Густ похлопал Юргена по плечу.
– Прекрасно тебя понимаю. Порой мне и самому кажется, что это не травоядная тварь, а настоящий кошмар из преисподней.
– Ага, – Юрген машинально кивнул, поворачиваясь к отцу. – Это не ваш конь?
– К сожалению, нет. Я ведь не местный, а чужакам кони не полагаются, – произнес он тихо, оглянувшись назад.
– Это неправильно, – ответил Юрген, пристально глядя на Свена. Он пытался высмотреть в новом знакомом нечто особенное, что отличало бы его от отца. – С конем вы бы могли гораздо быстрее приносить воду из Реки, и тогда бы у вас не было проблем с ногами.
– Или ты бы мог помогать мне приносить воду. Но жизнь распорядилась по-другому. Меня тут не особо любят, нужно благодарить Бога, что дали работать в кузне. Каждый сверчок должен знать свой шесток, впитал? – отец указал рукой на наковальню. – Привыкай бить молотом. Пока что так, об остальном поговорим дома в полдень.
Густ покинул конюшню. Юрген еще несколько секунд смотрел ему вслед. Да, ему не показалось – Густ действительно хромал, хоть и старался скрыть это. Через несколько дней ему придется вновь отправиться за водой. Отец всегда скрывал то, что отличало его от остальных, даже если это касалось здоровья.
Юрген крутил все эти мысли в голове, пока к нему снова не подошел Свен. Он похлопал мальчика по плечу.
– Мы делаем подковы со специальными длинными шипами, чтобы лошади не падали на скользкой траве, – быстро произнес он. – Шипы прикручиваются к самой подкове, когда лошадь выходит из стойла.
Свен взял стальной крючок и направился к молодой лошади. Он осторожно дотронулся до копыта.
– Кузнец снимает клещами подкову где-то раз в месяц, а точнее вырывает её вместе с гвоздями. Очищает подошву от опилок и прочей шелухи. Мы, конечно, заменяем старые слои подошвы на новые, но не у всех.
– У кого нет? – спросил Юрген.
– У кого нет денег, – рассмеялся Свен. Он подошел к треснувшей перекладине, снял с неё небольшой фартук и отдал Юргену. От фартука несло сырой кожей, водой и чем-то кислым. Но все же, несмотря на странный запах, чем-то от него веяло теплым. Тем, что не почувствуешь носом. Тем же самым веяло от Густа, когда он возвращался домой поздно вечером. Юрген без колебаний надел фартук, проверил боковые карманы: с обеих сторон были вкладыши для ножей. Он радостно улыбнулся и медленно поковылял к наковальне.
– Здесь твоя жизнь стоит ровно столько, сколько стоит твоя работа, – сказал Свен. – Смотри, что происходит с куском железа, когда он встречает крепкую руку.
Свен достал из очага клещами раскаленный бесформенный кусок стали. Поднял молот величиной с голову Юргена и ударил. Раз. Два. Раз. Два. Ни одного лишнего движения, ни одного промаха.
– Давно вы с отцом работаете здесь? – спросил Юрген. – И отец умеет все то же, что и вы?
– Давненько, – Свен улыбнулся. – Твой отец совершенно другой человек. Он умеет работать тонко. Где-то два месяца назад его попросили, например, сделать новые ключи для хранилища воды. Очень быстро сделал и качественно, мне бы пришлось повозиться намного дольше.
Юрген замялся и, немного помедлив, все же решил задать вопрос, который мучил его с самого раннего детства.
– Послушайте, Свен. Вы ведь получаете деньги за работу, так? Почему же на них нельзя купить воду?
Ральф странно покосился на юношу. «Неужели Лора ему ничего не рассказала?»
– Вода из самой Реки, Юрген. Только достойные способны дойти до нее. Чтобы что-то купить, достоинство не нужно. Это определяет, достаточно ли у мужчины сил, чтобы стать солнцем для своей семьи, насколько хватит мужчины, чтобы своим родным освещать дорогу вперед.
