— Ты сам сказал прийти срочно. У меня еще много дел. Что не так? — огрызнулся вошедший.
— Все Горские такие неучтивые или через одного? — произнес блондин, выходя из себя.
— Ладно, не кипятись. Красивая у тебя хата, — сбавив тон сказал собеседник.
— Да, дизайн… мое маленькое хобби, — ответил Эдмунд.
Мужчины замолкли, уставившись друг на друга, как будто чего-то стеснялись. Первым нарушил тишину сам хозяин. Он поправил роскошные волосы и заявил:
— Пора начинать наше дело. Твои люди готовы? Мне передали информацию. Но хочу лично услышать…
— Кха, да. Вроде норм. Они открутят башку любому!
— Отлично, — довольно хихикнул Покровский. — Теперь обсудим детали. Я набросал план наших действий в виде простенькой схемы.
Хозяин кабинета открыл папку, отделанную блестящей кожей, и достал оттуда листок бумаги.
— Э, погоди, не гони. Я тут короче подумал, — протянул Горский, почесав свою мощную шею.
— Что не так? — напряженно спросил блондин.
— Фуух, раз мы тут базарим, то есть честно, без понта… То я думаю, что все лажа, — произнес здоровяк, теряясь, как первоклассник.
— Как? Мы готовились, Игорь! Какого дьявола, а? — недоуменно произнес Эдмунд.
— Знаю. Но просто, пошло оно все. Тебе что, живется хреново? Разнесем эту фабрику хренову, а потом? Гемора тупо не оберешься.
— Хватит! — прокричал Эдмунд, стукнув по столу кулаком.
Из-под столешницы послышался девичий визг. Стол слегка зашатался. Из-под него с трудом выползла высокая девушка с белыми волосами, длинными ногами и большой грудью.
Последняя была полностью обнажена, из-за расстегнутой блузки. Девчонка смотрелась развратно. Макияж был немного смазан, синие глаза горели от смущения, недоумения и легкого возбуждения.
Красотка медленно поднялась на ноги, демонстрируя гостю попу, обтянутую тканью деловой юбки. Затем стала возле стола, как будто ничего не случилось.
— Это… что, Эдмунд? — процедил Горский, тараща глаза, потом нервно сглотнул слюну.
— Я же сказал, что ты слишком рано! — бросил в ответ отец Эла.
— Да, но…
— Не но-кай! А ты, Светлана, можешь пока что идти. Закончим отчет позже.
— Да, господин, — пискнула дама, смущённо потупила взгляд, и пулей покинула кабинет.
Воцарилась напряжённая тишина. Игорь был в шоке от увиденного. Но Эдмунд привел его в чувства.
— Белозеров… этот мелкий щенок! Он убил твоего брата той ночью. Ты клялся отомстить, помнишь, нет? А теперь боишься поджечь чертову фабрику? — сказал Покровский, сверля гостя взглядом.
— Нет. Заткнись! Все не так. Он был мне двоюродным братом. К тому же мы вечно грызлись. И вообще, я получил часть наследства. Еду управляться с бумагами, дел по горло, — попытался огрызнуться Горский.
— Это ничего не меняет! Мы должны поставить на место малолетнего сосунка! — истерично воскликнул Эдмунд.
— Да… может быть. Но знаешь, Эд, я устал. Задолбался быть неудачником. Судьба дала чертов шанс, и продолбать его будет тупо. Братан сам напросился. Он был гребанным выскочкой. А пацан… Разве мог один малолетка спалить пол-усадьбы, так еще замочить Пахана? Это бред! Вы сами сделали Белозёрова крутым воякой. Но он простой школотрон. Кому там мстить, посмотри? Поднимать людей, ради сраного недоростка? — размахивая руками, воскликнул Игорь, что вызвало смех Покровского.
Сначала мужчина смеялся в руку, стараясь сдержать эмоции. Потом откровенно заржал, будто сам стал на время подростком.
— Аха-ха, не могу! Вот что делают бабки с крутыми амбалами, — в конце крикнул он.
— Ты на что намекаешь, дружище? — прищурился Игорь.
— На то, что ты слишком размяк, узнав о сраном наследстве. Да, Белозёров всего лишь пацан. Но он научился врать, творить заговоры, собирать толпы ублюдков. И да, добиваться своих тупых целей. Он устроил заговор против моего парня! Вся школа повелась на уловки. Эльдара обвинили во всех грехах и отчислили. Все из-за грязного щенка!
— Хех, может так, я не знаю. Но твой парнишка, он… — подняв бровь, сказал Игорь.
— Что? Ты смеешь оскорблять моего наследника?
Рука Эдмунда вспыхнула красным сиянием. И хозяин кабинета метнул горящий диск в стену, который рассыпался искрами, оставив там черный след.
Игорь зарычал, словно зверь. В его ладони вспыхнуло синее пламя. Мужчины посмотрели друга на друга, готовясь вцепиться в глотки. Но разум все же возобладал, потому побоища не случилось.
— Ладно, погорячился, — вскоре выдохнул Эдмунд. — Просто мелкий урод, хотел убить моего сына. Сам понимаешь.
— Допустим, — нехотя процедил Горский, убрав магическое пламя.
— Ну вот… Значит, мы должны его приструнить. Сравняем с землей чертову фабрику. Потом кафе, что открыла его мамаша. Пойми, это спасет наши семьи. Такие выродки должны получать по заслугам. Ну вот, стеновую панель испортил. Придется вызвать отделочника.
Игорь был грубым и не отличался умом. Но идиотом его назвать трудно. Мужчина чуял подвох. Этот ухоженный хлыщ не мог быть нормальным союзником.
Тогда, на приеме у госпожи Кросовской, когда все напились — может быть. Но сейчас, в здравом уме… С таким лучше не вести важных дел.
Сегодня вместе громим Белозерова с его мамочкой. А завтра? Завтра Горского хватает полиция. Его бывший напарник корчит из себя жертву, рассказывая во всех красках о том, как его «заставляли и принуждали».
Он хочет отомстить обидчику сына чужими руками. Вот так. Просто и очень подло.
— Эй! Ты заснул? — натянуто улыбнулся Покровский, окликнул своего гостя.
— Не, просто думаю.
— И что же ты там надумал? Надеюсь кое-что стоящее?
— Да. Мне валить уже надо. Дела, — сухо произнес Игорь, вставая с места.
— Нет! Стоять! — вскрикнул Покровский, переходя на визг. — Мы же договорились, ты помнишь?
— Ага, договорились встретиться и конкретно перетереть. Я с тобой бумаг не подписывал… «господин». И на понт меня брать не надо, — грубо заявил Горский, явно желая уйти.
— Погоди, Игорь, слушай, — змеей прошипел Эдмунд, резко изменившись в лице. — Прости за мою дерзость, дружище, но ты меня огорчил. Знаешь, не люблю, когда меня огорчают.
— И че??? — теряя терпение, крикнул Игорь. — Плевать мне, чего ты там любишь! На мне вечно ездили всякие олухи. То батя, то старший брат. Тепе все! Ты мне не начальник, братан. У меня так-то титул имеется. Будешь своим холопам указывать. Понял, нет?
Эдмунд чуть не позеленел от такой дерзости. Он медленно поднялся с места и вдохнул полной грудью. А выдохнуть уже не успел. Ведь часть панорамного окна разлетелась в мелкие дребезги.
