– Мы же… – шагнул навстречу убийце Кетал, но его тут же остановили двое людей в плащах, приставив к горлу острую тонкую иглу.
– Не надо Кетал. Это не твоё дело. Гастел – предатель, он должен умереть. Если твои парни будут мешать, мы убьём вас всех, – очень спокойно, без каких-либо эмоций, произнёс убийца.
– Слушай, Седрик, у меня к тебе есть предложение. Послушаешь, а? Интересное, – Гастел подошёл к Реми, и мальчик понял, что сейчас решится его судьба. Перед ним те самые убийцы, в чьи ряды он так хотел попасть. Гастел постоянно поглядывал на Кетала, но не просил отпустить его.
– О небо, – потёр убийца лоб, – ты промахнулся с гильдией, нужно было идти в торгаши.
– Правда, интересное, – не унимался Гастел с добродушной улыбкой.
– Что же ты придумал, чтобы спасти свою жалкую жизнь? – нехотя поинтересовался Седрик.
– Жизнь за жизнь! Я предлагаю обмен, – гордо провозгласил Гастел.
– Ты дурак? Какой обмен? Ты предатель. – Бровь дёрнулась на лице Седрика.
– Я знаю. Я бросил гильдию и потому стал предателем, но вам ведь не хочется терять кого-то из своих, верно? Убийц не так уж и много, а новых рекрутов искать никому неохота. Так вот. Есть тут кое-кто, кто хочет стать членом гильдии убийц, наёмником. И вот что я предлагаю: вы берёте его в гильдию заместо меня. Он становится мной, а я им. Отныне я просто человек, а этот парень – наёмник, – Гастел положил руку на плечо Реми.
– Этот парень? – не глядя на мальчика, проронил Седрик.
– Да, этот. Я учил его по дороге. Парень смекалистый, очень ловкий, умелый, всё на лету схватывает. И главное, он Хочет стать убийцей. Ему это Нужно, – упорствовал бывший наёмник.
– Нет, – спокойно произнёс человек в чёрном плаще.
– Да ладно тебе, Седрик, – Гастел приблизился к наёмнику и заговорил тише. – Не тебе это решать, а ассасинам. Ты их глас, но не разум. Приведи его, покажи, я уверен, они согласятся. К тому же какой вам толк от моей смерти? Убьёте вы меня и что? Останусь я жив, кому от этого плохо? Я не буду трепать о ваших секретах. Меня и не посвящали ни во что.
– Ты посредственный, – оскорбительно бросил Седрик.
– Вот именно! – Гастел ничуть не оскорбился, а наоборот обрадовался. – Вот именно, я посредственный. А у парня талант! Я вам отвечаю!
– Головой своей ответишь, – зло бросил Седрик, подошёл к Реми и схватил его за плечо. – Чтоб ты сдох, Гастел! Ты меня достал. В следующий раз, я точно тебя убью! Помяни моё…
– Да ты парня сперва проверь! Я гарантию даю, парень меня превзойдёт!
Седрик придвинулся вплотную к Гастелу, так что их носы соприкоснулись, и. буравя взглядом предателя, ядовито прошипел «Посмотрим».
– Он и тебя превзойдёт, – также тихо, но абсолютно спокойно, прошептал Гастел в ответ. Седрик сверкнул глазами и отодвинулся, уходя и уводя за собой Реми. – Вот увидишь, – бодро и радостно проорал в след удаляющимся наёмникам ныне свободный от обязательств гильдии Гастел.
Реми забыл обернуться, не посмотрел в последний раз на стаю, что показала ему жизнь настоящего оборотня, приняла, обогрела и учила. Он видел их в последний раз и даже не понял этого. Его судьба решилась так быстро, что мальчик растерялся. Да и если бы посмотрел, смог бы он идти дальше? Идти к своей мести, идти дорогой тьмы, после того, как увидел свет в глазах друзей. Он должен оставить прошлое, мирной жизни пришёл конец. Это был мирный отпуск в компании оборотней, но он закончился. Отныне Реми больше никогда не будет таким как прежде.
Убийца
Убийцы приняли новенького, однако решение это далось им нелегко. Мальчик не знал, как за толстыми каменными стенами, запертые, сокрытые от любого луча дневного света, в большой круглой зале без окон, ассасины держали совет. Они не любили брать в гильдию пришлых с улицы, полагающих будто убивать легко, а накопив достаточно денег, человек сможет уйти и жить нормальной жизнью. Гильдия убийц не место для слабаков, не место для чувств, дружбы, гильдия убивает человечность, выжигает милость, отравляет доброту в сердце. Не бывает бывших убийц. Убийца – это не должность и не звание, это образ жизни, который могли вынести единицы. Мало кто понимал это, но небольшое испытание, устроенное новенькому, тот прошёл, не моргнув глазом, показав себя сильным, ловким, смекалистым, наблюдательным и хитрым, не полагающимся на других и лишённым жалости. К тому же мальчик был отдан убийцам за место Гастела. Глупо убивать ребёнка за грехи другого человека.
Глава ассасинов молчал, вспоминая слова Разящего в ночи, после проведённого испытания: «нам нужны бойцы, а этот парень ещё проявит себя. Нельзя отрицать, что Гастел подготовил его. К тому же сам мальчик готов принять любые лишения, лишь бы вступить в гильдию и учиться. Убить его мы всегда успеем, если не прикончит само обучение». Именно последняя фраза наставника убедила главу ассасинов – обучение в гильдии убийц уничтожало всё человеческое в рекрутах, чтобы взрастить настоящие машины смерти.
Тем временем Реми, проигнорировав совет Гастела, смолчал о своей матке паука на плече и бывшем членстве в гильдии воров. Полагая, что информация эта старая и не представляет интереса, мальчик держал язык за зубами.
Его приняли. По крайней мере так решил оборотень, когда его молча привели в длинный зал, с множеством коек и указали одну. Между узкими жёсткими и неудобными кроватями стояли ширмы, разделяя пространство огромного зала на крохотные закутки. Столовая представляла собой такой же большой зал с маленькими одноместными столиками, словно намекая ученикам – гильдия единый организм, но каждый здесь одинок. Реми заметил, что все вокруг молчаливы, поглощены своими заботами и мыслями, редко кто говорил между собой, а если и завязывал разговор, то понижал голос. Убийцы оказались немногословны, всё что можно было делать в тишине – делали в тишине, изредка отдавая команды жестами.
После живых, говорливых, непоседливых, компанейских оборотней, с уст которых не сходила улыбка, одинокие, мрачные и тихие, словно ходячие мертвецы, убийцы казались пришельцами из других миров. В мыслях упрекая стаю Кетала за разнузданность, здесь Реми почувствовал себя в своей тарелке. Словно бы нашёл место, подходящее для себя, никто не веселился, не бросал на ветер фраз, не шумел. Здесь знали цену слову и веселью, знали, что жизнь мрачна и после всех тягот, смеяться значило попрекать память о погибших друзьях и родных.
Реми определили в группу ребят, что уже год осваивали мастерство владения оружием, рукопашных бой, способы уничтожения улик, анатомию человека, ядовитые и лекарственные травы. Вместе с оборотнем тренировались трое ребят на пару лет старше, трое на год младше и четверо ровесников. Не мог Реми не заметить их отношения друг к другу – оно попросту отсутствовало. Каждый занимался сам с собой, никто не дружил между собой, никто никого не унижал, не оскорблял, не пытался задеть, но и не помогал, не прикрывал и не поддерживал. В гильдии убийц не существовало дружбы, как и не существовало вражды. Это проявление эмоций, а эмоции в общине убийц считались слабостью.
