Частник на бежевой «шестёрке» высадил меня на обочине дороги, в двадцати километрах от Душанбе: здесь он поворачивал к своему селу. Задерживаться я не стал и, повесив лямки сидора на правое плечо, уверенным шагом двинулся в сторону от дороги по протоптанной кем-то тропинке через поле с уже убранным урожаем. Было утро, яркое солнце било в глаза, и я прикрыл их козырьком кепи.
Так я и шёл, пока не удалился от дороги настолько, чтобы меня от неё было не видно. В стороне заметил строения с бараками, Взор показал, что это машинный двор местного то ли колхоза, то ли совхоза. Рядом стояло много разной техники – старой, битой и разукомплектованной. И это очень кстати, а то кроме трофеев, взятых на дороге, в Хранилище у меня ничего не было. Пущу эту технику на обмен, чтобы подготовить побольше авиации, топливо к ней, ну и некоторую технику с не потраченным ресурсом – мотоциклы или внедорожники. Правда, тут они будут внимание привлекать, но, надеюсь, не сильно. В некоторых странах, вроде Пакистана, те же «доджи» или «виллисы» до сих пор в ходу.
До наступления темноты было ещё далеко, поэтому я вышел на берег реки, протекавшей через столицу Таджикистана, поднял из известняка двух големов и достал всё вооружение – вообще всё, в том числе и БМП. Тут кругом густые кусты, они скроют от чужих глаз всё моё имущество. Быстро забравшись на место механика-водителя, я заглушил двигатель: эту бронемашину я не знал.
Управляемые мной дистанционно големы занялись бронетехникой, а сам я тем временем разделся догола, сложил вещи кучей и, держа под рукой автомат, сначала искупался в речке. Вода оказалась тёплой, несмотря на конец сентября и то, что река с гор течёт, да и солнце палит, жара под сорок, так что приятно было искупаться. Потом я накопил продовольствия в Хранилище, обменивая его на воду и ил у берега, после чего начал качать Хранилище. Так до вечера воду и не покидал.
Големы за это время привели в полный порядок БМП, даже двигатель обслужили, баки оказались на две трети заполнены топливом. Были бы два трака, поставил бы на ход, но запасных не было. С места работать может, но двигаться – пока нет. Но пробития брони не было, машина, в принципе, целая, не считая трех пропаданий осколочными гранатами в бок. Големы почистили пушку и спаренный с ней пулемёт, отмыли машину снаружи и внутри, после чего я убрал её в Хранилище. Машина, считай, новая, восемьдесят первого года выпуска, явно недавно начали эксплуатировать, убить не успели.
После БМП големы занялись оружием. Гранатомёты, шесть «Мух», один РПГ-7 с шестью гранатами в сумках, два огнемёта «Рысь» и недавно появившийся в войсках огнемёт «Шмель» я сразу убрал, а вот автоматы, одну снайперскую винтовку и два пулемёта големы почистили. У бандитов я позаимствовал три армейских ранца, в одном из которых нашлись средства чистки и оружейное масло, и с их помощью всё оружие привели в порядок, зарядили и приготовили к бою. Жаль, ВОГов всего семнадцать штук, причём один из них практический. Зачем он тут?
На всё про всё големам хватило четырёх часов, из них три они занимались бронемашиной. После этого я гонял их через речку, проводил по дну туда и обратно, в общем, качал умение управления големами. Навык нужный, помощники из них просто отличные, и отказываться от них я не собирался. Хранилище я накачал за день, с короткими перерывами на обед и ужин, почти на тридцать кубов, а это солидно.
Всего из оружия у меня имелось пятнадцать АКМ, три из них с подствольниками, шесть АК-74, у одного из которых был подствольный гранатомёт, один АКС, три АКСУ и два пулемёта ПКМ. Это то, что душманы успели собрать со взвода, в котором служил Королёв. Тут оружие и с солдат, и с водителей, и с экипажей бронетехники. АКМ были любимы мотострелками, поэтому своё штатное оружие (а штатное как раз АК-74) они старались сменять на них. Но калибр, на мой взгляд, слабоват – пять сорок пять.
