– Только мы будем пить не пиво, – спокойно сказала я, – а красное вино. Красное, как кровь! В «Дольче вита».
– Почему в «Дольче вита»? – как-то глуповато это прозвучало.
Я молчала. Просто потому, что у меня не было ответа. Я держала ее, паузу, держала…
– Вижу, что вы в курсе событий, – наконец прервал молчание мой собеседник.
Я не удостоила его ответом. А только долго смотрела на его левое ухо. В тех романах про итальянскую мафию такой взгляд был описан, как самый жесткий прием психологического воздействия (ну, не считая, конечно, сицилийского галстука). Человеку, на которого так смотрят, кажется, что его видят насквозь. А всякий человек много чего о себе такого знает, что не хотел бы выносить на всеобщее обозрение.
Мы молчали. Я – потому, что мне нечего было сказать. Главный бандит молчал – не знаю, почему. Хотелось думать, что его до такой степени поразил мой – проникающий в самую его утробную сущность – взгляд. Эта мысль меня воодушевила. Можно даже сказать: придала сил. И наглости. Нет, смелости.
Я понимающе кивнула и посмотрела, наконец, противнику в глаза. Не могу сказать, что я разглядела смятение в его лице. Однако (я помнила точно) мой взгляд на левое ухо не мог не дезавуировать главного бандита. И я решила закрепить успех.
– Слушаю вас. Внимательно, – строго сказала я.
Взгляд Дмитрия приобрел колючки. А таким простаком притворялся! Я еще за него заступалась! Что-то в последнее время мне свойственно за бандитов заступаться!
– Это, простите, вы искали со мной встречи, – сказал Дмитрий чистую правду. Тем самым овладев ситуацией. Полностью!
Мяч был на моей стороне. И я должна была по нему ударить. И как можно сильнее!
Я опять посмотрела на левое ухо визави. Не отрывая взгляда, сказала:
– Я передам вам флешку завтра, на том же месте, – с удовольствием наблюдая, как ежится мой собеседник под моим взглядом. Ха! Читать надо больше, дорогие граждане бандиты, расширять свой кругозор! – Мне так нужно. Вам не надо знать – зачем. Вы, конечно, пришлете посыльного. И правильно сделаете.
Руки у меня тряслись. Но я засунула их в карманы. Вид получился немного шпанистый, но зато вызывающий. Я круто повернулась и ушла прочь не попрощавшись.
* * *
Я в задумчивости брела по улице. Недавняя моя смелость покинула меня. Окончательно!
«Этот человек явно не тот, за кого себя пытался выдавать, – думала я. – Да в том-то и дело, что он, собственно, ни за кого себя не выдавал. И даже не пытался! – я чуть не плакала. – Господи! Как все надоело! Уже и лосям хворост нельзя собрать спокойно! Этот человек, который прятался за деревьями в лесу, пытался войти ко мне в доверие, рассказывая небылицы про охотничий билет. Все! Хватит! Немедленно надо приступить к активным оборонительно-наступательным мероприятиям! Сегодня же!
Может быть, куда-нибудь уехать на время? Уехать! О, уехать! А что я мужу скажу? Дура! Надо было сразу все рассказать! Теперь уже поздно! Он теперь будет думать: соврала один раз – соврет и другой! А в семейной жизни главное – доверие! К тому же у него работы полно – я не могу грузить его еще и своими проблемами. О, Господи! Я уже давно поняла, что нужно что-то срочно предпринимать! И очень решительно! Но так не хочется, честно говоря…
Прежде чем что-то предпринимать – нужно составить четкий план действий! И просчитать все возможные последствия! Ха! Все возможные последствия уже наступили! Я просто вовремя от них увернулась. В следующий раз мне может и не повести.
Да, необходимо подключить дополнительные силы!»
Я достала из сумочки свой мобильник, набрала номер оперуполномоченного Кости и оставила для него сообщение: «Поступила важна информация насчет Мокрухина. Жду через полчаса в стеклянном кафе у Таганки. Ольга». Как раз доберусь.
* * *
Костя меня уже ждал. Еще бы! Я обладала ценной информацией о Мокрухине. Якобы. Вот интересно, примчался бы он с такой же скоростью, если бы речь шла обо мне, простой гражданке?
– Костя, – сказала я честно, – речь идет не о Мокрухине. Я тебя обманула. Речь идет обо мне.
– Ты ввела в заблуждение полицейского! Дача ложных показаний, – Костя страшно завращал глазами.
– Если ты будешь такой въедливый и законопослушный, – нервно накинулась на него я, – мы с тобой каши не сварим. Тобой и коррупционеры-то, наверное, по этой же причине не интересуется – уж больно ты правильный.
– Это неправда! – с жаром возразил Костя. – Я, конечно, правильный, но в разумных пределах!
– Если в разумных, – помягчала я, – тогда слушай…
И в который раз изложила историю с притравкой, погоней, Василием и его собакой.
– И все бы ничего, – наконец подошла я к самому главному, – но Василий этот оказался уголовным авторитетом по кличке Сугроб…
– Так Буби – это собака уголовного авторитета Сугроба!? – воскликнул Костя, – а Антон сказал мне, что ты ее нашла.
– Антон ничего не знает! Не хотелось его волновать. Тем более что он меня отговаривал от поездки на эту дурацкую притравку! Правда, ему и в страшном сне не приснилось бы – до какой степени он был прав!
– Вот они, – саркастически заметил Константин, – радости семейной жизни! Фарисейство и лицемерие! Двуличие!
– Забота о душевном покое ближнего! – возмутилась я. – Вот ты, небось, тоже скрываешь от своей жены то обстоятельство, что каждый день подвергаешься смертельной опасности!
– Жена ушла, – грустно заметил Костя.
– Прости, – я помолчала и добавила: – Куда?
– Никуда. От меня ушла.
– Прости, – повторила я.
– Нет, нет, ничего. Ладно, ладно, – сказал Костя, – ты, давай, излагай дальше.
Я изложила.
– На меня натурально наехали! Бандит выдвинул требования! Между прочим, завтра неделя, которую они мне дали на размышления, подходит к своему логическому концу! Я, правда, поставила им условия. Сказала, что самолично хочу встретиться с их главарем!
Костя схватился за голову:
– Она еще условия ставит!
– Дорогой мой, за три миллиона долларов могу я хоть что-нибудь попросить? И вот сегодня главарь преступников вышел со мной на связь! Но сначала изображал собирателя хвороста для лосей. И довольно успешно!
– Кого изображал? Для каких лосей? – вылупил глаза Костя.
Я как представила, что сейчас про лосей буду рассказывать – так и махнула рукой:
– Неважно. Не в этом суть. Что делать? Теперь?
– Так. Я должен немедленно ознакомиться с содержанием флешки, – сказал Костя.
В принципе это было логично. Но флешка эта – не мой секрет. Как я могу чужие секреты разбазаривать? Может быть, еще и чужой пистолет Косте предъявить? Нет. На это я пойти не могла. В смысле предъявить Косте чужой пистолет. А флешку? Что он там может увидеть? Безобидные номера патентов.
