Ветер придвинулся ближе. Пичуга, раскинутая на столе невинным листом, чуть дрожала от нетерпения.
– И что? Король её травит, что ли?
– Не, она сама… кого хочешь прибьёт. Гладиаторов к ней пускают, на потеху. Рабов, преступников всяких… А она и рада стараться. Волчью стаю за пояс заткнёт – лютая девка, кровопийца! А уж если Объятье своё применит…
Старик поёжился. Обвёл невидящим взглядом трактир и посмотрел на Ветра.
– …в уголёк обратишься. Сожжёт она. Лишь пепел и кости останутся. Обугленные кости…
***
– Уйди, дура!
Казалось, по зловонному переулку прошуршала тысяча змей. От шипения, в которое превратился голос, у Ветра на миг заложило уши.
Дряхлая бабка, роняя слёзы и пироги, опять сунулась к решётке.
– Покушай… Ну покушай, милая! Я молочка принесла…
– Я пью кровь! – перебив старуху, хлестнул голос из темницы. – А ем – плоть! Забыла?!
Кормилица вздрогнула, запричитала по новой.
– У-хо-ди!
Сказано – сделано. Спустя минуту старуха всё же подчинилась, потопала прочь, ссутулив плечи.
Стоило ей скрыться за углом – из тени выступил Ветер. Раскрыл ладонь, подул на Пичугу – лети!
Лёгкая, вёрткая – она ловко прошла сквозь решётки. Белым платком мелькнула в темноте, где не было ни свечи…
…И оказалась поймана.
Когтистая длань сомкнулась на бумажной птахе. Быстрая, как удар скорпиона.
– Что за пакость такая?
Из темноты выдвинулось лицо – белей камеи, страшней кошмара. Белки глаз без просвета затянуты чернотой. Радужки жёлтые, будто луны.
– Королевская шутка?..
Пальцы сжались сильней, и когти впились в бумагу.
– Пощади!
Принцесса дрогнула. Невольно расслабила руку.
Но не успела Пичуга взлететь к потолку – как пленила её вновь. Стиснула одно крылышко.
– Ты кто?
– Чуть нежнее… и я всё скажу. Отпусти, отпусти немножко!
Чёрные губы скривились – усмешка. Хватка на миг ослабла.
Почуяв свободу, Пичуга развернулась – и над принцессой завис лист. С картинкой – лицом Ветра.
– Ну, здравствуй, Угольная принцесса.
Тишина. А потом – медленно, неуверенно:
– Ты кто?..
– Ветер. Бродяга. Сказитель. Хочешь, сказку тебе расскажу?
Молчание. Долгое, тягостное… А затем голос:
– Хочу…
***
Пичуга прилетела и завтра. И послезавтра.
А потом Ветер просто перестал считать.
Забыл он, что никогда не задерживался в одном месте надолго. Всё почти забыл – кроме Угольной принцессы.
Ведь никто, ни в каком Королевстве не слушал его истории так жадно. Так отчаянно! Ведь принцесса, запертая в своей темнице, мало что видела вокруг…
Привязанная колдовством к Арене, она раз за разом встречала гладиаторов. Не могла сбежать. Ничего не могла.
Только слушать Ветра… да убивать.
– Король как-то пришёл ко мне… – однажды, медленно роняя слова, промолвила принцесса. – Стоял тут гордый, высокий… И всё улыбался. А после – монстром назвал. Говорил… снова и снова твердил… что никто меня не полюбит… так, чтобы мне освободиться…
Пичуга затрепетала лилией на ветру.
– Как это? Не сказал?
– Сказал… что лишь тогда свободу обрету… когда любящий… в жертву мою обратится…
Угольная принцесса улыбнулась. Невесёлой, скорбной улыбкой.
– Сказка это, Ветер. Запомни, запиши в Пичугу её… Да беги из города, пока Король тебя не заметил.
…Спустя три дня Ветер пришёл на городскую площадь. Туда, где на бархатных подушках, смотря представление шутов, сидел светловолосый Король.
Улыбнулся во всю ширину рта. И прокричал:
– Привет, мешок дерьма! Ну, попробуй! Заколдуй меня!
***
Крики вокруг, сплошь – крики. Багряный дождь впитывает песок. Звенят безжалостные мечи…
Ветер уклонился от удара и нанёс свой. Противник отскочил, зашипев.
Но на смену тут же бросился новый.
Израненное тело болело, в глазах пульсировал красный туман. Но не может, не может он пасть, не дождавшись, когда…
Зрители взревели. С надменной усмешкой зааплодировал Король.
В дальнем конце Арены раскрылись тёмные двери.
Угольная принцесса вырвалась из закута львиным прыжком. Подхватила первого гладиатора, словно куклу. А потом…
Голова с плеч, кости из суставов. Кишки наружу, бесконечный крик.
За первым – второй. За вторым – третий. Мечи не спасают, шлемы – тоже. Они – паутинка, луковая шелуха…
Ветер поправил шлем. За пазухой трепыхнулась Пичуга.
Принцесса пошла на предпоследнего. Раскрыла объятия.
И тут Ветер кинулся ей наперерез.
Оттолкнул намеченную жертву. Сам в неё обратился.
А после – тело смялось, как сминается тесто. Дохнул жар доменной печи. Откуда-то донёсся крик.
…Но кричал не он.
Принцесса.
Та, что успела подковырнуть когтем шлем. Успела увидеть Пичугу, слетевшую с жертвы. И лицо.
– Ветер! Нет!..
«Я буду твоим угольком… милая принцесса», – мысль вспыхнула. Ушла. Камнем на дно.
В объятьях остались лишь пепел да кости. Погиб Ветер. Взвыла принцесса.
Захохотал Король.
…И поперхнулся, когда на Арене зародился иной ветер.
Принцесса, в крови и пепле, сделала шаг к барьеру. Шаг навстречу.
И преодолела расстояние до Короля одним прыжком.
Ведьмак ничем не успел ей ответить.
***
…Принцесса очнулась под ольхой.
Она вспомнила всё, разом. Как убила Ветра. Как убила Короля. Как вознеслась над Ареной в тёмном смерче.
Заплакала.
Жестока Богиня Судьба…
В правой ладони ещё оставался пепел, слева – текла река. Подавив дрожь, принцесса подползла к воде. И снова заплакала, увидев отражение. Человеческое лицо.
Помог Ветер. Освободил любимую. Её.
Принцесса неловко поднялась. Бережно пустила по ветру пепел. Он взвихрился, коснулся завитка смоляных волос… Улетел.
А принцесса…
Принцесса увидела трупик воробья под ногой. Наклонилась. Провела пальцем по хладным перьям.