Порадовало, что в десантном отсеке БМП были обнаружены два цинка с патронами к ПК и три для автоматов. Два как раз для АКМ, семь шестьдесят два, и один цинк с пятёркой. Однако это ещё не всё, было и трофейное оружие – американская снайперская винтовка М21, вполне новая. Жаль, подсумки с душмана снять не успел, времени не было, а в коробчатом магазине всего двадцать патронов, видимо, он перезарядил оружие после боя.
Были ещё две винтовки М16, к одной имелись подсумки с запасными магазинами. Я снял эти подсумки из-за того, что тут же на ременной системе находилась кобура с каким-то револьвером. Оказалось, это редкая модификация кольта, у меня в коллекции такого не было. Также имелись три старые английские винтовки «Ли-Энфилд», к двум были подсумки с патронами. И ещё с одного снял кобуру на длинном ремешке со «стечкиным». Знаю, что наш пистолет, но трофей с моджахеда. К пистолету шли три 20-патронных запасных магазина, снаряжённых. У командира взвода помимо автомата был пистолет Макарова; непонятно, с кого снят этот «стечкин». Может, более ранний трофей?
Когда стемнело, я направился к машинно-тракторной станции, оба голема двигались впереди, осуществляя передовую разведку. Со Взором, который брал уже почти на полторы тысячи метров, это особого смысла не имело, но пусть будет. Я снял свою понтовую форму, переодевшись в красноармейскую – подобрал себе по размеру, – но оружие оставил современное. Из пяти имеющихся у меня разгрузок с подсумками для магазинов я нашёл одну, не испачканную кровью, и набил её магазинами к АКМ: понравился мне этот автомат с мощными патронами, у него и подствольник был.
Проблем с битой и брошенной техникой, ржавевшей за оградой машинной станции, не возникло, всё отправил на запасной склад, получив в обмен технику, оружие и самолёты. Сделал также запасы разного топлива. Хранилище заполнилось, нужно качать. Жаль, месяц потерял, но ничего, наверстаю. Трофеев должно быть много. Для начала дней семь буду вести разведку, определю главные цели, а потом, перед тем как покинуть территорию Пакистана, разом и возьму всё, уничтожив несколько тренировочных баз. И все эти семь дней буду качать Хранилище, до предела и с максимальной скоростью.
Я вышел на просёлочную дорогу и осмотрел её. Не сильно убита, видимо, недавно бульдозер проходил. Достал «Шторьх», устроился за штурвалом и поднялся в воздух. Стараясь держать газ на минимуме (так мотор работал тише), я полетел в сторону границы с Афганистаном. Пересёк её в районе города Талукан, с дозаправкой долетел до Пешавара. Это уже был Пакистан. Поискал водоём неподалёку, нашёл речку, она называлась Сват, устроился на берегу и начал активно качать Хранилище. Големы с пулемётами меня охраняли.
* * *
Я покинул салон рейсового междугороднего ЛиАЗа (это была 677-я модель, жёлтой расцветки) и осмотрелся. Сел я на него недалеко от Москвы, вышел из леса в том районе и остановил автобус поднятой рукой. А вышел из автобуса на остановке в районе Марьиной Рощи. Я был в форме, награды закреплены, лямки сидора – на правом плече. Что плохо, тут уже холодно было, а форма у меня летняя, шинели или бушлата я получить не успел.
Остановив таксиста – пустой ехал, а это, между прочим, большая редкость, – я назвал ему адрес военного санатория. Санаторий находился за городом, но ехать не так и далеко. Таксист согласился отвезти, с интересом изучая мои награды и золотистую нашивку за тяжёлое ранение. Я устроился на заднем сиденье, бросив сидор рядом. В машине было тепло. Время девять утра, прибыть в санаторий я должен был как раз сегодня.