Но в тот же момент Свен улыбнулся, его это воодушевляло: объяснять простые истины молодому поколению. Ох уж эти мальчишки. Семена, которые только-только начали созревать. Именно сейчас очень важно подготовить им нужную почву, задать правильный вектор для роста.
– Эх, когда-то и я был таким же, Юрген. Не совсем, конечно, – Свен указал пальцем на его красную кожу и рассмеялся, – такого у меня никогда не было. Но вопросы я задавал постоянно, стараясь понять, почему мир устроен именно так. Если хочешь знать, я до сих пор задаю себе вопросы. Только теперь не требую ответов от окружающих, а ищу их внутри себя.
– Как это? – удивленно спросил Юрген.
– Никак, – печально ответил Свен. – Очень трудно оставаться одиноким солнцем. Гореть, когда некому светить. Поэтому начинаешь радоваться даже маленькому случаю применить свои знания и опыт.
– Почему вы говорите, что вам некому светить?
Свен легко усмехнулся, стараясь скрыть за улыбкой нечто темное и печальное.
– Река забрала в священный лес всех, кто был мне дорог. Сейчас они уже отдыхают от нашей суеты. Может, скучают и всё никак не могут дождаться меня. А может и нет. Во всяком случае, я точно скучаю.
– Знаете, я вас очень понимаю, – выдавил из себя Юрген. – Порой сложно говорить о боли, которую никто не может разделить.
Свен тепло улыбнулся ему в ответ.
– Нужно подкинуть углей в очаг, а то ковка совсем не пойдет.
Он наклонился, чтобы достать лопатку для углей, и случайно задел медальон Юргена. Свен тут же остановился, забыв о том, что собирался делать. Он смотрел в упор на рисунок на медальоне.
– Откуда у тебя это, парень?
– Медальон? – переспросил Юрген, наклоняясь вниз. Ему стало неловко рассказывать о своем загадочной рождении, поэтому он выдал первое, что пришло в голову: – Я думал у всех такие.
– Не как у всех, парень. Эти символы, изображенные на твоем медальоне… Я их знаю, – Свен принялся теребить свои волосы, будто они мешали ему думать. – Эти символы, символы… вспомнил! На одном из древних больших камней, которые огибают священную Реку, высечены точно такие же. Помню, я очень долго их изучал. Полагаю, они как-то связаны с самой Рекой или со священным лесом. А может, и вовсе с Божеством, которое вышло из самой Реки.
– Честно признаться, я совершенно ничего не знаю ни о больших камнях, ни о Реке, ни о священном лесе, – Юрген замялся. – Отец считает, что я не способен дойти до Реки, и не отправляет меня к ней за припасами.
– Проклятый Густ, – пробубнил Свен. – Как может человек, который живёт в Альте, ничего не знать о священной Реке! Ну и кошмар. Это всё дурное воспитание от дурного человека. Вот что, – Свен наклонился к Юргену, – тебе обязательно нужно увидеть священную Реку, изучить древние камни. Там ведь вся история нашего народа!
– Видите ли, – начал неуверенно Юрген, – отец не зря оставляет меня дома и запрещает выходить к священной Реке. У меня не так много сил, как у остальных людей. Иногда я даже не могу продержаться на ногах весь день, и поэтому…
– Ерунда! – перебил его Свен. – Какая бы болезнь тебя ни мучила, ты обязан хотя бы знать историю нашего народа. Ты ведь даже не можешь разобрать символы, которые изображены на твоем медальоне. Совершенно другое дело, если ты не способен дойти до священной Реки. Многие могут сказать, что ты недостоин стать светилом для своей семьи, и они будут правы. Но это никак не касается твоей образованности! Если бы Густ хотел, он бы давно отвел тебя к древним камням. Или мог бы попросить меня на худой конец, неужели у меня бы коня не нашлось, чтобы тебя отвезти? Но нет, ведь он совершенно другой веры, он нас и за людей-то не считает! – взорвался Свен, яростно ударив кулаком по деревянной балке. – Но ничего, я с ним поговорю. Это же надо, так с собственным сыном…
