– Вот Буби, например, – каким-то несвойственным мне, развязным тоном начала я, – с ней Василий, должно быть, каждый день сюда приезжал в свое время.
Наташа кивнула:
– Плюс еще характер.
– У кого?
– У обоих, – усмехнулась Наташа.
Я тоже буду воспитывать характер у своей собаки! И у себя заодно!
Преисполненная гордости, я взяла своих боевых такс на поводок, и они надменно покинула вольер, направившись в избушку-грелку, где организован по случаю притравки буфет. Буфетчица печет блины и подает согревающие напитки всем желающим. Мужики деловито достают то, что «с собой было» – бутылки водки, солененькие огурчики, капустку…
Из окошка избушки с расширенными от ужаса глазами Матильда наблюдала очередную расправу над ни в чем не повинной лисой. В глазах Буби была всего лишь досада, что это не она сейчас так лихо расправляется с этим Патрикеичем.
Я взяла себе кофе и «Чаппи» – для собак. С аппетитом подзакусив, Буби прикорнула возле моих ног, а Мотя, присмиревшая и тихая, рядышком уныло обдумывала увиденное. Кругом кишели таксы, фоксы и вельдши (ягдтов держали на коротком поводке), хотя у стенок избушки устроены специальные лавки, под которыми – клетки, предназначенные, по замыслу создателя, для четвероногих друзей человека. И один ягдт все же сидел в клетке (видать, заслужил) и злобно озирался, ненавидя всех, находящихся на свободе. Публика была самая разношерстная – от профессорского вида старичка до девицы в немыслимом кожаном прикиде. Всех роднило некоторое возбужденное состояние – это, должно быть, охота будила в них давно забытые, можно даже сказать, первобытные чувства. И только трое мужиков в длинных кашемировых пальто степенно и угрюмо пили водку у столика в углу.
«Все это хорошо, и возможно даже замечательно, – думала между тем я, – но как же мне все же теперь быть? Явную проблему составляет флешка. Это – во-первых. А в остальном, прекрасная маркиза, вас должно волновать, конечно же, оружие, которое необходимо, с одной стороны, сохранить и вернуть законному – то есть, Боже мой, в том-то все и дело, что, скорее всего, незаконному – владельцу…»
– Какие у вас, девушка, собачки хорошие. Вы с ними на охоту ездите?
Я сначала не поняла, что это ко мне обращается один из пьющих водку в кашемировом пальто. Когда поняла, что ко мне, – мужик уже присел на корточки и протянул руку к Буби. Буби зарычала.
– Не надо трогать чужую собаку, – сказала я довольно неприветливо.
– Да? – распрямился фамильярный. На шее его висела увесистая голда.
– Да! – с вызовом выдохнула я. – Вам бы тоже не понравилось, если бы вас трогали случайные люди.
– Так, может, мы и не случайные, – мужик обернулся к своим товарищам, как бы приглашая их тоже потрогать собаку.
Еще не хватало! Я обогнула стол, встала между фамильярным мужиком и собаками. Вид у меня, видимо, был решительный. Мужик попятился. Его товарищи смотрели на меня как-то странно. Дескать, конфликтная какая-то баба попалась – уж и собачку ее не погладь.
– Я вас очень прошу, – сказала я самым вкрадчивым голосом, на который только была способна, – не надо трогать моих собак.
Мужик молча вернулся к своим товарищам. Вежливость всегда побеждает агрессию! Может быть, попробовать поговорить с Наташей, – думала я. Явно Василий с Буби не один раз сюда приезжал, а вдруг Наташа знает, где он работает, как его найти?.. Да, а если она спросит: «Как это ты не знаешь, где Василий, когда у тебя его собака?» И что я ей отвечу? Правду рассказывать нельзя. Ежу ясно, что наличие незарегистрированного оружия – это секрет, не говоря уже о флешке за 3 миллиона. А я – не еж! И уж тем более не тот человек, который делится чужими секретами!
Можно, конечно, потащиться сейчас домой, запрятать куда-нибудь подальше опасный сверток. И ждать. Когда-нибудь Василий да объявится. Да, но если раньше объявятся бандиты со своими требованиями миллионов?
Нет, пожалуй, стоит найти еще какой-нибудь вариант… Вот если бы можно было посоветоваться с Антоном… Но, нет, лучше не забивать ему голову дополнительными проблемами, у него хватает своих. А потом, опять же, как рассказать Антону о том, что произошло? Антону, несомненно, не понравилось бы, что я села в машину к мужчине, которого видела в первый раз. Пришлось бы долго объясняться по этому поводу. А если бы у Антона все же остались какие-нибудь подозрения? Нет, этого никак нельзя допустить. Тогда придется действовать в одиночку.
Я взяла себе еще чашку крепкого кофе, быстро выпила ее и решительно потянула собак за собой. Погрузила животных в машину, отъехала по проселочной дороге несколько километров. Оглянулась вокруг. Если эта местность когда-нибудь и была людной, то только в дачный сезон. Сейчас только ветер беззвучно шевелил ветки деревьев, где-то далеко-далеко невнятно стучали колеса электрички и лаяли собаки.
Я заперла собак в машине, прихватила с собой борсетку и попыталась углубиться в лес. Однако среди деревьев снег стоял почти по колено, и я решила, что только промочу ноги, не достигнув все равно необходимой звукоизоляции.
Осторожно потянула за язычок молнию. Руки тряслись. Здравствуй, оружие! Черная сталь пистолета завораживала, как неведомая пустота пропасти. Я все же попыталась совладать с собой и снова закрыла молнию, пряча оружие. Но было уже поздно.
Под ногами округло перекатилась зеленая бутылка из-под пива. Я поставила ее на пенек, отошла на несколько шагов, прицелилась… Однако когда, по идее, нужно было уже стрелять, я замешкалась. Слова «взвести курок» услужливо всплыли в памяти, но надо было еще понять, где конкретно он находится и каким образом его взвести. Я заглянула в дуло пистолета: «Интересно, а есть ли внутри патроны?» Впрочем, следовало успокоиться и не суетиться. В конце концов, если пистолет не заряжен, ничего страшно нет: в кармашке борсетки имеется небольшая коробочка. Надо думать, что с патронами. Короче, с тем, чем стреляют из этой замечательной штуковины – чем больше я держала пистолет в руках, тем больше мне это нравилось. Потому что какое-то неизвестное доселе чувство уверенности в себе обнаружилось вдруг в душе. Как если бы я была рыбой, до сих пор пребывавшей на суше. И только вот сейчас меня, наконец, бросили обратно в воду.
Я встала правым боком к цели. Левую руку – за спину, подбородок – выше. Нет ничего сложного в стрельбе. Каждый сотни раз видел, как это делается – на картинах, в кино, на сцене…
Выстрел прозвучал неожиданно. Откликнулся эхом, сорвал с места заголосившую стаю птиц. Зеленая бутылка осталась недвижима. Но я испытала чувство глубокого удовлетворения. Бережно завернула оружие в носовой платок, вернулась к машине, пристроила свое сокровище в багажнике. Победно посмотрела на своих присмиревших такс и поехала домой.
* * *
У подъезда толпился народ.
– Опять?
– Что они там, нормального киллера нанять не могут? Так пусть нам скажут. Мы скинемся на нормального-то.
