– Когда-то и мы висели на волоске жизни, – вмешался Винсент. – Я ставлю судьбу на кон. Сорок лет пребывания в мире живых.
– А ты смелый, Винсент, – весело отозвался монстр. – Твое щедрое предложение в обмен на пять капель моих никому не нужных слёз? И всего-то?
– Я знаю, что больше у тебя нет. Это твои последние слёзы.
Монстр приглушенно засмеялся, уголки его губ слегка дрогнули.
– Всё-то ты знаешь, – медленно проговорил он. – Сразу виден неподдельный отпечаток Виктора Бормана. И не боишься проиграть?
– Я ничего не боюсь. Твои вопросы не касаются игры. Если ты пришел поболтать, освободи место для других.
– Подожди, – монстр замолк на секунду, согнав с лица улыбку, и продолжил серьезным тоном. – Мне не нужны твои сорок лет, Винсент.
– Чего же ты хочешь?
– Я хочу, чтобы ты снял свой ошейник! – резко прорычал монстр. – И показал нам, кем ты являешься на самом деле! Мы хотим знать, насколько предан пёс Виктора, которого не держат на поводке! Мы все хотим знать, что скрывается под твоей фальшивой человеческой обёрткой!
Винсент замолчал, лицо его окаменело. Он даже не дышал, только сосредоточено смотрел на монстра. В воздухе повисло напряжение.
– Всего лишь несколько минут правды взамен на сорок лет пребывания в мёртвом мире, – продолжил монстр. – Ну разве я не душка? Предлагаю такие сказочные условия.
Монстр громко засмеялся, отчего зазвенела вся огромная игральная комната.
– Ну так что, Ви? – спросил он. – Ты согласен? Или уже не уверен в собственной судьбе? А может быть тебе просто не нужны наши слёзы? Разве ты не пьешь их вместе с Виктором по вечерам, наслаждаясь этюдами Ференца Листа…или как его там? – монстр презрительно плюнул во тьму. – Аристократы чертовы.
Винсент задумчиво положил кости на корпус рояля, взглянул сначала на меня, затем на монстра.
– Ну хорошо, – сказал он. – Твои условия – и моя победа. Колин будет следить за комбинациями.
Монстр поймал на себе мой растерянный взгляд, улыбнулся, обнажив хищные зубки.
– Колин – мое любимое имя, – произнес он. – В моем списке два Колина, но Виктор Борман любит цифру три. На каком этаже ты живешь, мальчик?
– Не твое дело, – не растерявшись, быстро ответил я. – Здесь люди играют, а не задают вопросы.
– Здесь нет людей, – монстр продолжал разглядывать меня голодными глазами. – Как только я узнаю твой этаж, я все тебе здесь покажу. Будешь моим мальчиком.
– Если ты выиграешь, – напомнил Винсент. – Ведь если проиграешь и потеряешь последние слёзы, тебе придется покинуть дом и выполнять поручения для Виктора. Ну что, начинаем?
– Начинаем!
Пять светящихся кубиков подлетели в воздух и с грохотом упали на рояль, взбудоражив спящие тени.
– Три пятерки от Винсента и две единицы. Фулхауз. Семнадцать очков!
Тени закружились возле рояля. Тьма залила помещение, и только кубики, подсвеченные таинственными огоньками, пробивались сквозь мертвенную черноту. Мне вдруг стало очень тяжело дышать.
– Короткий стрит от соперника Винсента. Двадцать пять очков!
Таинственные огоньки рассыпались на сотни красно-желтых искорок, когда кости в очередной раз упали на рояль. Завеса тьмы на секунду разошлась, и я судорожно вздохнул, набрав побольше воздуха в легкие.
– Длинный стрит от Винсента. Последняя попытка!
Тьма полностью заполонила комнату, поглотила меня, налилась в легкие, перехватив дыхание. И тогда я понял, что задохнусь. Если игра не закончится прямо сейчас, мне придет конец.
– Покер от соперника Винсента. Пятьдесят очков! У нас победитель!
Таинственные огоньки погасли, игральные кости растворились в воздухе, тьма отступила, и я вновь смог дышать.
– Ты проиграл, Винсент! – крикнул монстр. – Снимай свой тугой ошейник, каменный пёс! Давай! Живее!
Винсент покорно снял кожаный ремень со своей шеи. И тут на его коже выступила шерсть, ноги подкосились, согнулись по-кошачьи. Затем шерсть спала на пол, кожа обернулась в крупные кристаллы, засветилась голубыми огоньками. После этой метаморфозы Винсент застыл в пространстве, окончательно окаменел.
– Это же хамелеон! – завопил монстр. – Уникальная тварь.
Тени противно зашуршали сухими языками:
– Убьем его.
– Убьем его.
– Убьем его.
– Нет! – крикнул монстр. – Тогда он вернется обратно и перебьет нас. Давайте лучше попробуем его слезы на вкус.
– Это не входило в условия победы, – промямлил я и тут же осекся, удивившись собственной тупости. Ну вот, внимание монстров переключилось на меня.
– Рыженький, я совсем забыл о тебе, – улыбнувшись, проговорил монстр. – Мало того, что ты только-только прибыл в дом слёз, так тебе еще хватает наглости стоять прямо на моих приятелях?
Я испуганно посмотрел вниз и обнаружил, что под моими ногами, внутри подпольной тьмы, плещутся тени. Монстр быстро телепортировался ко мне, схватил меня за рукав.
– Пришло время нам узнать друг друга получше, не так ли? – он достал из кармана пузырек со светящимися слезами. – Ну так что, сам выпьешь? Давай на брудершафт, ты читаешь мои воспоминания, а я твои…
– Да иди ты к черту, – выдавил я и оттолкнул монстра от себя.
Он резким движением вонзил в меня острые когти. И я, согнувшись пополам, закричал от нахлынувшей боли. Но в эту же секунду Винсент, перевоплотившись в огромного зверя, одним ударом выбил монстра из пространства и времени, разорвав его тело на части, оставив лишь тень, упавшую вниз, в необъятную тьму мёртвого мира. Затем Винсент взглянул на меня яростными, налитыми кровью глазами. Я отступил, сделал несколько шагов назад, пока не ощутил нечто холодное и липкое, скользящее по моим ступням.
– Кожаный ремень, – прорычал Винсент. – Одень его на меня! Быстро!
Я осторожно наклонился, переселив самого себя, взял в руки ошейник и аккуратно закрепил его на шеи Винсента.
– Благодарю, – процедил сквозь зубы Винсент и спустя секунду уменьшился в размерах, перевоплотившись обратно в человека. Затем щелкнул пальцами, и мы в мгновение переместились на сто двадцать седьмой этаж.
С тех пор я больше не появлялся в игральной комнате и старался по возможности избегать встречи с Винсентом. Дом слёз – это место, где безумие приобретает форму.
Гори-гори ясно
Мне снился сон с воспоминаниями из прошлого года. Я тогда нагрубил боевой школьной троице: Флойду, Роби и Кенту. После занятий они отвели меня в глухую чащобу, чтобы как следует проучить.
– Стойте! Не надо!
– Гори, Джони! Гори ясно, чтобы не погасло!
