– Да вот именно, ты бы с ума сошёл. Пребывание в городе демонов до добра не доводит, – высказался Амбери.
Миазмы зла проникали в разум людей, что решались задержаться в Сейтан Хейме, отравляли его и сводили с ума. В городе демонов могли жить лишь ашуры, их прямые потомки, но и те создали свою деревню поблизости, а не в самой мрачной расселине. За неимением земли пригодной для постройки домов и пахоты, люди тоже были вынуждены построить деревню рядом с Сейтан Хейм и ашурами. Горные территории Аэфиса не давали жителям страны развернуться, тесня их друг к другу и заставляя жить бок о бок.
– Потому он и начал мост крутить. Да этот Оскар давно уже того, – поддержал Дорел.
– Вот тебе и был на мосту, – тихо высказался Гастел, но оборотни услышали и покатились со смеху.
Приближаться к Сейтан Хейм на опасное расстояние оборотни не стали, как и задерживаться в окрестных деревнях. По дороге они долго спорили о здравомыслии местных крестьян, что не убоялись соседства ашур и проклятой расселины.
– Не так уж и близко они построились к Сейтан Хейм, – упорствовал Гастел.
– Сейчас мимо расселины пройдём. Волчок, представляешь, когда-то давно здесь была Сильвана-объединительница, – игнорируя главную тему спора, заметила Релина.
– Да кому оно надо! И хватит спорить о здравомыслии крестьян. Там впереди рай – маковое поле! – Кетал влез в оба разговора.
Вожака поддержали ребята, предвкушая будущее веселье. Реми нахмурился, он был не в восторге от мысли задержаться близ проклятой расселины и поселения ашур. Кто знал, что на уме у этих рогатых потомков демонов, что своим видом напоминали чертей.
Стая же взбодрилась и обсуждала, способы извлечения макового молока. Реми повесил нос, одной недели Кеталу не хватит и мужчина захочет задержаться ещё. Именно из-за макового поля, которое в прошлом приметил чёрный волк, стая решила не делать большой крюк в обход Сейтан Хейма.
– Волчку надо показать вечный шрам Аэфиса, доказательство могущества Сильваны-объединительницы, – говорил Кетал, оправдывая желание пройти рядом с проклятым местом.
– Да-да, – бурчала в ответ Релина. – Кому-то просто не терпится налакаться маковым молоком.
Стая спускалась в седловину, поросшую редкими кустами фатили. Кусты расступились, и взору Реми предстала расселина: чёрная длинная поперечная дыра огромных размеров, спускавшаяся по соседнему склону и пролегающая по ущелью; кривые края напоминали рваную кожу свежей раны – отвратительный пролом в теле мира. Спустившись ниже, мальчик разобрал постройки: перевёрнутые дома, увенчанные конусообразными крышами с завершенными остроконечными шпилями башенками, спадающие в утробу дыры – Сейтан Хейм. Чёрный город, точно утроба зла, проявился в расселине, демонстрируя свои стрельчатые своды, по стенам увитые скульптурным ажуром; огромное количество окон и арок, вытянутых меж рельефными колоннами; перевёрнутые аркбутаны, поддерживающие всю конструкцию зданий, свисавших с края ущелья. В свете дневного солнца поблёскивали лишь редкие инкрустированные металлом шпили. Реми вытягивал шею, вглядывался, но смог разглядеть нижние ярусы, слишком глубоко они погружались в провал. Мальчик видел такие же перевёрнутые здания в Озоне и в Искре, только в тех городах всё не выглядело столь зловеще, наоборот дома парили и создавали иллюзию воздушности. В Сейтан Хейме всё было выполнено из чёрных материалов, в мрачном стиле, с одной целью – внушить трепет перед демонами, показать их устрашающее величие.
Через расселину протянулись мосты, вовсе не навесные, как заметил Реми. Мосты, не хуже зданий украшенные пинаклями и балюстрадой из остроконечных элементов, ровные или слегка изогнутые, как арки, не только соединяли края расселины, но вели к большим строениям, заменяющим площади.
