Они с Гвиневрой задержались на Юге. Не спешили возвращаться к суровым горам. Они оба должны были попрощаться со своей подругой.
Ее похоронили вместе с Драмэйдами. На том месте, где был их древний храм. Точнее, в нем самом. Из него сделали усыпальницу. Ее саркофаг стоял на небольшом возвышении. На небольшой мемориальной доске была высечена краткая биография и благодарность всего народа Форланда. У подножия гроба лежали цветы и стояли зажженные свечи. Люди приходили к месту погребения Спящей, выказывая свое почтение и благодарность.
Он видел, как от прикосновения Смерти ее глаза потухли. Он опустился перед ней на колени вместе со всем Форландом. Он понимал, почему Этна держала в тайне то, что должна будет умереть. Не хотела расстраивать их с Гвиневрой, понимая, что иначе без боя ее никуда бы не отпустили. Андерс был уверен, что Этна и сама попыталась отвоевать у сестры Жизни еще пару лет для себя. Но, видимо, не всем битвам суждено заканчиваться победами. Значит, не было иного выхода. Если бы был, Этна осталась бы с ними. Жила бы так, как заслужила, но…
Они с Гвиневрой пришли на площадь перед замком. Там, где раньше находился постамент, на котором свершилась коронация и его боль, стояла мраморная статуя девушки. Лицо, высеченное умелой рукой каменщика, было испещрено шрамами. Один шрам едва не лишил ее правого глаза. Другой стекал с левого, подобно слезе. Полные губы также были перечеркнуты, ровно, как и остальное лицо. Ее глаза были полны невозмутимости и спокойствия. В волосах была спрятана диадема, а сами они чуть небрежно разметались. Рука мастера нарядила ее в одежды Севера, единственное, не передав их красок, но Андерсу и без того было это понятно. Ее ладони находились на уровне груди, не соединенные друг с другом, но тянущиеся друг к другу, а из них, будто по волшебству, струилось подобие огня. Красная субстанция пылала, озаряя другие шрамы. Спящая в огне. Этна. Его погибшая подруга. Девушка, которая смогла исполнить предназначение и стать его другом. Он никогда не забудет ее.
Андерс соединил указательные и большие пальцы, остальные сжимая и прижимая ладони к груди, безмолвно приветствуя ее.
Возле статуи на коленях стояла девушка. Она не боялась запачкать подол своего лилового платья, пальцами едва ли не нежно касаясь того, что было высечено у подножия статуи. Благодарственные слова девушке, ушедшей из жизни в самом расцвете сил. Так ли сильно нужна была Этне их благодарность, если самой ее здесь уже не было?
Меланта обернулась на звук шагов. Андерс кивнул ей в знак приветствия, а вот Гвиневра даже не взглянула на младшую правительницу, приближаясь к статуе и касаясь ее ладонью. Королева часто приходила сюда и подолгу сидела у статуи сестры. Ее возвели по приказу Эрики. Видимо, именно в этом вопросе старшая королева и должна была не подвести Смерть. Должна была оставить память о той, что вернула естественный ход вещей на континент.
— Ты сожалеешь? — наконец Андерс задал вопрос, прикасаясь ладонью к холодной статуе Спящей. Он не поздоровался с ней. В том не было необходимости. Они каждый день виделись здесь, у статуи. И каждый раз он стоял, а она была на коленях. Это была их последняя встреча.
— Мать не позволила мне иметь младшую сестру. Я жалею, что была жестока с ней, движимая лишь теми побуждениями, которые она и вложила в мою голову. Не думай я о ней, как о чудовище, все могло бы сложится иначе, — негромко отозвалась Меланта, отводя глаза. Она была так похожа на Этну. Ее живое напоминание, существующее на этой земле.
Андерс кивнул, вняв честным словам. Что ж, по крайней мере, с уходом Спящей одна из королев поняла свою неправоту. В глубине души он надеялся, что Меланта сожалеет о потере сестры также сильно, как и он сам.
Они с Гвиневрой простояли у статуи еще какое-то время. К ней подходили и другие люди, любуясь тем, что осталось от Спящей. А потом они просто двинулись в путь. Направляясь к холодным и снежным горам. Пора возвращаться домой.
Когда-нибудь они непременно встретятся с Этной. На холодном берегу Мертвых земель за водной преградой. И тогда он вновь сможет чувствовать.
