Неожиданно Маше захотелось побыть одной там, где сестра провела последние часы. Посидеть в тишине, подумать.
– Можно. Договорились, – с облегчением закончила разговор Нина.
Обрадовалась, что Маша перестала отказываться от денег, угадала Маша. Наверное, она действительно сочувствует отцу Геннадия.
Она снова заглянула в спальню, прикрыла дверь и открыла в телефоне электронную карту. В карту можно было и не смотреть, она хорошо знала свой город.
Улица, на которой живет Федор, упиралась одним концом в парк.
Алина встретила Федора с женой в парке…
Маша сунула телефон в сумку, вернулась в спальню.
За два дня до смерти Юли Федор ночевал в ординаторской.
Ушел из семьи?..
Потом Юли не стало и он вернулся?..
Очень хотелось с кем-то посоветоваться. Посоветоваться было не с кем.
* * *
Машину Илья оставил недалеко от дома сына. Сообщил электронной системе, что закончил поездку, и медленно пошел к подъезду.
Впервые они с Любой попали в квартиру, доставшуюся Нине от родственницы, спустя не то полгода, не то год после того, как молодые стали здесь жить. Дом тогда произвел на Илью удручающее впечатление. Унылая панельная девятиэтажка с ободранными в подъезде стенами никого не могла порадовать.
Ему казалось, что в таких домах могут жить только мигранты, и он очень удивился, когда вышедшая из лифта интеллигентного вида женщина заговорила в телефон по-английски.
И квартира не могла его порадовать, хотя в ней было чисто и уютно. В его родительской квартире только кухня по площади была чуть меньше всего нового Гениного жилья.
Впрочем, сын перед этим снимал такую халупу, по сравнению с которой его новая квартира выглядела элитным жильем.
– У меня от этих салатов изжога, – пожаловалась Люба, когда они ехали домой.
Тогда у них была машина.
– Да? – посочувствовал Илья. – Приедем домой, прими какую-нибудь таблетку.
Салаты, которыми их угощала Нина, на его взгляд, были вполне съедобными.
– Она доведет Гену до гастрита!
Кажется, Илья тогда попытался вяло защитить Нину.
Тогда они еще не знали, что больной желудок был бы для сына счастьем.
Порыв ветра поднял с асфальта редкие опавшие листья, потащил их, скрутив в клубок.
Они долго не хотели верить, что в семью пришло горе.
Люба не верила в это до самого последнего дня.
Илья вошел в подъезд, остановился у лифта. Когда тот подошел, из него выпорхнула молодая девушка, не посмотрев на Илью, поздоровалась.
Он поздоровался в ответ, вошел в тесный лифт.
Отперев квартиру, постоял, прислонившись спиной к входной двери. Тронул рукой висевшую в прихожей Генину куртку. Подступила тоска, боль. Захотелось уткнуться в куртку лицом.
Не раздеваясь, Илья прошел в комнату, оглядел книжные полки. Книги успели запылиться, нужно отобрать те, которые наверняка принадлежали сыну, и отвезти их домой. Поставить в Гениной бывшей комнате.
Илья наклонился и принялся просматривать лежащие в тумбочках бумаги.
Ни одной фотографии не нашел. Впрочем, он и не надеялся, что Юлия хранила фото сестры, теперешняя молодежь держит снимки в облаках и на аккаунтах.
Нашел копию паспорта Юлии, положил на место.
В папке-конверте увидел Генино свидетельство о рождении, сунул в карман.
Больше делать здесь было нечего. Он сел на стоявший рядом с диваном стул.
Время тянулось медленно. Он не выдержал, потянулся к телефону часа на полтора раньше, чем следовало.
На этот раз ближайшей к дому свободной машиной оказалась корейская. Ничего плохого о корейском автопроме Илья не слышал, но почему-то поколебался перед тем, как решился ее взять.
Машина оказалась неплохой, послушной.
К Нининому офису он приехал слишком рано, ждать, когда появятся Нина и ее спутник, пришлось долго. Зато удалось удачно пристроить машину почти у самого шлагбаума, причем так, что был хорошо виден не только выезд со стоянки, но и вход в здание.
Нина и мужчина вышли, когда стоянка наполовину опустела. На несколько секунд Илья их потерял, снова увидел Нину уже сидящей в выезжающей со стоянки машине.
Она смотрела на своего спутника, улыбалась и что-то говорила.
Илья тронул машину, стараясь не отставать и не приближаться.
На одном из светофоров испугался, что не успеет проскочить за едущей впереди машиной, но ему повезло, успел.
Только когда пара, оставив машину перед домом, вошла в подъезд, он понял, что слежка стоила ему больших сил и нервов. Возраст дает о себе знать. Впрочем, даже в молодости лучше избегать таких приключений.
Ему хотелось отдохнуть, но сзади посигналили, и он снова тронул машину. Мест, где можно было бы ненадолго припарковаться, было много, но он не стал впустую тратить время, мечтая поскорее оказаться дома.
22 октября, суббота
Маша проснулась, когда совсем рассвело. Полежала, слыша, как мама тихо возится в соседней комнате. Хорошо, что она договорилась встретиться с Ниной, иначе занять день было бы нечем, Толя сегодня дежурит, освободится поздно.
То есть дел было много – постирать, погладить, но заниматься этим Маше не хотелось.
– Проснулась? – заглянула в комнату мама.
– Проснулась, – улыбнулась Маша.
– У тебя телефон звонил.
– Да? Принеси, – попросила Маша. – Телефон в сумке. Жалко, забыла подзарядить.
Мама принесла телефон, вышла из комнаты. Чтобы не мешать Маше разговаривать.
Надо побольше с ней бывать, со стыдом подумала Маша. Она целыми днями одна.
Пропущенный звонок был от Нины. Маша быстро нажала на кнопку вызова.
– Я тебя разбудила? – вежливо покаялась Нина.
– Нет, что вы! – заверила Маша. – Просто не слышала звонка.
– Хотела узнать, когда ты приедешь.
– Можно к часу? – предложила Маша. К двенадцати она уже не успевала. Надо было поставить будильник.
– Можно. Я сегодня весь день свободна.
Маша положила телефон на тумбочку.
Она бессовестная, ей надо быть с мамой, а она использует каждый повод, чтобы убежать из дома.
Маша, вздохнув, встала с постели.
Через два часа она подошла к подъезду дома, где жила сестра. Нина ее уже ждала. Почему-то она стояла у подъезда, не поднялась в квартиру.
