Вот оно! Я должен командовать над волком внутри меня. Нужно показать, кто хозяин!
– Только не переусердствовать, иначе зверь вырвется, а почуяв свободу, не захочет уходить в тень.
Почуяв свободу, не захочет уходить в тень. Вот оно что!
– Чем неожиданнее вспыхнувшая эмоция, тем она сильнее влияет на трансформацию, – добавила Релина, улыбнувшись мальчику, чем вызвала неконтролируемую вспышку чувств, появление ушей и хвоста у Реми. Он потупился, и снова пытался подавить это всё старым способом.
Релина засмеялась и потрепала мальчика по волосам, она добавила, что это такой период, называемый пубертатным; все через него проходили – организм перестраивался, внутренне и внешне претерпевая изменения: всё детское и подростковое росло и взрослело.
Покинув пределы буферной зоны кошек, стая расслабилась, оборотни чаще меняли позиции, не поддерживали такой чёткий строй, а Кетал подзывал к себе Реми, за разговорами в дороге обучая его. Днем, направляясь на юг и юго-запад, иногда Релина, но в основном Кетал рассказывали мальчику об изменениях, которые происходили и ещё произойдут с ним; учили новым способам контроля эмоций и волчьей ипостаси, объясняли непонятные ему вещи; восполняли брешь в его знаниях об оборотнях.
Реми и сам замечал: как увеличились его ладони и ступни, как штаны очень скоро становились коротки, как, то и дело, в нём вспыхивала буря эмоций, а в следующее мгновение наружу рвались когти и клыки. Уши постоянно поднимались на макушку, а хвост предательски вилял, выдавая чувства, так хорошо спрятанные за каменным лицом.
Релина, замечая частичное обращение мальчика, улыбалась и говорила «симпотяжка, лапочка», ещё больше заставляя Волчка краснеть, злиться и раздражаться, из-за чего хвост и уши ещё явственнее проступали и выдавали истинные эмоции. Другие оборотни своими шутками и подковырками доливали масла в огонь. Они хихикали и посмеивались над незнанием мальчика в ряде вопросов. Реми злился, бывало огрызался или яростно посверкивая зелёными глазами уходил в сторону. Что он мог сделать? Дядя не успел многое рассказать ему. Кто мог знать, что он умрёт так рано. Будь он жив, Реми бы знал больше, его жизнь сложилась бы иначе, и он мог вовсе никогда не встретить стаю Кетала. Об этом мальчик помалкивал.
Релина советовала Волчку не обращать внимания, оборотни просто веселились, посмеиваясь над младшим приятелем, но как Реми мог игнорировать хоть что-то, когда внутри него с каждой фразы и интонации просыпался ураган эмоций и захлёстывал его. Волчок ненавидел себя за все те перемены, что с ним происходили. Он достаточно взрослый и самостоятельный, чтобы послать всех к чёрту, так почему же, как истеричка взрыкивал на любое слово. Реми понимал, что его просто проверяли на прочность, и злился, ибо полагал, что проверку не проходил.
Взрослым наоборот доставляло своего рода удовольствие задирать щенков, таким образом они помогали им учиться сдерживать эмоции, провоцируя и подшучивая. Оборотни никогда не трогали собратьев за волчьи уши и хвост, они считались интимной зоной и касаться их могли только близкие и любимые.
Окружающие ничего не делали, но Реми готов был кидаться на каждого и грызть глотку, сам не понимая, откуда в нём такая злоба. Члены стаи не выглядели злыми, как голодные люди Земи, избалованными, как Рин, самовлюблёнными, как Аазир из Белого Клыка, они веселились, пили, кутили, рассказывали байки и развлекались. Эта лёгкая манера жить казалась Реми недосягаемой, мальчик просто не мог натягивать улыбку и беззаботно плясать, вспоминая всё, что с ним до этого случилось. Его радость станет неуважением памяти о дяде, Симе и Николасе. Мальчик смотрел на радостных Радью, Пустынника и остальных и не верил, что они тоже кого-то потеряли, либо память о погибших их совсем не тяготила.
Были среди волков и те, кто не разделял общего веселья, помня о погибших. Эти мрачные волки довольно часто сбивались в маленькую стаю, ужинали и выпивали вместе. Они стекались к Раджи и словно создавали новую стаю. Кетал не замечал их коалиции, или притворялся, что не замечал.
Если шуточки над щенками других волков отдавали иронией и добротой, то Раджи высмеивал молодых злобно, особенно Волчка и Пустынника. Реми не знал, что произошло между рыжим переярком и старшим воином, но последний не раз задирал Пустынника, провоцируя на драку. В такие моменты за красного волка заступались Амбери или Релина, и конфликт выходил на вожака.
Кетал не всех представил Реми, но одну девочку прочил в друзья – Рену – голубую волчицу и ровесницу Волчка. Реми продолжал считать девчонок слабыми и глупыми, но Рена каждый раз доказывала обратное, чем раздражала мальчика. Она из раза в раз демонстрировала знания и умения, которых Реми был лишён со смертью дяди. Девчонка, перенимая поведение взрослых, тоже норовила поддеть Волчка, пошутить над ним, ткнуть носом как неразумного щенка в то, чего он не знал. Она выпендривалась, иногда этим напоминая Рин из цирка, но не зазнавалась, как человеческая девчонка, и знала своё место. К тому же Рена внешне была совсем другой. Гладкие короткие серые волосы она убирала за уши, под тёплую тунику надевала шорты и словно мальчишка лазила по деревьям, мастерила рогатки, пулялась камешками, быстро бегала, высоко прыгала, и повторяла «ты что в клетке рос», намекая на неспособность Реми победить её.
Конкурировать с девчонкой Реми считал ниже своего достоинства. Он взрослый! И не станет поддаваться на провокации ребёнка, тем более что Рена была немного младше его. Стоило ей вновь начать кичиться своим волчьим воспитанием, как Реми надевал маску безразличия и притворялся, что занят созерцанием природы, своими мыслями, помощью стае и другими важными делами.
– Волчок-дурачок, – язвительно заключала девчонка, задирала нос, отводя жёлтые глаза, и уходила болтать с Релиной или лаской.
Она раздражала Реми, мальчика злило, что её в стае называли по имени, а его Волчком. Когда его перестанут так звать? Почему Пустынника до сих пор называли по прозвищу, а не по имени – Рёуске? Стоило задать этот вопрос Дорелу или Кеталу, мужчины игнорировали, меняли тему и отшучивались.
Когда Рена оборачивалась волком, шерсть её отдавала в голубизну, в цвета сумерек, в синий и тёмно-серый, более однотонный. Шкуру Реми покрывали участки самых разных оттенков серого: от почти чёрного на ушах, хвосте и загривке, до едва ли не белого на груди и животе. Мальчик не видел себя волком, только частично в отражении.
Стоило Кеталу завести разговор с Реми, обучая его культуре и традициям оборотней, Рена отставала, уважая мужскую территорию.
Неспешно проходили дни по дороге на юг, а вечерами, сидя у костра и поджаривая свежее мясо, только что пойманной дичи, оборотни рассказывали байки.
С охоты все вернулись бодрыми и весёлыми, в этот раз им повезло раздобыть крупного серого оленя. Его мясо накормит всю стаю. Особенно радовался Пустынник, которому Амбери отвёл важную роль на охоте – подрезать оленя и вынудить его бежать вниз со склона прямиком к обрыву. Красному волку не только удалось напугать животное, но ещё и сломать ему ногу, из-за чего олень рухнул и прокатился два метра по щебню.
