Книга Полуночная тень, страница 84. Автор книги Алина Сконкина

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Полуночная тень»

Cтраница 84

Первые два дня прошли спокойно, на улице лил серый дождь, такой, какой бывает лишь в конце зимы, холодный, мерзкий, пробирающий до костей порывами ветра, сыплющий с серого, скучного неба. Под таким дождём весь мир становится серым, лишённым всякого очарования. В такую погоду хочется сидеть дома, у разогретой печи или камина, пить горячее молоко с маслом и сахаром и слушать истории. Реми вздохнул, память о доме стиралась с годами, он сомневался, что когда-нибудь познает радости обычной жизни и семьи.

Брызги дождя залетали в холодную камеру его узилища, на полу образовалась лужа. Реми нахохлился, точно мёрзнущий голубь, распушающий перья. Только одна мысль способна согреть этот дождь, в отличие от его осеннего собрата, мысль о скорой весне, тепле и солнце.

Осенью дождь не жалел никого, он нёс только грусть и тоску, он мог идти бесконечно, переходить в снег, в метель, в серое угрюмое небо, но весной дождь обязательно заканчивался, и тусклый мир вновь сиял красками: серое небо возвращало себе яркий синий цвет холодного чистого воздуха, а деревья салатевели от почек и молодых листиков.

Первый день взора Персефоны Реми пропустил, не только из-за нахлынувших, словно неотвратимый и бесконечный прилив, облаков, но ещё и потому что ему необходима вся сила ночной богини. Он ждал пика, самого пристального её взора, самого круглого очертания её светлого лика.

Как оказалось, поутру облака, закрывавшие ночную спутницу, вовсе не дождь несли в себе, а снежные хлопья. Зима, должно быть, собрала все свои силы и просыпалась на землю последним снегопадом, завалившим подступы к тюрьме и испортившим все планы юного оборотня.

Поскольку сам Хаген поклялся забрать мальчишку при следующем визите в тюрьму, Серого, ещё живого, решили использовать на благо Товер Пост с наибольшей пользой и отправили расчищать и разгребать последний, слегка подтаявший и от этого ставший в разы тяжелее, снег. Оборотень не мог увильнуть от работы, так как не пренадлежал себе, и целый день работал, как раб.

Вернувшись в свою камеру впотьмах сумерек, валясь от усталости, голодный и промёрзший до костей, Реми раскаивался, что не попытался сбежать прошлой ночью, когда бы снег замёл все оставленные следы. Теперь же у него не осталось сил даже, чтобы подползти к окну и посмотреть чистое ли ночью будет небо.

Мальчик повернулся на спину в своей койке. Вперев невидящий взор в потолок камеры, он обдумывал, не попробовать ли завтра, когда Персефона начнёт медленно отворачивать лицо от этого бренного мира.

Яркий, колдовской свет глаз главы Кровавого Звездопада прошлого, отсветом падал на стенки темницы. Прошло несколько часов с захода солнца. В полудрёме, уставший настолько, что не мог уснуть от боли в мышцах, Реми ждал восхода Персефоны.


Нет, оборотень не увидел, как голубая, она пробивалась сквозь облака, устлавшие горизонт на востоке. Нет, не узрел он, как скрылась его белоликая богиня и вновь выглянула из-за туч. Он не видел, но чувствовал. Вот она – Персефона. Она ждала, она смотрела, наблюдала за миром, освещала путь своим любимым детям, детям ночи, детям света Персефоны.

Реми ощутил частичку вернувшихся к нему сил, появившихся из одного чувства близости ночной владычицы. Он, глухо кряхтя, встал и выглянул в окно. С первыми бликами света, попавшего на кожу, одежду и волосы, мальчик ощутил прилив сил. Энергия возвращалась и вот уже переполняла оборотня. Персефона творила магию древнюю, как сам мир. Она осветила его, она смотрела пристально, она побуждала к действиям.

Не мешкая больше ни секунды, Реми тихо вынул прутья решётки из окна и просунул голову. Ауру смотрел куда-то вдаль, его свет казался таким фальшивым, таким дешёвым подобием, ярким и пустым, в сравнении с живым, ласковым светом Персефоны.

