— Ладно, Фишер, — сказал он. — Выкладывай все.
Ты поехал в мотель, зашел в номер к Кэдотту, вы поссорились,
и ты его убил. Ну, давай, давай, говори.
— Я не убивал его, говорю вам, не убивал. — Фишер чуть не
плакал.
— Черта с два! — Эванс вскочил со своего места. — Сейчас у
нас достаточно фактов, чтобы арестовать тебя.
Ты уже стоишь одной ногой в газовой камере. Говори правду.
Может быть, есть смягчающие обстоятельства.
Что произошло между вами? Он задирал тебя, и ты застрелил
его?
— Нет, я не стрелял в него.
— Ладно, продолжай отмалчиваться, — пригрозил Эванс, — и мы
позаботимся, чтобы тебя привязали к креслу в газовой камере. Потом тебя
предупредят, чтобы ты прислушивался к стуку железной крышки на сосуде с
таблетками и к их шипенью, потом тебе нужно будет сосчитать до десяти и сделать
глубокий вдох. Как тебе это понравится?
По лицу Фишера было видно, что ему это совершенно не
нравится.
— Ты признаешь, что нанял машину и поехал в
«Роудсайд-мотель»? — Опять навалился на несчастного Эванс.
— Он никогда не признает ничего подобного, — заявил я
громко.
Детектив метнул в меня злобный взгляд.
— Советую тебе не совать нос в чужое дело, — грубо зарычал
он.
Я понимал, что необходимо отвлечь огонь от Фишера. Я терпеть
не могу быть мальчиком для битья, но ведь в конце концов этот парень — мой
клиент.
— Черта с два это не мое дело! — в свою очередь заорал я. —
Я представляю интересы Баркли Фишера. Вы не можете пришить ему обвинение в
убийстве. Он имеет право посоветоваться с адвокатом. Фишер, держитесь спокойно,
не отвечайте ни на один вопрос.
Эванс уже был на ногах. Он оказался проворнее и сильнее, чем
я думал. Один удар в челюсть, и перед глазами у меня все поплыло. Я попытался
ответить, но получил еще удар, споткнулся о кресло и упал на пол.
Я увидел, как Эванс склонился надо мной. Его рука тянулась к
вороту моей рубашки. Я не мог противиться искушению: поднял ногу, прицелился
каблуком в подбородок Эванса и резко выпрямил ее. Эванс отлетел к стене и
зашатался. Я встал на четвереньки.
— Фишер, возьмите адвоката, — почти умолял я. — Не говорите
ни слова. Не отвечайте ни на один вопрос.
Возьмите адвоката…
Разъярившийся Эванс налетел на меня, опрокинул на спину и
залепил — то ли ногой, то ли кулаком — под дых. Я испугался, что меня сейчас
размажут по полу.
Огни перед глазами слились в один круг. Кто-то открыл дверь
квартиры, и я вылетел головой вперед в коридор.
Дверь за мной захлопнули, и я услышал звук задвигаемого
засова.
Баркли Фишер остался лицом к лицу с неистовым Мортимером
Эвансом. Кроме того, там осталась моя шляпа. Я надеялся, что Эвансу не придет в
голову заглянуть за ее подкладку.
Я посидел несколько минут на полу в коридоре, пытаясь
восстановить дыхание и ожидая, когда окружающий мир перестанет вращаться вокруг
меня.
Наконец я смог встать на ноги. Только стремление Эванса
продолжать допрос Баркли Фишера спасло меня от жестокой трепки.
Я понимал, что бесполезно рваться обратно в квартиру.
Возможно, у Фишера хватит ума последовать моему совету — держать рот на замке и
вызвать адвоката.
Я вышел на улицу, вернулся на такси в отель и поднялся в
свою комнату.
Не вызывали сомнения два обстоятельства. Первое — Баркли
Фишер попал в дьявольскую переделку. Второе — у меня самого весьма серьезные
неприятности.
Стоит Мортимеру Эвансу заглянуть за подкладку моей шляпы,
найти квитанцию на портфель, оставленный мною в Рино, вынуть оттуда дневник
Джорджа Кэдотта — и я погиб.
Пока я придумывал выход из этой ситуации, зазвонил телефон.
Это была Берта Кул.
— Хэлло, — сказала она. — Как дела?
— Идут, — ответил я.
— Минерва приехала?
— Да.
— Ну и что?
— С Минервой все в порядке, — сказал я. — Но выяснилось, что
вчера сюда приезжал Баркли Фишер. Он тайком нанял машину и отправился в
«Роудсайд-мотель», где позже был найден труп Кэдотта. Он лгал жене, лгал
полиции, а теперь арестован по обвинению в убийстве первой степени.
— А ты? — после короткой паузы спросила Берта.
— Если полиция раздобудет некоторые улики, что она вполне в
силах сделать, — сказал я, — то меня сочтут сообщником и, вероятно, отберут мою
лицензию.
— Поджарьте меня вместо устрицы! — завопила Берта. — Тебе
придется как следует поработать головой, Лэм, и найти выход из положения. Я
вылетаю в Сан-Франциско. Жди меня.
— Чего ты от меня хочешь? — устало спросил я. — В любую
минуту я могу оказаться в тюрьме. Так что если меня не будет в отеле, ты
знаешь, где искать.
Но Берта не стала выслушивать мои тоскливые излияния, а
хлопнула трубкой о рычаг.
Глава 8
Я сидел в номере около четверти часа, пытаясь сложить вместе
кусочки чудовищной головоломки.
Если Джорджа Кэдотта убил Баркли Фишер, то я не хочу быть
втянутым в это дело. Если он не убивал Кэдотта, то ему нужно помочь. Тем более
что он наш клиент, он заплатил нам деньги и собирался заплатить еще.
Но подо мной был тонкий лед. Стоит полиции узнать о дневнике
и о ключах, подобранных мной в номере мотеля, она смешает меня с грязью, от
которой мне никогда не отмыться. Следовательно, я должен позаботиться, чтобы
она об этом не узнала.
Эванс неплохо поработал надо мной. Каждое движение
отдавалось дикой болью в боку. Я осторожно ощупал себя, чтобы понять, не
сломано ли ребро. Но сказать что-либо с уверенностью было трудно. У меня дико
ныла челюсть, но я знал, что она не сломана.
Я с трудом поднялся с кресла. Только через несколько минут
удалось заставить мышцы повиноваться.
Взяв такси, я поехал на Маркет-стрит, где находилось
множество дешевых магазинов и мастерских. В одной из них стояла машина для
изготовления ключей дубликатов. Я купил несколько заготовок и приступил к
работе. Сначала сделал два дубликата с ключей от квартиры Кэдотта, потом начал
изготовлять такие ключи, какие мне приходили в голову. Это было довольно
забавно: из заготовки получался ключ, который, по-моему, не подошел бы ни к
одной двери в мире. Настоящая творческая работа, вроде сочинения музыки или
занятия живописью.
Сделав таким образом с десяток ключей, я пошел в галантерею
и купил пару кожаных футляров. В каждый футляр вложил по одному дубликату ключа
от квартиры Кэдотта, а остальное дополнил образчиками своего творчества. Затем
я повалял футляры в пыли на тротуаре, наступил на них несколько раз, вытер и
сунул в карман. После этого отправился в отель.
