«Здравствуй, Воин».
Никто потряс головой.
И понял, что лежит внутри бронзового зверя.
И видит.
Вот пред лицом опустилось зеркало. Никто моргнул, поднял правую ладонь. Потрогал протезы глаз. Бронзовых, точно Кот, глаз.
Секунда – и к телу бросились сотни проводков. Опутали коконом, светящейся паутиной. В Никто хлынули чужие знания.
Он увидел чужие лица, увидел детское, своё. Кости, что нарастили плоть и обратились в человека, – и снова в кости, в павшего от Паучьей лихорадки… в хозяина бронзового зверя…
Когда сознание прояснилось, руки сами легли на нужные рычаги Кота. Чудо-машины иного мира.
Никто улыбнулся треснувшими губами. Подмигнул своему отражению.
И скомандовал:
– В Город. Погнали!
Война ждала.
Его ждали.
Адское яблочко
…Меня звать Огрызок. А вас?..
Хотя, на кой вы мне сдались? Да мне вообще фиолетово!
Через три минуты я буду мёртв. Ровно через три долбаные минуты… Уно, дос, трэс – как говорят испанцы. Уно, дос, трэс – и трупак. Муэрто, стопудов.
А ещё говорят, перед концом вспоминаешь всю чёртову жизнь разом. Враки, уважаемые! Ведь я только и помню-то, что этого мальчишку. И день, когда…
***
Она шла по Ретро-полису пьяной, вихляющей походкой. Ультра-мини-шортики, больше похожие на трусы, допотопный лифчик на одной бретельке… и ноги, обмотанные серебристой фольгой.
Приметив это ноу-хау, Огрызок сперва прыснул. Потом – загоготал в открытую.
Королева вздрогнула, как от пощёчины. Увидела насмешника, пискнула возмущённо и – цок-цок на копытах – антилопой кинулась к нему.
– Чего ржёшь? Чего ты ржёшь, а, скотина?!
Королева склонилась над бродягой, ткнула в него крючковатым пальцем.
Точнее, попыталась ткнуть, потому что Огрызок, даром что одноглазый и однорукий калека, успел перехватить тонкокостную ладонь и дёрнуть к себе. Путана грохнулась, обдав его длинными волосами.
…А волосами ли?
Огрызок прищурился. Крякнул. Укоризненно покачал головой.
– Королева, ты чего натворила?
Упавшая дамочка с достоинством приняла сидячее положение. Смахнула проводки с лица.
– А что? Тебе не нравится?
– Не-а!
Отрицательно, зато честно. Да только у Королевы от этих слов задрожали густо накрашенные губы, сбежала по слою пудры слеза.
– Ну и плевать на тебя! Плевать! Я в Кибер-граде нарасхват буду!
«Ой ли?» – подумал Огрызок, но вслух ничего не сказал. Королева попыхтела-попыхтела – и заговорила. Словно плотину прорвало.
Мол, тут на неё уже никто не смотрит… Мол, старая, обвислая, дряблая… А там конкуренции меньше. Главное – подманить, соблазнить псевдо-жестяными ляжками, опутать проводами-волосами…
Огрызок слушал молча, больше не смеясь. Подмечая искорки безумия в глазах, будто окружённых синяками от обильной подводки.
«Ну кому ты там нужна, бритая, чокнутая Королева? Кому ты там нужна, фальшивый недокиборг для утех?.. Дурья твоя башка… с приклеенными проводками. Маскируйся – не маскируйся, а тебя всё равно вычислят. В два счёта вычислят, старая ты дура…»
Закончив тираду, Королева поправила «причёску» и поднялась. Вроде бы гордая ещё, не сломленная… С большими надеждами. И вислыми буферами.
Огрызок протянул руку, успел щипнуть когда-то упругое место.
– На удачу, Королева. Иди и победи.
По губам бывшей красотки метнулась довольная улыбка. Королева игриво шлёпнула Огрызка по руке и пошла, как шла до этого, – матросиком по палубе корабля. Цок-цок по асфальту. Влево-вправо укрытые фольгой окорочка…
Огрызок зевнул. Проводил взглядом дрон доставки, мухой пролетевший по небу. Задумался.
Не пора ли сменить дислокацию? Вслед за Королевой пойти в Кибер?
«Не-е-ет, рано ещё… Рано…»
Глаза слипались. Тихо было, мирно… томно. Сарайчик, у которого примостился Огрызок, находился у дороги. Но оживлённого движения здесь не было давно. Давным-давно. Так, проезжали мимо единичные автомобили без авторежима… Ну, на то он и Ретро-полис… На то он тебе…
Огрызок проснулся от того, что кто-то легонько трогал его щёку.
Аккуратно прикасался, точно невесомый пушок. Шерстинка кошачья.
Веко распахнулось. Единственный глаз выпучился. С губ сорвался стон.
– Опять ты?
– Привет, Огрызок, – робко улыбнулся Заморыш, отодвигаясь.
В руках его – уже знакомый пузырёк. И ватка, пахнущая антисептиком.
– Чего надо-то? – проворчал Огрызок, прекрасно понимая, чего ему надо.
– Царапина у тебя скверная, надо залепить, – терпеливо – как всегда! – объяснил Заморыш, доставая пластырь.
– Ну царапина и царапина! – отмахнулся Огрызок, отбрасывая руку, что тянулась к нему. – Заживёт как на собаке, и шрам будет. А шрамы украшают мужика, забыл?
– Не забыл. Но дай залеплю…
Огрызок, не разжимая губ, промычал ругательство и дал пацану щелбан. Ровно в центр лба залепил, но не рассчитал силу: хлипкий мальчишка отлетел, будто тряпочная кукла от порыва ветра.
«Убил!..»
Огрызок бросился к упавшему, зачастил-закудахтал очумевшей курицей:
– Заморыш, Заморыш, ты как, живой?!
Пацан сверкнул знакомой улыбкой. И, прежде чем сказать:
– Живой, – успел-таки, паршивец, извернуться и налепить ему на щёку пластырь.
Отодрать бы, прямо сразу взять – и отодрать. Скинуть липучку эту на траву да сверху плюнуть… Нахрена ему такая забота? Примешь пластырь – и пацана примешь. А ведь давно решил – никаких привязанностей, ни к кому и никогда. Ни к человеку, ни к собаке, ни к кошке… ни к железному киборгу. Ни к дому какому, ни к городу…
Он – огрызок человека. Не человек! Никаких ему не надо привязанностей. Живёшь как перекати-поле от одного угла к другому, от одной дороги к другой. Ни о чём не волнуешься, даже о себе! Ведь так и так конец один. Так и так когда-нибудь, да сдохнешь.
Ведь смерть даже в Кибер-граде не отменили…
Заморыш не уходил. Вертелся рядом, в глаза – точнее, в глаз, – заглядывал. Вскоре начал за рукав хламиды дёргать.
– Огрызок, ты кушать хочешь? Мама обед новый готовит, скоро в колокольчик позвонит!
– Вот сам к ней и вали, – выдернув рукав, ответствовал раздражённый Огрызок. В животе предательски заурчало.