Зловещее место, поражающее своей мрачной красотой и величием. Оно словно тонуло в облаках тёмной ауры, внушало опасение и в тоже время вдохновляло своей проработанностью.
Кто сказал, что демоны не могли создавать, лишь уничтожать и разрушать? Если этот город построили они, то их дару мрачного созидания можно лишь позавидовать. Мысленно восхищался мальчик. Он обвёл взглядом края расселины, здания и… заметил фигурку, облокотившуюся на острую балюстраду.
– Там на мосту кто-то есть, – перебил всех Реми.
– Парень, такого просто не может быть. Это место проклято, вокруг разливаются миазмы зла. Любой задержавшийся близ расселины сходит с ума, – скептически прокомментировал Кетал.
– Но там стоит кто-то. Это девочка! – Волчок продолжал упорно всматриваться в фигурку человека. Она стояла на мрачном чернокаменном мосту и смотрела вниз, в бездну, слегка перегнувшись через балюстраду, её тёмные волосы трепал ветер. Одетая в крестьянские лохмотья, она выделалась в этом зловещем пейзаже, как кошка среди волков.
– Чё? – опешил Кетал, он уставился на город и также стал высматривать людей.
– Вон, смотри, – указал направление Реми.
– Мать моя, это, и правда, девочка! – воскликнул вожак.
– Она что сумасшедшая? – ахнув, вставила Релина, как и все найдя взглядом крестьянского ребёнка.
Девочка на мосту повернула голову в сторону оборотней, Реми навострил уши – простой человек не в силах разглядеть их меж кустов фатили с такого расстояния. И всё же она посмотрела точно в их сторону.
– Заметила, – не веря собственным глазам, заявил мальчик, но девочка припустила в горы. – Убежала.
– Ну и ладно. Всё равно какая-то костлявая, жрать нечего, – подытожил Кетал.
Ближе к вечеру, когда солнце клонилось к западным горам, но всё ещё освещало большую часть Аэфиса, оборотни подошли к маковому полю. Красные и розовые цветы устилали склон высокого холма, словно кровь стекала с вершины. Здесь росли тысячи цветов, миллионы, столько, сколько не счесть при всём желании. Свежие сочно голубоватые стебли изо всех сил старались удержать над собой пухлые маковые головки и бутоны. Ветерок, блуждающий по полю, носил красные брызги нежных лепестков, сдувая стойкий горьковатый запах.
Реми остановился на размытой границе кровавого океана, где среди маков пробивались голубые цветы цикория и фиолетовые бубенчики. Слабый запах мака не давил, но манил в объятия сна. Мальчик пошёл вглубь поляны, пальцами лаская яркие бутоны. Он заметил на вершине холма, наверно на самом краю поля маков, блеск и пошёл проверить что это. Сияние, словно с небес спустился ангел. Может это роса на лепестках и листьях? Капельки влаги, отражающие солнце? Но сверкало над цветами, словно блестело небо.
Волчок продирался через высокие стебли и переплетённые листья, приминая и ломая хрупкие цветы. Мальчик обернулся, каждый примятый цвет закрывали другие, смыкаясь плотным покрывалом на месте павшего. Реми никогда не видел, чтобы цветы росли так тесно.
Маковое поле казалось бесконечным, но мальчик не терял надежду и поднимался выше. Вдали замерцал силуэт. Реми подошёл ближе, и вскинул голову, пред ним предстала, выполненная из стекла, полупрозрачная фигура девушки. Она парила над маковым морем, её волосы подхватил в миг застывания ветер, в руке она сжимала длинный жезл, с острым навершием и резным, похожим на ключ, стержнем. Застывшая словно само воплощение лёгкости и свободы, девушка очаровывала. Стройный стан легко и уверенно выгибался, с груди за спину уходили стеклянные ленты, как и волосы, подхваченные ветром, полу прикрытые глаза смотрели гордо, а губы подёрнула лёгкая улыбка.
