Нет, я им не Акакий Акакиевич какой-нибудь, чтобы дрожать в испуге, когда преступники разгуливают на свободе! Можно даже сказать – резвятся. Убивают! Прижимают локтями шеи законопослушных граждан! И это мне еще повезло! В ушах у меня зазвучал их противный смех.
Я оделась и пошла гулять с собакой. Для начала. Внимательно вглядываясь во все припаркованные машины, наклоняясь периодически якобы для того, чтобы завязать шнурки (которых не было), заворачивая за углы домов и выглядывая тут же: не идет ли кто-нибудь по моим пятам?
Но слежки я не заметила. Вернулась домой несколько успокоенная.
Одя поджидала нас с Мотей в прихожей – с мурлыканием и сладким потягиванием изгибала элегантно спину.
На улицу кошка не просилась. Пока, во всяком случае. Напоминала, видимо, ей улица о тяжелом, бесприютном детстве. Всегда была рада, когда мы оттуда, из-за двери, за которой так много плохого, возвращались.
Я решила отвлекаться от плохого и немного поработать. Но буквы расплывались. Сосредоточиться я не могла. Потому что мысли мои были далеко.
Я достала секретный осокинский телефон и соединилась с подругой.
– Ира, – сказала я.
– Почему у тебя такой голос?
Ну, что сказать дорогой подруге? Напомнить ей, что у нас уже три трупа? А с замерзшим – четыре?
– С Антоном поссорилась.
– Ой-и, мне бы твои проблемы!
Меня так и подмывало, конечно, въедливо поинтересоваться у любезнейшей подруги: какие такие у нее проблемы? Но вспомнила про подброшенный труп и удержалась от сарказма. Вместо него спросила проникновенно:
– Как ты себя чувствуешь?
– Сплю все время. Какие новости?
У меня не было настроения отчитываться перед Иркой.
– Никаких.
– Как? – возмутилась она. – Ты сидишь без дела?
– Ну, конечно, нет. Я предпринимаю неимоверные усилия!
– И что? Безрезультатно? – склочно изрекла подруга.
– Результат налицо – только у тебя.
– Не надо завидовать.
– Хорошо. Не буду. Ира, – сказала я строго, – сосредоточься, пожалуйста, и вспомни все подробности того дня, когда ты труп обнаружила.
– Зачем? – спросила Ирка. – Я тебе уже об этом рассказывала. Ты знаешь, что с Кики похитители потребовали пятьсот тысяч евро?
– Знаю, он приходил вчера.
– Так расскажи! – воодушевилась похищенная. – Что говорил? Собирается платить?
– Ты уходишь от ответа! Зачем ты пошла в эту квартиру? Почему именно в этот день и час? Вспоминай, вспоминай!
– Мне позвонил Леонид и сказал, что потерял Маргариту из вида.
– …И?
– Я расстроилась. Я как раз собиралась на встречу с ее мужем. Чтобы выложить ему всю подноготную его дражайшей супружницы.
– Где должна была состояться встреча?
– В кафе на бульваре.
– Недалеко от квартиры на Остоженке?
– Да. Поэтому я заодно решила заехать в квартиру. Чисто случайно. Я не собиралась…
– Да, неубедительно как-то все это звучит. Подозрительно. Пожалуй, правоохранительные органы тоже так решат.
– Что ты имеешь в виду? – вспыхнула Ирка.
– Ну, если сейчас ты все же перестанешь скрываться и дашь показания следствию…
– Даже не думай! Я этого не сделаю! Особенно теперь, когда я могу заполучить такой крупный куш!
Ирка-то своего не упустит.
– Но ты отдаешь себе отчет, что это вымогательство?
– Какое вымогательство, какое вымогательство? Я на Кику лучшие годы потратила! Имею право на компенсацию!
– Как ты намерена получить этот выкуп?
– Вот сейчас как раз думаю над этой проблемой, – важно сообщила Ирка.
Она думает! Как получить 500 тысяч евро! А я думаю над тем, кто ей труп подбросил! Какие разные у нас мысли, однако!
Конечно и несомненно, тюрьма по Ирке плачет, можно даже сказать, рыдает. Если ее не посадят за убийство Маргариты Никандровой, то за похищение себя и требование за это же денег – точно заключат под стражу. И правильно сделают! Осокина – социально опасный элемент! Как я могла согласиться на эту ее авантюру? Никогда, никогда я больше не буду поддаваться на Иркины уговоры!
Но это будет когда-то. А сейчас, как сейчас я могла повлиять на ситуацию? Да никак! Оставалось ждать ее развития в качестве стороннего наблюдателя…
Пришла Поли. Сегодня на ней была веселенькая маечка. Стразы и надпись: «Don’t worry— be happy».
Я поведала ей о том, что меня вчера чуть не придушили в темной подворотне.
– Только Вове не говори, – сказала я, – не надо будить в нем рудиментные инстинкты.
– Ты думаешь, это связано с нашим посещением «Барокко»?
– По совокупности. И «Барокко» – в том числе.
– Что ты собираешься делать? – спросила Поли настороженно.
– Что ты сделала бы на моем месте?
– Я не оказалась бы на твоем месте. Никогда! – вспылила Поли.
– И все же?
– Давай рассуждать логически? – Поли закатила глаза и придала лицу крайне умное выражение.
– Давай, – поддакнула я.
– Если ты обошла все квартиры, всех предупредила…
– Кроме мертвых, – вставила я.
– Но им уже ничем не поможешь.
– Конечно. Помогать можно только живым.
– Ты опять за свое?
– Нет, но это логично? Логично!
– Господи! Ее чуть не придушили, а она рвется осчастливить человечество своими благодеяниями!
– Слушай! А это идея!
– Ой, ну, брось шутить.
– Я и не шучу. В принципе, да. Я сделала все, что могла. И могу спокойно жить дальше. Но только я не могу спокойно жить дальше. Потому что меня в любой момент могут придушить в каком-нибудь укромном местечке. Какой выход?
– Какой? – заинтересовалась Поли.
– Подключи логику.
Поли надолго замолчала. А потом сказала:
– Надо, чтобы злодеи оставили тебя в покое.
– Ура! – вскричала я. – Выход найден! Но как этого добиться?
– Вову попросить? – спросила Поли задумчиво.
– Ни в коем случае! Это испортит карму ему и нам!
– Тогда что? Может быть, тебе уехать куда-нибудь? На время?
– Возвращаться все равно придется, – вздохнула я, – и к той же действительности.
Поли согласилась, но все еще не оставляла попытки подключить логику.
