Мужчина опустил руки и сделал шаг назад, увеличивая расстояние между нами до приличного. От закаменевшего лица, вновь принявшего свое обычное нечитаемое выражение, повеяло холодом.
— Скажите мне, адептка Эштер, притягивать неприятности — ваше хобби? — декан перешел на официальное обращение, отдавшееся болезненным уколом в сердце. — Позвольте поинтересоваться, что именно вы делали в трущобах Асташа? Какие дела завели вас в самое сердце Восьмого?
— Я заблудилась, — ровно соврала я и, натянув на лицо подходящую моменту маску непроходимой дурочки, захлопала ресницами. Сейчас главное не дрогнуть и не отвести взгляд. — Я впервые вышла в город. Сама не понимаю, каким образом оказалась на той жуткой улице. Откуда ни возьмись, появились эти люди, и я…
— Принялись с таким же милым видом резать их на ленточки своим ножиком? — насмешливо приподнял бровь Дамиано.
— Я защищалась как умела, — дерзко вскинутый подбородок и гордая осанка несколько выбивались из антуража невинной глупышки, по неосторожности забредшей в неположенное место.
— В том-то и дело… вы чересчур умело защищаетесь для обычной первокурсницы. Откуда у вас такие познания искусства боя?
— У меня нет никакой особой подготовки, если вы намекаете на это, господин декан. Всего лишь везение. Вы очень вовремя появились.
— Что происходит в этой хорошенькой белокурой головке? Какие коварные планы вы вынашиваете? — обхватив заросший густой щетиной подбородок смуглыми пальцами, Дамиано смерил меня задумчивым взглядом, от которого захотелось поскорее забиться в какую-нибудь щель поглубже да потемнее. — Для молодой аристократки, выросшей в отдаленном поместье, вы слишком много знаете и умеете. Деретесь так, будто прошли подготовку в Военной академии; носите с собой кинжалы, к тому же неплохо ими орудуете. Список выходит очень интересный, не находите?
— Вы ничего обо мне не знаете, — твердо произнесла я, распрямляя спину. — Ваши выводы не выдерживают никакой критики. Знаете почему?
— Почему же? — усмехнулся декан, приподняв густую бровь.
— Потому что все они построены на совершенно ненадежной основе пустых предположений. Заметьте, предположений, а не фактов, — припечатала я, сложив руки на груди.
— Не стоит недооценивать меня, Мирра. Кое-что я о вас знаю, и эти знания основаны исключительно на фактах, — мужчина чуть скривил рот, а я насторожилась.
Что он мог знать? Уверена, что ничего, кроме данных, занесенных в архив картотеки.
— Он блефует, чтобы заставить тебя нервничать и выдать себя, — согласилась с моими размышлениями Из.
— О чем вы?
Выдержав паузу, во время которой я успела придумать пару- тройку хлестких ответов, призванных скрыть волнение, декан Дамиано начал перечислять:
— Вы чрезмерно упрямы, горды, несдержанны, остры на язык, не соблюдаете субординацию и постоянно дерзите, — в глазах мужчины угольками тлела насмешка. — Этого достаточно для быстрого наброска?
Краска бросилась мне в лицо, щеки запылали от стыда, хотя, может, это был гнев — в мешанине эмоций я не смогла разобрать, от чего именно краснела перед уже не скрывающим улыбку деканом.
— Никто не просил вас проводить анализ моей личности, — пробормотала я и покосилась в сторону двери. — Мне пора. Еще раз благодарю за спасение, господин декан.
— Я вас не отпускал, — посуровевший взгляд пригвоздил меня к месту. — Стойте, где стоите, адептка Эштер.
Не смея пошевелиться, я наблюдала, как мужчина подошел к массивному шкафу с прозрачными дверцами, занимающему практически все пространство у стены, открыл одну створку и принялся рыться на полках. Оглядевшись по сторонам, я вдруг сообразила, куда именно перенесла нас личная сфера и едва удержалась от тихого возгласа ужаса.
— Да это же его личные покои!
— Неплохо живут деканы, — вздохнула с завистью Из.
— Да уж, получше нашего, — хмыкнула я, осторожно рассматривая просторную комнату в теплых тонах.
Огромный диван и пара уютных кресел, на которых громоздились стопки потрепанных книг; безразмерный шкаф, поглотивший половину декана; низкий столик, на котором в беспорядке валялось множество свитков — типичная мужская берлога. В гостиной было две двери — одна, судя по охранному узору, входная, другая, слегка приоткрытая, вела в спальню. В узком просвете виднелся край кровати, заправленной алым покрывалом. При виде кусочка ткани в животе вдруг что-то сладко сжалось, и я вздрогнула.
По телу до сих пор бродили отголоски адреналина, выплеснувшегося в кровоток во время боя, а руки еще хранили ощущение горячей твердости мужской груди. Водоворот нахлынувших эмоций стремительно закружил мою бедную голову, сердце снова оглушительно загрохотало.
— Да что это со мной? — пытаясь успокоиться, недоумевала я.
— Просто переволновалась. Тебе нужно вернуться к себе, успокоиться и проанализировать все, что произошло сегодня, — Из мысленно погладила меня по напряженным плечам.
Она была права. Насыщенный день подбросил слишком много событий, которые следовало для начала переварить. Я старалась не думать о том, как именно буду раскладывать по полочкам произошедшее между мной и деканом Дамиано — мои руки, обвивающие его талию, горячая ладонь, нежно гладящая мои волосы.
— Так! Все, хватит! — пришлось прикрикнуть на себя, чтобы перекрыть поток образов, вновь просочившихся в перевозбужденное сознание.
Декан вынырнул из глубин бездонного шкафа, вовремя прервав процесс самобичевания, постепенно набиравший обороты.
— Показывайте, где болит, — все еще не поворачиваясь ко мне лицом, приказал мужчина будничным тоном, так, словно я каждый день прихожу к нему избитая врагами.
— Я же сказала, со мной все в порядке.
— И опять вы врете. Ну же, не упрямьтесь, я дам вам мазь от ушибов. Следов крови нет, значит, это не ножевое ранение. Говорите, что болит, иначе я силком потащу вас в лазарет, — раздраженно сверкнул глазами Дамиано, глянув на меня через плечо.
— А ведь и правда потащит, — протянула Из, — как мешок с картошкой. За ним не заржавеет.
Во мне не осталось никаких сомнений, что так он и поступит, вздумай я отпираться и дальше, поэтому, взвесив все за и против, я предпочла сдаться и нерешительно произнесла:
— Спина. Я пропустила несколько ударов дубинкой.
Декан резко выпрямился, с силой захлопнул дверцу шкафа, стекло которой жалобно задребезжало, а затем, зажав баночку с мазью в руке, сделал шаг, в один удар сердца сократив расстояние между нами. Я поспешно шарахнулась назад, но, увидев насмешливо приподнятые брови и легкую улыбку, изогнувшую уголок губ, мысленно отвесила себе оплеуху и шагнула обратно.
