел на меня.
— Почему тебя так напрягают взгляды незнакомых тебе людей? Тебе не все равно, что они подумают?
— Не все равно! Не желаю становиться жертвой слухов местных сплетниц.
— Слишком поздно, Мирра, — флегматично пробубнил Дан, закатывая глаза. — Возможно, ты не вполне осознаешь, но тебя невозможно не заметить. Причем совершенно не важно, с кем ты сидишь в кафе — со мной или с кем-то другим. Дело вовсе не во мне.
— Что ты имеешь в виду?
— Ты видела себя в зеркале? Не с твоей внешностью мечтать стать невидимкой, Мирра.
— Что не так с моей внешностью? — обиженно засопела я, сложив руки на груди.
И тут второкурсник громко расхохотался. Схватившись за живот, он уронил голову на стол и забулькал смехом. От нахлынувшего возмущения я потеряла дар речи. Пока Дан хохотал, я сидела и прожигала его взбешенным взглядом. Естественно, поведение второкурсника привлекло к нашим персонам еще больше внимания, поэтому я, прикрывшись меню, сползла по спинке стула ниже.
— Немедленно прекрати, Дан! — мой голос дребезжал от злости.
— Прости, — вытерев мокрые от выступивших слез уголки глаз, парень попытался придать лицу серьезность. Вышло не очень: сквозь маску то и дело прорывалась шкодливая улыбка.
— Я ухожу, — припечатала я, приподнимаясь со стула.
— Да подожди ты! — Дан удержал меня за руку. — Не будь злюкой, Эштер.
Я послала парню убийственный взгляд, в ответ на который он примирительно поднял руки и с видимым усилием подавил охватившее его веселье.
— Мирра, ты понимаешь насколько красива?
— Что? — комплимент застал меня врасплох, и я шлепнулась обратно на стул.
— Почему ты так удивлена? Один цвет волос чего стоит, никогда прежде не встречал такого, — Дан подался ко мне и ухватил белоснежную прядку.
— Не говори глупостей, — смутилась я и поспешила отодвинуться подальше.
Неужели Дан заинтересовался и мной? А как же Эм? Я с подозрением посмотрела на него. Нет, быть того не может! Или может? — Не дергайся ты так, Эштер. У меня к тебе чисто дружеский интерес, — подмигнул мне парень, наглая ухмылка скользнула по красивым губам.
— Я не дергаюсь и ничего такого не думаю, — гордо вскинула подбородок. — У меня, в отличие от некоторых, нет дурной привычки льстить себе.
— И все же тебе стоило бы получше рассмотреть свое отражение, — настойчиво произнес Дан, серьезно посмотрев на меня. — Совсем не понимаешь, как действуешь на парней, правда?
— Не понимаю, к чему весь этот разговор! — я снова начала заводиться.
— Давай сначала поедим, а потом продолжим ругаться, — миролюбиво предложил парень, мягко сворачивая уже порядком надоевшую тему.
Мой живот одобрительно заурчал, отчего я немного покраснела и торопливо буркнула:
— Ладно.
Но слова Дана продолжали звенеть в ушах. Зачастую мою внешность оценивали как необычную и даже уникальную, но мне еще не приходилось слышать о своей привлекательности от мужчины, к тому же так открыто. Ни секунды в своей жизни я не ощущала себя красавицей.
Круг моего общения был крайне ограничен, наше поместье практически не посещали чужаки, за редким исключением дам сердца отца. Но и они восхищались мной словно редкой зверушкой, а не красивой молодой девушкой.
Прибыв в академию, я в очередной раз убедилась, насколько отличаюсь от окружающих меня зорринцев, в большинстве своем темноволосых. Наверное, кому-то хочется быть уникальным, хочется выделяться, купаться в любопытствующих взглядах, но лично мне не подходила роль на сцене всеобщего внимания. Порой так хотелось стать кхамелоном! Вот и сейчас я с огромным удовольствием слилась бы с цветочной обивкой стула.
Теперь, когда Дан так демонстративно привел меня в место, где обычно проходят свидания, о незаметности остается лишь мечтать.
— Кажется, на одну проблему стало больше, — мрачно проворчала я.
— На одну больше, на одну меньше, какая разница, — произнес мой личный философ.
— Что закажем? — голос парня вырвал меня из мыслей, бешеным хороводом кружившихся в голове.
— Мне все равно, лишь бы еды было много, я зверски проголодалась. Тем более что ты угощаешь.
— Вот это наглость, уважаю! — восхищенно присвистнул Дан. — Это-то мне в тебе и нравится, Эштер.
— Что именно, наглость или аппетит? — усмехнулась я и сдула белую прядку, упавшую на глаза.
— И то, и другое, — хохотнул в ответ второкурсник. — Мне нравится, когда со мной разговаривают на равных: не заискивают, не жеманничают и не пытаются соблазнить. Такое поведение, знаешь ли, быстро наскучивает.
— Ах ты, бедняжечка! Совсем поклонницы замучили, да? — Я не преминула воспользоваться возможностью уколоть Дана, состроив нарочито сочувствующую мину.
— Представь себе, — ничуть не смутился тот. — Одни и те же ужимки, одни и те же слова… до смерти надоело. С тобой же не соскучишься.
Не успела я смутиться от откровенного признания, как парень добавил:
— Ходячая катастрофа, но ничего, терпеть можно.
— Ах ты! — я поперхнулась водой, которую принесла расторопная служанка в белом переднике. — Знаешь, если ты продолжишь в том же духе, то определенно умрешь от удушья.
Руки сами протянулись к мощной шее развалившегося напротив наглеца, но Дан, заливаясь хохотом, без труда увернулся.
— Шучу, шучу! Какая же ты кровожадная, — покачал головой он.
— До встречи с тобой я такой не была. Вообще-то по натуре я очень милый, сдержанный, воспитанный отпрыск аристократии. Ты на меня плохо влияешь!
— Уговорила, — парень гордо расправил плечи и ударил в грудь кулаком, — отныне беру твое перевоспитание на себя. Наставник я или нет, в конце концов.
Я демонстративно закатила глаза и, оставив шутку без ответа, принялась разглядывать интерьер. Дан же подозвал подавальщицу и сделал заказ. Мой бедный желудок уже прилип к позвоночнику и затих, видимо, отбросив всякую на надежду на то, что его покормят.
Вскоре заказ принесли, и мы приступили к еде. Блюда оказались действительно хороши, особенно для желудка, измученного голодом. Я ела, не задумываясь о манерах и не стесняясь присутствия Дана, который тоже отдавал должное местной кухне, и была настолько увлечена, что не заметила, как парень закончил трапезу, после чего принялся разглядывать меня со странным выражением на лице. Почувствовав этот изучающий взгляд, я подняла глаза от тарелки и, смутившись от пристального внимания, спросила с набитым ртом:
