– Сама не понимаю! Просто с деньгами совсем плохо. У Лукреции не займёшь – она прижимистая и сейчас высчитывает, на сколько лет ей хватит сбережений.
– Правильно делает. Твой муж из тюрьмы чего пишет?
– Чего пишет? То же, что все сидельцы – нужно то, это, пятое, десятое, найди способ заплатить адвокату… Не пишет только, где взять деньги.
– Его ребята тебе помогают?
– Что они без него могут? Сшибать мелочь на сигареты? Того, чего дают, не хватает на самое необходимое. Я последний раз сказала: «Мне мало!», а они так нагло заявили: «Работать не пробовала?» Мне! «Работать!» Уроды!
– У тебя же есть какая-то лавчонка?
– Была. Дохода почти не приносила. Аренда и плата персоналу съедала всё. Не самой же садиться за прилавок? Я её продала.
– Тогда не знаю. Мог бы, конечно, предложить работёнку с приличным заработком. Но ты же откажешься?
– Что ты можешь предложить? Присматривать за шлюхами? Подыгрывать в разводе лохов? Или ещё какой криминал?
– Вот, потому, я ничего и не предлагаю. А то могла бы кое-что мужу в передачах носить.
– Наркоту? Я себя не на помойке нашла, да и не по возрасту мне рисковать, если сяду, то выйду старухой.
Покойник Вилли
На кладбище, около свежей могилы стою я, Джек Нельсон, признанный медиум, практикующий экзорцист, отчасти экстрасенс и просто разговаривающий с духами человек. Сейчас завершаю своё очередное дело – докладываю заказчику о визите к его же вдове. Да, клиент мёртв, но не отказываться же от денег из-за такой мелочи. Говорю вежливо, в стиле старых адвокатов, ведь покойники часто так обидчивы.
– Мистер Брасс, с сожалением вынужден вас уведомить, что ваша просьба не была исполнена. Причина – три отказа вашей вдовы ответить на заданный вопрос.
– Лукреция всегда была прелестной дурочкой. Не сразу догоняла простейшие вещи. Однако это ей шло. Немножко певичка, немножко танцовщица, чуть-чуть стриптизёрша. Куриные мозги, но длинные ножки и грудь третьего размера. А какая заводная она в постели!.. Сейчас таких не делают. Всю жизнь был от неё без ума.
– Мистер Брасс я вас услышал. Засим разрешите откланяться.
– Стойте! Джек, у меня для вас есть ещё один вопрос. Мою платёжеспособность вы знаете. Я в недоумении и прошу, чтобы вы мне помогли.
– В чём дело, мистер Брасс?
– В причине смерти. На похоронах произнесли много приятных слов и торжественных речей, но все они сводились к тому, что я умер от инфаркта.
– В вашем возрасте это вполне возможно.
– В моём возрасте я завязывал узлом каминную кочергу, ходил в собственный тренажёрный зал, и каждую неделю меня осматривал личный врач. Я умер во вторник, а в понедельник доктор распинался о великолепном состоянии моего здоровья. Плохо помню сам момент смерти, но когда пришёл в себя в таком… не совсем живом состоянии, решил было, что подстрелен снайпером. Или… не знаю… оторвался тромб…
– Мистер Брасс, не могу сказать ничего определённого – после гибели вы в прекрасной форме, физические повреждения отсутствуют. Во всяком случае, я их не вижу. Не сочтите за комплимент, но стоит сказать, что смерть вам даже к лицу.
– Приятно слышать. Джек! Брось всех этих «мистеров» – я простой человек, всю жизнь занимавшийся придумыванием способов изъять лишний медяк у ближнего своего. Зови меня, как близкого приятеля – Вилли.
Вообще, это противоречит кодексу, придуманному мною же для себя самого. Но дело пахнет приличными деньгами.
– Буду рад нашей дружбе… Вилли.
– Джек, скажи честно – сколько мне здесь осталось?
– Обычно умершие уходят вскоре после похорон. Некоторые задерживаются до девятого дня. Изредка те, кто пытается доделать земные дела, покидают нас на сороковой день. Иногда, духи задерживаются и дольше, но тогда их держит здесь что-то важное.
– Сорок дней? Маловато! Мне кажется, что меня убили. Давай, я отдам тебе то, что хотел оставить жене, а ты выяснишь настоящую причину моей смерти.
– Как? Едва ли мне дадут прочитать свидетельство о смерти совершенно постороннего человека.
– Не нужно быть таким наивным. Если знать, кому позвонить и сколько дать на лапу, копию свидетельства о смерти, вместе с протоколом вскрытия привезут, куда скажешь.
– Но я не знаю, к кому обратиться…
– Джек, не морочь голову. Ты не нежная фиалка, а вот такущий кактус с огроменными шипами. Доставай блокнот и записывай по пунктам. Сначала в банк за деньгами, потом звонок моему знакомому судмедэксперту, затем поездка в рыгаловку, где я с ним обычно встречался. Запомни – разговариваете без посторонних, только вдвоём, и ты ничего не платишь до получения документов. Итак – пиши…
2. Начало рабочего дня
Кладбище
Если смотреть беспристрастным взором, то в ночном кладбище нет ничего романтичного, как, впрочем, и пугающего. Интересного тоже ничего нет. Те же, что и днём, дорожки, оградки, склепы, надгробия, эпитафии. Люди, приходящие сюда после заката за чем-нибудь «эдаким», чаще всего сами настраивают себя на тревожный лад, могилы тут ни при чём.
Сегодня утром, и такое бывает, покой мёртвых почти не тревожили скорбящие посетители. Зато по центральной аллее степенно прохаживались два призрака. Новичка, Вилли Брасса, наставлял местный старожил. Своё имя он не называл – то ли забыл, то ли из каких-то высших соображений.
– Вы, батенька, ещё совсем неопытны, а потому ещё толком не осознали главного: Жить – это хорошо!
– Так мы же умерли!
– Да! Умерли. Но! Пока не ушли ТУДА, имеется шанс вернуться к жизни. Мне это удавалось дважды.
– Но как?!
– Признаюсь, первый раз я был несколько тороплив. Смог влезть в тело пьянчуги, заснувшего на могиле умершей жены. О! Это было восхитительно! Конечно, при жизни мне не нравились грязь, вонь, боль, но после стольких лет пребывания в посмертии, они показались мне прекрасными! Но я, так сказать, не справился с управлением, упал и свернул себе шею. Это получилось так изыскано!
– Ну… Не знаю…
– Откуда вам это знать? Проведите здесь хоть пару десятков лет! А вот второй раз я не допустил оплошности – просто лежал в луже и наслаждался жизнью.
– Тоже пьяный?
– Нет. Наркоман. Их победить сложнее, зато и острее чувствуешь мир.
– Что произошло потом?
– Долежал до утра, тогда меня нашёл сторож и вызвал скорую. К сожалению, тело было слабое, лужа холодная, и к вечеру тело умерло.
– Короткая получилась жизнь!
– Да, согласен, совсем недолгая. Но каждая секунда стоила года призрачного существования. Я заметил, вы общаетесь с медиумом? Сразу вас хочу предупредить – будьте крайне осторожны. Ваше имя ему известно?
