Никто из присутствовавших в комнате не обратил на нас ни
малейшего внимания.
Эванс соединился с «Риверсайд-отелем» в Рино и попросил
позвать детектива. Тот подошел, и Эванс объяснил, что от него требуется.
— Ладно, я проверю, — в голосе сыщика слышалось сомнение. —
И позвоню вам.
Эванс повесил трубку, и мы стали ждать, дымя сигаретами.
Эванс оценивающе поглядывал на меня. Наконец он сказал:
— Это неплохая идея, если даже она в корне неверна. Когда я
смотрю на тебя, она звучит чертовски убедительно.
— История с убийством Кэдотта? — спросил я.
— Нет, с похищением Кросби. Вот что действительно меня
интересует.
— Разумеется, вы должны сами во всем убедиться, прежде чем
свяжетесь с этим делом. Это будет грандиозный скандал!
— Это вы мне говорите? — усмехнулся Эванс.
Зазвонил телефон.
— Это Рино, — сказал Эванс, беря трубку.
Он слушал некоторое время, потом спросил:
— Вы заглядывали внутрь?
Слушая ответ, он хищно прищурился, так что стал похож на
змею перед броском на зазевавшуюся пташку.
Потом резко сказал:
— Не спускайте глаз с этого портфеля. Я сейчас же вылетаю к
вам. Мне самому хочется во всем убедиться. Если кто-нибудь предъявит квитанцию,
задержите его. Говорю вам это на всякий случай, так как надеюсь, что буду у вас
раньше. — Эванс повесил трубку и повернулся ко мне: — О'кей, умник, прокатишься
в Рино вместе со мной.
Один из детективов сказал:
— Ты видел записку на своем столе, Морти? Тебя просили
позвонить в «Экзаминер».
— Черт с ними. Я занят.
— Они сказали, что это чертовски важно.
— Ну я тоже работаю сейчас над чертовски важным делом, —
разозлился Эванс. — Если они позвонят еще раз, скажи, что я еще не приходил.
— Куда мы отправимся сейчас? — спросил я Эванса.
— В аэропорт. Один нефтяной магнат разрешил мне в случае
крайней необходимости воспользоваться его самолетом. Сейчас именно такой
случай. Я пойду разбужу пилота. Ты, Лэм, до сих пор вел себя хорошо. Надеюсь,
ты и впредь будешь молодцом.
Дверь распахнулась, и вошел высокий мужчина.
— Хэлло, Дэйв, — сказал ему Эванс, — что случилось?
— Редактор велел мне срочно связаться с вами, — ответил
Дэйв. — Говорят, вы распутали дело о похищении Кросби?
Эванс на какое-то время замер, потом повернулся ко мне. Его
взгляд был злым.
— Сукин сын! — процедил он сквозь зубы.
— Не валяйте дурака, — сказал я с полным самообладанием. —
Лучше застолбите идею, пока не поздно.
Эванс немного подумал.
— Только идею, — повторил я.
Детектив повернулся к репортеру.
— Послушайте, Дэйв, я могу вам кое-что сообщить, но пока это
только версия.
— Можно написать, что вы работаете над ней?
— Нет, черт возьми! Напишите, что я выдвинул ее в беседе с
репортерами.
— Построение версий и гипотез — удел пустословов, —
разочарованно протянул Дэйв.
— Но не таких, — заметил Эванс.
— Можно процитировать вас?
— Только в отношении этого пункта.
— Это меняет дело, — обрадовался репортер, — но тогда вы
должны связать свою версию с тем, над чем вы сейчас работаете.
— О чем вы говорите? — рассердился Эванс. — Я ничего вам не
дам. Я работаю сейчас над большим делом.
Когда оно будет закончено, вы узнаете о нем одновременно с
другими газетами.
— Подождите, я не имел этого в виду, — начал оправдываться
репортер. — Я хотел сказать, что если можно было бы связать вашу версию с
какой-то определенной нитью следствия, то наши читатели получили бы роскошный
«подвал». Это помогло бы и вам, Мор, вы наложили бы свое клеймо на идею.
— Напишите, что я работаю над важной нитью следствия, —
предложил Эванс. — Только без указания имен, дат, арестов. Просто работаю, и
все.
— Что это за нить и кто этот парень?
— Дональд Лэм, частный сыщик из Лос-Анджелеса, — сказал
Эванс. — Я допрашиваю его в связи с делом об убийстве Кэдотта. А сейчас я
тороплюсь в аэропорт. Хотите — поедем вместе, по дороге и поговорим. — Он
повернулся ко мне: — Познакомься, это Дэйв Гриффин, репортер из «Экзаминер».
— Послушайте, — обратился Дэйв к Эвансу. — А можно
напечатать, что эту поездку вы предпринимаете в связи с вашей версией о
похищении Кросби?
— Нет, черт возьми! — рявкнул Эванс. — Хватит с вас и версии.
Поехали!
Мы двинулись в аэропорт. По дороге Эванс обрисовал репортеру
версию о женщине-похитительнице с материнским комплексом и усыновленным
ребенком. К тому моменту, когда мы приехали в аэропорт, Дэйв Гриффин уже имел
все факты.
— Это только версия, — задумчиво сказал он. — Ее может
выдвинуть каждый. Знаете, что я думаю?
— Что?
— Эта поездка поможет распутать похищение Кросби.
— Вы можете думать все, что вам заблагорассудится, — сказал
Эванс, — но в газете вы это изложите только как версию. Если вы добавите что-то
от себя, то будете иметь дело со мной.
— Постараюсь сделать из этого статью, — пообещал Гриффин. —
Каким самолетом вы летите?
— Частным.
— А куда?
— В одно место.
— Если вы что-то узнаете, вы позвоните мне раньше других?
— Не знаю, получится ли. Дело слишком крупное.
Закончив его, я буду вынужден оповестить всех.
Самолет уже стоял перед ангаром, и механик прогревал мотор.
— Это все, Дэйв, — закончил Эванс. — Теперь мы вынуждены вас
оставить.
Он пошел показать свои документы пилоту.
Дэйв Гриффин обратился ко мне:
— Если бы я мог написать, что он предпринял эту поездку в
связи с определенной нитью следствия, то у меня была бы готовая статья. А так
это только версия.
Их может выдвинуть каждый.
— Он работает над определенной нитью, — сказал я. — Завтра
все газеты страны будут полны этой историей.
— Вы тоже имеете отношение к делу?
— Иначе зачем бы ему брать меня с собой? Он боится меня
оставить, потому что мне известно слишком много.
