– Тоже верно, – почесал в затылке Матвей Александрович.
– К тому же, похоже, там не только Игорь под ударом, а многие наши врачи, просто к Игорю этой девице удалось подобраться максимально близко…
– Ну и что со всем этим делать? Ума не приложу!
– Мотя, позвони пасынку! Ты ж говорил, он знатный хакер…
– Да зачем Володька, у нас Касум тоже не промах!
– Зачем делать это в коллективе? Мы ж не знаем, что там такое…
– Тоже верно, молодец, Санька! Я что-то растерялся… Ладно, попробую вызвать Володьку сюда прямо сейчас… Алло, Володенька, ты очень занят? Можешь срочно подскочить ко мне на работу? Тут есть две флешки, надо бы прочитать… Можешь? Вот спасибо! Давай, жду!
– Может, за ним съездить?
– Да нет, у него мотороллер… Знаешь, мне даже немножко страшно, – проговорил, немного помолчав, Матвей Александрович.
– Мне тоже, – признался доктор Лавочкин.
Матвей Александрович ушел, сказав, что скоро вернется. А доктор Лавочкин в изнеможении сидел в кресле, вытянув свои длинные худые ноги, и думал, как со всем этим быть. Мысли были самые шальные и идиотские.
Ограбить бы эту квартиру, выкрасть все материалы на всех врачей… Чепуха, конечно. И почему именно Игорь привлек их внимание? Или девчонка и вправду влюбилась в него, а потом уж этот красавчик Стефан придумал всю эту пакость? Может, шантажировал девушку, может, ревновал… Да нет, тут сам черт ногу сломит…
Минут через пятнадцать в кабинет ворвался молодой парень с веселым добродушным лицом.
– Здрасьте! А папаня где?
– Вы Володя?
– Ну да!
– А я доктор Лавочкин, будем знакомы!
– Очень приятно! Не в курсе, чего меня папаня дернул?
– В курсе, Володя, в курсе! Вот две флешки. Они запаролены. Не могли бы вы их как-то… открыть?
– Надо посмотреть… Можно не дожидаться папаню?
– Можно. Чем скорее мы узнаем, в чем дело, тем лучше. – И протянул парню флешки.
Тот достал из сумки ноут и, расположив его на коленях, включил. Вставил одну флешку, а другую положил рядом с экраном. Недолго поколдовал и вскоре объявил:
– Готово! Думаю, со второй вообще за минуту управлюсь… Ваши тайны оставлю вам, мне неинтересно! Все, привет папане!
И умчался.
Вскоре вернулся Матвей Александрович.
– Что, Володька не появлялся?
– Да уж все сделал и умчался. Сказал, наши тайны ему неинтересны.
– А ты сам смотрел?
– Нет, мне одному как-то стремно…
– Вот что, Саня, здесь нам спокойно посмотреть не дадут. Ты на машине?
– Да. Хочешь, поехали ко мне. Я сейчас один живу.
– Отлично! Поехали! – решился Матвей Александрович. И предупредил старшую медсестру, что уезжает по срочному делу.
– Сань, а у тебя пожрать что-нибудь найдется?
– Да не очень, – замялся Лавочкин.
– Давай заедем в какой-нибудь супермаркет…
– Давай!
– И выпить возьмем, думаю, без пол-литра тут не разобраться.
Войдя в аккуратно прибранную квартиру Александра Борисовича, Матвей Александрович с порога заявил:
– Сперва смотрим, а потом уж…
– Ясное дело.
Они уселись на диван и включили ноутбук с флешкой.
На экране появились Ива и Стефан.
– Что за хмырь? Это с ним ты общался?
– Ага.
– Красивая парочка. И при чем тут наш Конопатый?
А дальше… Видимо, предполагалось, что это будет что-то вроде документального фильма. Однако материал еще не был смонтирован. Это были документальные кадры о жизни несчастного бедного российского врача с мировым именем. Вот его маленькая тесная квартирка, жилище аскета: нет занавесок на окнах, старые полотенца в ванной, а вот сам доктор сидит за завтраком, читает научный журнал, а рядом на столе спит рыжий котик-подросток. Как минимум негигиенично! А вот на вешалке висит изодранная в клочья куртка. Намекается, что доктор в ней и ходит. Очевидно, не по средствам ему приличная… А вот несчастный доктор под зонтом тащится к метро, машины у него нет. И все в таком роде.
– Что за тварь эта девка! – воскликнул Матвей Александрович. – И как-то все бездарно снято… Неужели Игорек не замечал?
– Похоже, он вообще мало что замечает…
В ход шло практически все. Старенькое ситцевое белье на постели, бутылки колы на столе, а рядом сковородка с жареной картошкой… Кот, высовывающийся из капюшона куртки на вешалке. Допотопный пылесос…
– Слушай, Мотя, а что во всем этом такого уж страшного, ты понимаешь?
– Да, понимаю! Если снабдить эту ерунду соответствующим текстом, может получиться бомба! Великий российский врач бедствует! Гибнет в нищете и все такое! Ну и дурак наш Конопатый, ну и дурак!
– Слушай, я недавно заезжал к Игорю, у него там все по-другому. На кухне занавески хорошенькие, скатерка, то-се, и он рассказал, что уезжал на два дня в Питер, так она сама там все привела в жилой вид…
А еще в материалах фигурировал огромный столетник, растущий в облупленном синем ночном горшке, переполненное мусорное ведро…
– Знаешь что, – скрипнув зубами проговорил Матвей Александрович, – надо немедленно показать все это Игорю, и пусть гонит эту тварь в шею!
– Нет, Мотя, не надо пороть горячку! У меня есть идея! Если помнишь, Игорь не так давно оперировал одного журналиста, очень влиятельного…
– Погоди, это Долуханяна?
– Его! Я тоже был на операции, она прошла очень успешно, так можно с ним посоветоваться. Он очень ушлый мужик, и, кстати, ему такая история может даже здорово пригодиться.
– Санька, ты гений!
Матвей Александрович позвонил в клинику, и через десять минут у него был номер телефона Араика Долуханяна, популярного, но в то же время серьезного и вдумчивого журналиста.
– Господин Долуханян?
– Да. С кем имею честь?
– Господин Долуханян, я главный врач клиники, где вас оперировали.
– О! Кажется, Матвей Александрович? – явно оживился Долуханян. – Я теперь другой человек! А как там Игорь Анатольевич?
– Араик Амбарцумович, у меня к вам дело чрезвычайной важности, и касается оно как раз Игоря Анатольевича.
– С ним что-то случилось? – встревожился журналист.
– Да! Он попал в беду, вокруг его имени может подняться международный скандал, на первый взгляд мелкий, пакостный, но вони может быть много, а Игорь этого не заслужил!
– Что, какая-то провокация готовится?
