Эванс, наморщив лоб, обдумывал все.
— Как ты собираешься доказать это? — наконец спросил он.
— Я не собираюсь ничего доказывать. Это сделаете вы. Вы начнете
расследование: поговорите с Минервой и выясните все подробности о
предполагаемой сводной сестре. Вы достанете фотографии ребенка Кросби и
посмотрите на ребенка Фишеров. Одновременно вы сможете расследовать убийство
Кэдотта.
— С твоих слов, — сказал Эванс, — вся эта сказочка
представляется вполне реальной, но, разрази меня гром, если я понимаю, как ее
рассказать моему шефу.
— Какого черта вам нужно докладывать о ней шефу или кому-то
еще? Проведите расследование сами. За это дело назначена награда в сто тысяч
долларов.
Эванс погладил подбородок.
— А что насчет Кэдотта? — осторожно спросил он.
Я сказал:
— Кэдотт вел дневник, который изобличал Кэролайн Даттон как
убийцу. Помните, у него был комплекс вины и он был одержим страстью очистить
мир от скверны.
И помимо всего прочего его постоянно распирало желание
исповедоваться в собственных прегрешениях. Так вот, Кэролайн хотела заполучить
этот дневник. У нее был ключ от квартиры брата, и она только лишь дожидалась
удобного момента, чтобы завладеть этой компрометирующей ее уликой. И когда она
узнала, что Кэдоттом интересуется частный детектив, решила, что дольше медлить
опасно. Джордж Кэдотт пустился в бега, а она проскользнула в его квартиру и
взяла дневник, а кроме того, возможно, и кое-что еще.
— А потом? — Эванс следил за мной из-за полуопущенных век.
— Я скажу вам, как Кэролайн поступила с уликами. Ей нужно
было спрятать их так, чтобы полиция не добралась до них. Поэтому она полетела в
Рино и оставила портфель с дневником и другими уликами в камере хранения
«Риверсайд-отеля»… Когда сегодня события стали разворачиваться неудачно для
нее, она решила еще раз перепрятать портфель. Вы можете позвонить в
«Риверсайд-отель» и справиться насчет портфеля. Пусть сыщик, служащий при
отеле, сунет туда нос и проверит, есть ли там дневник…
Потом свяжитесь с полицией Рино. Если кто-то явится за
портфелем, арестуйте его, и дело в шляпе.
Эванс подумал и сказал:
— Это меня устраивает. Это я могу проверить по телефону.
— Вы все дело можете устроить по телефону, — заверил я. —
Помните, в отношении награды я с вами в половинной доле. Представляю себе
газетные шапки:
«Мортимер Эванс, детектив полиции Сан-Франциско, с помощью
логики и дедукции распутывает дело о киднеппинге».
— Ладно, я пойду позвонить. — Эванс поднялся. — В конце
концов, Лэм, я всегда успею арестовать тебя.
Ты просто получаешь отсрочку.
— Идите звонить, — отозвался я.
Эванс вышел и закрыл за собой дверь.
Берта Кул внимательно посмотрела на меня.
— Это блеф? — спросила она.
— Конечно, — невесело улыбнулся я. — У меня не было другого
выхода.
Глаза Берты чуть не вылезли из орбит.
— То есть ты хочешь сказать, что возвел нелепые обвинения на
Минерву Фишер, даже не дав себе труда задуматься над тем, что за этим
последует?
— Другого выхода не было, — повторил я. — Я увяз в этой
истории по горло, мне нужно было как-то выбраться. Ведь без нашей помощи Баркли
Фишер пропадет.
— А что насчет похищения Кросби? — поинтересовалась она. —
Ты почти купил меня на это.
— Подумай, как могло это произойти. Одно из двух: или
ребенок был убит вскоре после похищения, или кому-то был нужен ребенок, а выкуп
явился побочным моментом, который заставил всех думать, что это работа
профессиональной шайки, а ребенок убит, как это обычно происходит.
Теперь посмотрим на ситуацию с другой стороны.
Как могла женщина обставить подобное похищение?
Она должна была иметь репутацию доброй, милой особы с материнскими
наклонностями. Ей пришлось бы сочинить историю о больной родственнице и
ребенке, оставшемся сиротой. То есть она должна была бы разыграть все, как
Минерва.
— В этом есть смысл, — согласилась Берта.
— Я много размышлял об этом деле, — продолжал я. — Просто
проверял его по главным линиям, прикидывал, не поможет ли оно нам. Но Эванс
начал делать круги вокруг меня, и мне пришлось срочно выдумывать какую-то
уловку, чтобы хоть на время избежать его когтей. Я понимаю, что теоретически к
Минерве подходит то описание похитительницы, которое было у меня в голове…
— Слушай, Дональд, — взволнованно перебила Берта, — но ведь
твой рассказ чертовки логичен. Есть один шанс на тысячу, что ты попал в цель…
— Вернее один шанс на миллион, Берта. Не увлекайся особенно
этой историей. Хорошо уже то, что нам удалось продать ее Эвансу.
— А как насчет Рино и дневника?
Я подмигнул ей.
— Ах ты, маленький негодяй! — восхитилась Берта.
Я подошел к телефону, набрал номер газеты «Сан-Франциско
экзаминер» и попросил соединить меня с редактором.
— Не имеет значения, кто с вами говорит, — сказал я ему, —
но смотрите, как бы у вас из-под носа не утянули историю, которая скоро
поставит на уши всю страну.
— О чем вы говорите? — спросил редактор без всякого
энтузиазма.
— Морт Эванс, детектив из отдела по расследованию убийств,
получил новые сведения о похищении Кросби, — сообщил я. — Сейчас он старается
скрыть это от газетчиков, чтобы пресса не оказывала на полицию давления. Когда
он закончит расследование и будет готов поделиться с вами материалом, его
получат все газеты сразу. Если вам удастся сейчас опередить других, то вы
можете взять с Эванса обещание, что вам он сообщит историю на полчаса раньше,
чем другим. Только не говорите ему, что вас предупредили по телефону. — Я
повесил трубку, повернулся к Берте и сказал:
— О'кей, а теперь выпустите Лоис из ванной, Берта.
В дверь постучали. Послышался голос Морта Эванса:
— Эй, откройте!
Я открыл, и полицейский вошел.
— Пока я сидел здесь с тобой, — сказал он, — твоя история
звучала прекрасно, но стоило мне выйти на улицу, и она стала похожа на бред.
Если это так, то я поработаю над тобой. Если я ошибся, значит, ты, сукин сын,
слишком умен для меня. Собирайся, пойдешь со мной.
— Выпустите Лоис из ванной, — сказал я Берте.
Глава 10
Мы поехали в полицейское управление и поднялись в отдел по
расследованию убийств.
