Присутствие «яков» и «лавочкиных» позволило эскадрилье Амет-Хана развернуться без потерь и вновь атаковать врага. В этот раз, заходя на цель, командир решил опробовать трофейные неуправляемые снаряды, доставшиеся советской стороне вместе с самолетами. Столкнувшись с плохой результативностью стрельбы из-за избытка скорости, немцы решили сделать ставку на малые ракеты и, по словам пленных пилотов, добились неплохих результатов.
Амет-Хан решил на деле проверить правдивость слов пленных. Темно-зеленые машины вновь приблизились к строю бомберов и, улучив момент, дали залп реактивными снарядами. Выпущенные скопом по плотному строю самолетов, неуправляемые ракеты дали положительный результат. Было поражено целых три «митчелла», которые подобно огненным метеорам, устремились с небес на землю.
Еще один бомбардировщик получил повреждение хвостового оперения и предпочел прервать свой полет. Проворно опорожнив бомболюки на многострадальную землю, он покинул строй. Судьба благоволила к нему. Он удачно разминулся с советскими истребителями и, несмотря на повреждения, совершил удачную посадку.
Тем временем английская «коробочка» отчаянно трещала по швам. Несмотря на яростный огонь со стороны истребителей прикрытия и самих бомбардировщиков, русские пилоты упрямо ее атаковали. Бравые защитники демократических ценностей и свобод много слышали о фанатизме сталинских пилотов, но действительность оказалась намного ужасней. Полностью позабыв о славе, призовой выплате за каждый лично сбитый самолет и, наконец, о своей жизни, краснозвездные пары беспрерывно нападали на каре бомбардировщиков, и оно, к вящему ужасу пилотов, неотступно редело.
Редели и ряды самих атакующих, но совсем не в той прогрессии и не с такой скоростью, как того хотелось бы англичанам. Хорошие моторы и высокооктановый бензин помогали британцам в определенные моменты одерживать верх над своими противниками. Но этого было недостаточно, чтобы переломить схватку в свою пользу. Советские асы не уходили в сторону, получив хороший отпор. Нет, они все время энергично наседали на противника, демонстрируя ему свое неукротимое желание драться, драться во что бы то ни стало, драться до победного конца.
Они не выходили из боя, даже когда у них кончались патроны. Продолжая атаковать, они пытались таранить англичан, чем вызывали страшную панику в их рядах. Подобный маневр в арсенале английских летчиков полностью отсутствовал и находился под строжайшим запретом.
На свою третью атаку «меки» заходили вчетвером. Из-за проблемы с подачей топлива в двигатель бой покинул старший лейтенант Гуселин, на счету которого было восемнадцать сбитых самолетов противника. Четыре проворных молнии брызнули по металлическим спинам врага жарким огнем, и на этот раз удача не отвернулась от них.
Сразу загорелись два самолета, и еще у одной машины было повреждено крыло. Тонкая струйка дыма потянулась вслед за самолетом, неторопливо решая дилемму, загораться или нет.
На «митчелле», который атаковал сам командир, не было видимых повреждений. Как ни в чем не бывало он продолжал идти прежним курсом, но при этом чуть заметнее виляя корпусом. Так продолжалось около двух минут, пока самолет не завалился на крыло и стал уходить резко влево.
Подобные маневры в сомкнутом строю были недопустимы, ибо подвергали смертельному риску столкновения с другими крылатыми машинами. Самолету Самуила Каплера чудом удалось избежать столкновения с внезапно «сбесившимся» соседом. За считанные секунды он начал стремительное пикирование, чем спас себя, машину и остальной экипаж.
Оказалось, что залп «мешки» Амет-Хана попал в кабину пилотов и ранил обоих летчиков. Теряя от боли сознание, первый пилот пытался позвать на помощь других членов экипажа и передать им управление самолетом, но ему не хватило времени.
Цивилизованные люди не любят воевать в некомфортных для себя условиях. И не важно, относится это к внутренней обстановке кабины самолета или того, что творится снаружи ее. От этого они теряют свой душевный настрой, веру в собственные силы и правоту своих действий.
Нет, среди них, конечно, имелись славные парни, не придающие большого значения комфорту. Простые выходцы из Корнуолла или Кента, они не испытывали сильного дискомфорта от армейской стесненности, стрельбы и прочего неприятного шума, твердо веря в величие «Юнион Джека» и вечности британских интересов.
Такие пилоты, как капитан Джеффри Пайп, в точности выполнили поставленную перед ними боевую задачу. Несмотря на зенитный огонь и атаки русских истребителей, он вышел в указанный командованием квадрат и произвел бомбометание. И пусть корпус славного «митчелла» был поврежден во многих местах и с перебоями работал правый мотор, главное было сделано. Тротиловый гостинец был доставлен точно по адресу и сброшен на голову несговорчивого адресата.
Честь и слава была таким храбрым британским пилотам, но, к огромному сожалению Джона Булля, таких парней, как Джеффри Пайп, у него было маловато. Большая часть тех людей, что сидели за штурвалами «митчеллов», считали и думали несколько иначе, и ставили блага комфорта немного выше флага и интересов. И потому часть из них повернули назад, а другая сбросили свой смертоносный груз несколько в стороне. Ведь это так трудно разобраться, где свои, а где чужие, в такой некомфортной обстановке.
Одним словом, удар с воздуха не достиг своей цели. Солдаты генерала Гордона так и не смогли прорвать русскую оборону и выйти к Гамбургу. Более того, при этом они понесли серьезные, и теперь вопрос стоял не о продолжении штурма, а об удержании собственных позиций.
У звездно-полосатых союзников британских орлов тоже были свои трудности. Так, потерпев неудачу под Веймаром, американцы выместили свою злость на Лейпциге. Собрав могучий кулак из ста восьмидесяти семи бомбардировщиков, они ударили на следующий день по столице Саксонии, но только ночью.
Пользуясь тем, что у советской фронтовой авиации не было большого опыта в отражении ночных налетов, на этот раз американцы выполнили свой план по умиротворению русских. Потери от огня противника все же были, да и бомбардировка с большой высоты железных и автомобильных дорог не дала нужного результата.
Были определенные места, где американские бомбы серьезно повредили полотно дороги. Однако таких мест было до обидного мало. А там, где они были, русские саперы привычно пускали машины в объезд по второстепенным дорогам или вообще по бездорожью. Благо опыт за четыре года войны был приобретен громаднейший.
Таково было положение дел, что, впрочем, не помешало летчикам победно отчитаться перед командованием, приложив к докладу фото пылающих предместий Лейпцига. При умелой подаче фактов, вместе с подобными фотографиями, всегда можно убедить высокое начальство в чем угодно. Вредное и придирчивое, в глубине души оно всегда радо обмануться, при правильной постановке дела.
Генерал Эйзенхауэр остался доволен началом операции, доложил наверх и приказал с несгибаемой волей продолжить принуждение дяди Джо к миру на американских условиях. Бравые генералы взяли под козырек, бросились составлять боевые планы, и тут, к их огромному неудовлетворению, начались пробуксовки.
