– Разве не сам Правитель говорил, что народ в праве знать всё, – напомнил Реми.
– Ха-ха. Ты так наивен, мой друг, – посмеялся Карасу, а Реми сверкая глазами, пробубнил себе под нос «я никому не друг». Несмотря на схожесть целей, оборотень всякий раз одёргивал себя и старался не показывать магу свою заинтересованность. Он продолжал играть роль убийцы, лишённого эмоций и не имеющего привязанностей. – Политика – тонкая игра, – маг положил на стол ладонь ребром. – Нельзя говорить слишком много правды, – ладонь наклонилась в одну сторону. – Но и нельзя много врать, – ладонь наклонилась в другую сторону. – Чуть даёшь, чуть забираешь. Наклони слишком сильно и хрупкая позиция власти рухнет. Либо превратиться в бездумную демократию, либо станет жестокой тиранией. Как бег по острию ножа. Шаг влево, шаг вправо, и ты умрёшь – разрежешь сам себя. Это сложная игра, граничащая с безумием.
Для простых людей маги – это посланники Ветра, – продолжал Карасу. – Если Поднебесный далеко, где-то там, в Башнях он правит всей странной, как представитель Ветра на земле, то маги вот они, они рядом, – маг обвёл жестом вокруг. – В каждом городе есть архимаг, в деревни на задания отправляют магов. Если что-то случится, наводнение, засуха, нашествие нелюди, нечисти, монстров, маги защитят простых обывателей.
В головах людей, маги – это образ всемогущего человека, призванного служить людям. Именно поэтому магов любят, или тихо ненавидят, – поправился Карасу, – но всячески ублажают. Именно поэтому всё нам достаётся просто так. Мы маги, мы выше людей, мы практически выше закона. Конечно, если маг нарушит закон, стражник его арестует, но маги по определению не могут нарушить закон. И мы можем приказывать стражникам.
Что же будет с устоями, если вдруг в дурацкой газетёнке напишут статью о смерти мага. Ведь оборотни, которых он поймал и приговорил, сбежали. А оборотни в глазах людей кровожадные безумные монстры, питающиеся детьми. Такую информацию нельзя разглашать. Иначе репутация магов, правительства, самого Поднебесного Правителя пошатнётся, – ладонь Карасу сильно наклонилась в сторону.
– Главное не то, знают ли о нас простые люди. Главное, чтобы знало правительство, – подытожил маг. – И задумалось, – добавил он.
Слова темноволосого юноши проникли глубоко в разум Реми. Речи, наполненные мудростью, заполняли все его существо. Он словно плавал в потоках слов и не мог выплыть. Он боролся с порывом сладких звуков, но его неуклонно утягивало обратно. В какие-то моменты, Реми даже не разбирал самих слов, очарование и глубокий смысл были в самом звуке голоса. Этот голос внушал лишь то, что хотел его обладатель. Правильные обороты, срываясь с уст, описывали картину происходящего так, словно не существовало других вариантов и взглядов на проблему, лишь то, что донёс Карасу.
Реми не в силах был противостоять этой мудрости. В присутствии мага, он думал лишь в том направлении, куда гнала его речь. Ни за что бы убийца не хотел впутываться во все эти политические дрязги; лавировать на острие ножа, играть в игры, плести интриги. Это сложно, опасно, и как верно выразился Карасу – один неверный шаг, и ты погубишь самого себя, карточный домик из лжи и хитрости рухнет лезвием гильотины на шею. Всегда найдётся кто-то умнее, кто обхитрит, обманет, чьи амбиции будут больше, а ум прозорливей. Интриги палка о двух концах, не всякий способен понять, где опростоволосился. Уж лучше оставаться убийцей, выполнять задания и точно знать, где дал маху и почему из твоей груди торчит отравленное лезвие, решил про себя Реми.
Именно такие интриганы и занимали места в Совете, но каким же умом обладал сам Поднебесный Правитель? И Карасу? Что будет с ним, Реми, если когда-нибудь их дороги с магом разойдутся? Почему он задумался об этом только сейчас? Убийца внезапно подумал о своём поспешном решении работать на странного мага.
– У меня для тебя есть новое задание, – после паузы заговорил маг.
– Снова маг Воздуха? – ухмыльнулся Тень.
– В прошлый раз ты справился замечательно. Застал мага врасплох. Думаю, и на этот раз получиться, – согласился Карасу.
– Маги те же люди, – хмыкнул убийца.
– Многих ли магов ты встречал? – заинтересовался юноша.
– Хм. У одного украл билеты на дирижабль; прятался от магов, натягивающих сеть для фатили; ну и в тюрьму меня проводила какая-то щуплая магичка. Но ты первый с кем довелось так близко общаться, – признался Реми, подивившись, с чего вдруг он разоткровенничался.
– Не делай выводов о магах по их внешнему виду. Может та девчонка и слабый маг, но рядом с четырьмя солдатами она дала бы тебе фору, – усмехнулся Карасу.
Убийца вопросительно поднял бровь.
– Пока бы ты выносил алебардщиков и прятался от арбалетных болтов, она бы как раз успела зарядить заклинание. Одно-другое заклятие и ты бы пускал слюни в мостовую. На втором курсе начинают обучать молниям, а та окончила третий курс, – слегка развёл руками молодой человек.
– Она закончила только третий курс, а её мантия уже такая светлая, – Реми не заметил, как произнёс вслух.
– Это потому что она слабая. Не выдающаяся магичка,– надменно бросил маг.
– Но мантия же светлая, – нахмурился оборотень.
– Потому мантия и светлая, – как о чём-то недостойном, сказал о мантии Карасу.
– Значит она сильнее тебя. У тебя мантия тёмная, да ещё странного цвета, – съязвил убийца.
– Ты о чём? Ты что, думаешь, чем светлее мантия, тем сильнее маг? Откуда ты это взял? – молодой человек явно потешался над незнанием своего собеседника.
– Ну да. У магов Огня так, мне говорили, – нахмурился Реми.
– Не сравнивай магов Воздуха и Огня! Святые небеса, как ты вообще жил с такими познаниями? Чем темнее мантия, тем сильнее маг Воздуха, а цвет зависит от направленности. Моя направленность поддержка и я иллюзионист, поэтому цвет моей мантии отдаёт в синеву. У магов Огня свои цвета и своя система отличий: чем ярче цвет – тем сильнее маг. Но если в случае фиолетового яркость придаёт насыщенности, то огненные цвета, жёлтый, оранжевый и красный, от яркости становятся светлее. Просто запомни. Сильного мага Воздуха отличает насыщенный тёмный цвет мантии, – с видом раздражённого учителя, на пальцах объяснил Карасу.
Иной раз заносчивая манера мага рассказывать и объяснять надоедала оборотню. Словно очарование голоса пропадало, и Реми слышал настоящего Карасу, омут не затягивал его в пучину, а разум не поддавался внушению. К тому же убийца заметил, что маг любил поговорить, послушать себя, изобрести необычное сравнение, ввернуть красивое словосочетание, поделиться мыслью и мнением. Реми не понимал, зачем в принципе так много говорить? Он не любил болтать, особенно попусту, а повторять сказанное ненавидел и потому не понимал прихоти мага разводить дискуссию по поводу и без.
Иногда Реми хотелось прикончить заносчивого мага за его болтливый язык, но положительные моменты их сотрудничества побеждали. Более того, убирая помехи на пути возрождения расового мира в Аэфисе, оборотень учился управлять тенью и узнавал много нового и полезного о сильнейших мира сего – магах.