Волшебная сила перестала переполнять тело оборотня, когда спутник скрылся за облаком. Мальчик посмотрел вверх – нет, ему не везёт – небеса усеяли облаками. Даже Персефона не в силах помочь беглецу.

Сдаваться нельзя, Реми попытается сам. Пусть ночная богиня лишь приглядывает за ним из своего небесного дома.

Внезапный порыв ветра швырнул в лицо мальчицу солёные брызги. Реми вспомнил, какая мокрая внешняя стена. Без Персефоны ему не справиться, и всё же…

Оборотень сконцентрировался на когтях, не таких цепких как у кошек, но и не таких слабых, как человеческие ногти. Ему всего-то нужно удержаться на скользких камнях стены. Тренировки долгими зимними ночами не прошли впустую, Реми удалось изменить вид ногтей. Оставалось надеяться, что на стене, занятый поиском новых выступов, он не потеряет концентрацию.

Просунув в окно плечи и руки, мальчик заметил пару выступов и трещин в стене, куда можно поставить ноги и зацепиться руками. Не тратя силы на поддержание волчьих когтей, Реми вылез и вставил обратно железные прутья решётки.

Назад дороги нет.


Сдвинув ногу с узкой щели на выступ, мальчик заскользил, но удержался на стене. Он постоял немного, удерживая равновесие и приводя в порядок дыхание. Спиной он почувствовал свет Персефоны, она вышла из-за туч и щедро делилась силой. Реми сконцентрировался на волчьих когтях и стал нащупывать новый выступ, на этот раз для руки. Вместо выступа рука нащупала щель между камней, куда и устремились проворные пальцы вора с когтями волка. Теперь очередь за скользившей ногой, от пятки до пальцев ставшей лапой.

Левая нога, правая рука, правая нога. Скользь. Нет, мальчик не полетел вниз в пропасть, нога вновь болталась по стене в поисках опоры, но тело держали руки. Снова скрылась за тучами Персефона. В темноте не чётко обрисовывались стыки камней, Реми несколько раз пытался поставить ногу в несуществующую щель.

С залива дул холодный ветер конца зимы, но оборотень обливался горячим потом, преодолевая буквально по миллиметру отвесную стену. Медленно он карабкался. Миллиметр за миллиметром свобода приближалась. Реми долго пережидал, стоило найти надёжные опоры для ног и рук, когда же Персефона обратит свой светлый взор на него.

Он скользил, подолгу не мог найти следующий уступ; хватал ртом воздух, когда в очередной раз чуть не свалился в неспокойное море; дрожал, стоило ветру окатить мальчика ледяными брызгами. Когти на пальцах то и дело становились ногтями, кои тут же срывались в кровь. Кровь мешалась с холодными солёными брызгами или жарким потом, и жгла в ранах костёр иголок. Протёртые на коленках штаны мешали двигаться, прилипали к коже от брызг и кровоподтёков из мелких ранок, что оборотень получил, карабкаясь по стене, срываясь, проскальзявая, натыкаясь на острые, крохотные выступы.

Но, несмотря на все невзгоды, мальчик продолжал свой немыслимый путь. Первое окно появилось на его пути. Он дополз до камеры своего отсутствующего соседа и обнаружил, что Син ночами вовсе не храпел, а, также заметив ржавые прутья оконной решётки, пробивал себе путь к свободе. Мальчик возблагодарил наёмника: тот проковырял в стене подобие ступенек, ведущих к следующему окну. С волчьими когтями на руках и ногах Реми в два счёта преодолел несколько метров.

Благодаря покойному ныне Сину, позади осталась половина пути по стене башни. Впереди ждало последнее окно окно и широкий участок стены, где располагалась каморка без окон, там хранились личные вещи и оружие заключённых, с которыми их взяли под арест. Реми некогда воровать свои пожитки, к тому же, он не знал, как попасть в кладовую, кроме как через дверь. Отпереть замок своей собственной камеры бывший вор не смог, что говорить о кладовой.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация