Остальных членов банды постигла та же незавидная участь. Их крики еще долго звучали, отражаясь от стен зданий, в окнах которых не появилось ни одного любопытствующего наблюдателя. Обитатели Восьмого района знали, когда следует прикрыть глаза и закрыть уши.
Чудовищная магия полностью поглотила неподвижно лежащие на мостовой фигуры. Я с трудом оторвала взгляд, в глубине души понимая, что, если увижу останки грабителей, когда туман схлынет, больше никогда не смогу спокойно уснуть. Мои ноги по-прежнему были опутаны цепью, а в руках крепко зажат испачканный красным кинжал. Наверное, это была кровь главаря.
Заторможенно рассматривая свои руки, я не могла поверить, что мне на помощь пришел декан. Когда эта мысль проникла в разум, я наконец очнулась и, выпутавшись из цепи, попыталась встать, но недавняя ожесточенная борьба за жизнь внесла коррективы в планы. Покачнувшись, я оперлась о кирпичную стену.
Внезапно твердая рука обхватила меня за талию, и я, вскинув голову, встретилась с внимательным взглядом. Глаза декана вновь стали обычными и уже не напоминали два бездонных колодца, на дне которых бесновался адский огонь преисподней.
— Мирра, вы постоянно встреваете в неприятности, — в хриплом голосе не было ни намека на вопросительную интонацию. Мужчина будто размышлял вслух, продолжая пристально всматриваться в мое лицо.
— Почему постоянно? С грабителями я однозначно встречаюсь впервые, — возмутилась я и попыталась сбросить мужскую руку, но тут же охнула от боли, резанувшей спину. Вздрогнув, словно от удара, декан гневно уставился на меня.
— Мир-р-ра! — прорычал Дамиано, удерживая меня на месте. — Где болит?
— Со мной все в порядке, — упрямо отвела взгляд я, стараясь не кривиться от разливающейся по телу боли.
— Подумаешь, пропустила пару ударов дубинкой, — внутренне поморщилась я, вспоминая те времена, когда на мне не оставалось живого места от ушибов и синяков после бабушкиных тренировок.
— Хорошо, что не кинжала, — недовольно пробурчала Из.
С ней было трудно не согласиться. Все могло бы закончиться по- другому, и это я сейчас лежала бы бездыханной у ног декана, который тем временем продолжал выговаривать сердитым тоном:
— Если ты сейчас же не скажешь мне, что с тобой, я просто-напросто закину тебя на плечо и доставлю в лазарет, — угроза, прозвучавшая в голосе Дамиано, не оставляла сомнений в том, что именно так он и поступит. — Как ты вообще здесь оказалась?
— А вы? — нарушая всевозможные правила субординации, задала встречный вопрос я, уставившись на мужчину.
— Во-первых, не в твоем теперешнем положении задавать мне вопросы. Во-вторых, нужно уходить отсюда, причем прямо сейчас. Сюда идут.
— А как же… они? — я неопределенно мотнула головой в сторону тел, скрытых клубящимся туманом. Сомневаться в том, что это именно лишенные жизни тела, не приходилось. Грабители были определенно мертвы, и мне не хотелось лишний раз на них смотреть.
— Я разберусь с этим позже, — декан сжал губы в тонкую линию. — Обними меня.
Ошарашено взглянув на возвышающегося надо мной мужчину, я выдохнула:
— Что?
— Я перенесу нас отсюда личной портальной сферой, — устало произнес Дамиано, картинно закатив глаза в совершенно не преподавательско-аристократичной манере.
— А ты что подумала? — прошептал на ухо насмешливый голос.
— Ничего! — огрызнулась я и нерешительно обняла декана за талию.
Почувствовав под вспотевшими от волнения ладонями напряженные литые мышцы, я судорожно сглотнула. Жар мужского тела оказался неожиданно приятным, и меня охватило непреодолимое желание прижаться к нему теснее, чтобы прогнать мороз, панцирем сковавший сердце.
Одернув себя, я попыталась немного отстраниться, чтобы оставить более-менее приличное расстояние между мной и деканом. Движение было замечено, а попытка пресечена на корню — Дамиано надавил мне на спину рукой и сильнее прижал к твердому телу, отчего я протестующе завозилась в железных объятиях.
— Прекрати ерзать, — суровый тон короткого приказа заставил замереть на месте.
Продолжая обнимать меня одной рукой, декан достал из кармана стеклянный шарик портала, внутри которого клубился дымок.
— Держись крепче.
Со звуком хрустнувшего стекла внутренности перекрутило, потянуло сначала вниз, затем вверх, а через мгновение вернуло на положенное место. Уткнувшись покрытым испариной лбом в широкую грудь, я пыталась совладать с накатившей тошнотой. Перенос с помощью сферы, настроенной на одного владельца — ощущение не из приятных.
Я продолжала стоять с закрытыми глазами, когда вдруг почувствовала, как раскаленная мужская ладонь легко поглаживает меня по макушке. Разряд электричества прокатился по телу — от затылка к пяткам. От этого успокаивающего движения перехватило дыхание, а сердце забилось, так громко, что мужчина наверняка услышал его предательский стук.
Захлебнувшись силой собственных чувств, я стояла притихнув, не смея пошевелиться и спугнуть волшебный момент. Я не должна была позволять практически незнакомому мужчине так крепко прижимать меня к себе, но не могла заставить себя отказаться от ощущения защищенности, которое испытала впервые с момента появления в академии.
Весь пережитый за сегодняшний день страх неожиданно обрушился на меня неподъемной тяжестью, и тело начала сотрясать крупная дрожь, от которой дробью застучали зубы. Я была не в силах отказаться от приносящих облегчение обжигающе горячих объятий декана. Он же в свою очередь продолжал прижимать меня к себе одной рукой, а другой принялся нежно перебирать волосы сильными пальцами.
Я уютно пригрелась на мужской груди, и мне совершенно не хотелось отстраняться, но здравый смысл в роли Из зашептал на грани сознания:
— Мирра, что ты творишь? Этот человек угрожал тебе, цеплял на занятиях, измывался на отработке! Да он же руку тебе сломал! — Альтер эго жестко перечисляло все грехи сжимавшего меня в объятиях мужчины, и мое тело начало каменеть.
Из права! Я встрепенулась, заставила себя разжать руки и, уперевшись ими в бугрившиеся под мантией мышцы, отстранилась. Подняв глаза, тихо произнесла:
— Спасибо за спасение.
Бездонные глаза, радужка которых по цвету сливалась со зрачком, снова начали утягивать меня в свою глубину, словно неуправляемый спонтанный портал. Заворожено рассматривая еле заметные красные искорки, тускло вспыхивающие в темном взгляде, я задавалась вопросами, на которые не находила вразумительных ответов.
Почему декан так бережно прижимал меня к себе? Почему с такой нежностью утешал впавшую в посттравматический шок адептку? Отчего-то мне казалось, что будь на моем месте другая, ей досталась бы лишь отрезвляющая оплеуха. Декан Дамиано не производил впечатления терпеливого человека, способного выносить женские истерики.
