Портье сказал, что мне звонила какая-то женщина и обещала
перезвонить через четверть часа. Я поднялся к себе в номер, намочил полотенце в
горячей воде, приложил его к ломившей челюсти и стал ждать.
Наконец телефон ожил. Это была Лоис Марлоу.
— Хэлло, Дональд, — сказала она. — Как вы себя чувствуете?
— Паршиво.
— Вы ушли и оставили свою шляпу.
— Точнее говоря, меня вышвырнули, и я оставил свою шляпу.
Она рассмеялась своим приятным грудным смехом.
— Вам не хочется ее забрать? Я сейчас свободна.
— Хочется. Откуда вы звоните. Из дома?
— Господи, конечно нет! Моя квартира расположена слишком
близко к эпицентру событий.
— Что случилось с вашими гостями?
— Ушли в сопровождении полицейского эскорта.
— Шляпа осталась там?
— Нет, она со мной.
— Где вы находитесь?
— Сижу в шикарном ресторане «Золотое руно» в квартале от
вашего отеля.
— Я знаю это место.
— Придете? — полюбопытствовала Лоис.
— А что будет? — вопросом на вопрос ответил я.
— Выпьем.
— А потом что?
— Пообедаем.
— А потом?
— Поговорим, — ответила она с загадочным и очень
соблазнительным смешком. — Так вы придете?
— Приду, — пообещал я и повесил трубку.
Я сунул один из футляров с дубликатами ключей в карман, а
другой завернул в грязное белье и бросил на самое дно чемодана.
Спустившись на лифте вниз, отдал ключ от номера портье и
предупредил его, что, возможно, вернусь поздно, на случай, если мне будут
звонить.
Это был один из тех маленьких отелей, которых в
Сан-Франциско тьма-тьмущая. Там, как правило, лишь изредка останавливаются
приезжие, а большинство постояльцев живет в них годами. И потому портье
приходится быть одновременно и телефонистом, и консьержем, и управляющим.
Улица круто спускалась под уклон, и, шагая по ней, мне
приходилось стискивать зубы, чтобы не застонать от боли в боку.
Лоис Марлоу ждала меня. На ней было то самое открытое темное
платье, обрисовывавшее фигуру, в котором я уже видел ее в квартире. Ее улыбка
показалась мне очень радушной.
— Хэлло, Дональд, — сказала она. — Я уже стала бояться, что
вы не придете.
— Я не мог вас подвести. Где моя шляпа?
— В гардеробе, конечно. — Она подала мне номерок. — Это вам
обойдется в двадцать пять центов чаевых, но девушка в гардеробе носит очень
короткую юбку, у нее красивые ноги, так что вы не раскаетесь.
— Мы пообедаем здесь? — спросил я.
— Это зависит от ваших финансовых возможностей.
Здесь дорого?
— Очень.
— Вы хотите есть?
— Очень.
— Тогда здесь, — решил я.
— Я уже заказала столик на ваше имя, — сообщила Лоис. — Он
будет готов через двадцать минут, а пока мы можем посидеть в баре.
— Идет, — согласился я.
Лоис выбрала уединенный уголок в коктейль-баре, села на
табурет, обтянутый кожей, и уставилась на меня.
— По-моему, вы замечательный! — сразу же огорошила меня
Лоис.
— Продолжайте. — Я включился в игру.
— Разве этого мало?
— Мало.
Она рассмеялась. Подошел официант, и она заказала двойной
«Манхэттен».
— Для меня одинарный, — попытался протестовать я.
— Принесите ему тоже двойной. — Лоис улыбнулась официанту. —
Я не хочу его обгонять.
Официант удалился. Мы перебрасывались ничего не значащими
фразами, по мере сил упражняясь в остроумии. Наконец официант поставил перед
нами по двойному коктейлю. Я расплатился и прибавил сверху доллар на чай.
Это гарантировало нам несколько спокойных минут.
Мы чокнулись, и Лоис залпом выпила полбокала.
— Мне это необходимо, — сказала она.
Я сделал пару глотков и поставил бокал.
— Ладно, так какие у вас неприятности? — спросил я.
Лоис широко раскрыла глаза:
— Какие у меня могут быть неприятности?
— Почему вам нужен детектив?
— Он мне не нужен.
— Но вы же хотели меня видеть?
— Это совсем другое дело.
— Не думаю.
— А я знаю.
Я промолчал. Лоис тоже молчала некоторое время, потом
решилась:
— Знаете, Дональд, по-моему, вы себя недооцениваете. Вы
очень симпатичный. Но если большинство привлекательных мужчин задирает нос и
ведет себя так, будто они облагодетельствовали женщину, позволив ей обожать
себя, то вы излишне скромны. А между тем вы милы, уверены в себе без
самонадеянности и… ну, словом, вы очень привлекательны.
Я опять промолчал.
— Разве женщины никогда с вами не заигрывали, Дональд?
— Пока не замечал.
— Вы не наблюдательны.
— Вы заигрываете со мной?
Лоис колебалась некоторое время, потом выпалила:
— Да! — сказала она.
— Можно ли мне кое о чем спросить вас? — поинтересовался я.
— Вы можете спрашивать меня о чем угодно, — понизив голос,
разрешила Лоис.
— Хорошо. Сегодня у вас было назначено свидание с человеком,
который, по-видимому, что-то значит для вас. Вы хотели выставить Морта Эванса
из квартиры и пойти на свидание, но, если бы он не ушел, вы даже рискнули бы
оставить его в квартире. Значит, свидание было очень важным для вас. После
моего ухода произошло что-то, напугавшее вас. Вы отменили свидание и позвонили
мне… Почему вы вдруг заинтересовались мной?
Лоис играла с бокалом, вращая его ножку. Она избегала моего
взгляда.
— Допустим, мой кавалер не пришел на свидание.
— Не может быть. Ни один мужчина вас не обманет.
Вы обладаете всем, что нашего брата интересует, и прекрасно
знаете об этом.
Лоис опять стала крутить бокал, потом вдруг резко поднесла
его к губам и в один момент осушила его.
