– Ехать? Куда нам ехать, – не открывая глаз, отозвался Жора, – а главное, зачем?
– Ну, ты что, я же при тебе вчера звонила Реваеву. Договорились, что в двенадцать мы приедем. А сейчас почти десять. Пока соберемся, как раз выезжать надо будет.
– Вика, ты сама себя слышишь, – открыв наконец глаза, Мясоедов укоризненно посмотрел на нее. Что ты говоришь?
– А что я говорю? – переспросила Вика.
– Ты позвонила Реваеву. Вы с ним о чем-то договорились. Я здесь каким боком? Я ни о чем ни с кем не договаривался.
– Тебе дать трубку, чтобы ты ему позвонил? – Вика села на край кровати и взяла Жору за руку, еще надеясь вернуть стремительно ускользающую надежду провести день относительно беззаботно. – Или ты хочешь, чтобы Юрий Дмитриевич сам позвонил тебе?
– Других вариантов, я так понимаю, ты не предполагаешь? – Жора выдернул руку из-под ее ладони. – А они, между прочим, имеются. Ты вполне можешь съездить к Реваеву без меня. А я спокойно поем, съезжу на прогулку, посижу в сортире. Ты не представляешь, как это замечательно – сидеть в сортире, когда в квартире никого больше нет. Во-первых, можно не закрывать дверь…
– Жора! – Вика сглотнула поднявшийся откуда-то из глубины и подкативший к горлу комок. – Ты не хочешь ехать? Почему? Юрий Дмитриевич будет рад тебя видеть.
– Вот и хорошо, передай ему от меня привет.
Кряхтя, Мясоедов перевернулся на другой бок лицом к стене. Должно быть, он ждал, что Вика, не желая с ним спорить, встанет и выйдет из комнаты, но ошибся. Минуту спустя, он вновь повернулся к жене.
– Я не поеду, – упрямо произнес он. – Мне и раньше в твоей машине тесно было, а сейчас вообще тихий ужас. Садиться неудобно, выбираться еще неудобнее. Пока едешь, ноги деть некуда, костыли тем более. Езжай одна. Передашь от меня привет, сходите с Юрием Дмитриевичем прогуляетесь. А я дома посижу, у меня еще кроссвордов неразгаданных целая куча.
На месте только что проглоченного сгустка раздражения, моментально образовался второй, большего размера и, судя по ощущениям, обильно усеянный маленькими, но чрезвычайно острыми шипами, раздирающими горло.
– Хорошо. Ты не поедешь, – встав с кровати, Вика отступила к выходу из комнаты, – привет я Юрию Дмитриевичу обязательно передам, а на следующей неделе постараюсь выкроить время и поменять машину. Купим такую, в которую тебе будет удобно садиться.
– Прекращай, – Жора нахмурился, с сомнением глядя на застывшую у двери жену. – Машинка у тебя хорошая, вы с ней друг другу подходите. Да и потом, что ты купить сможешь, реанемобиль? Так что, давай уж без глупостей.
– То есть право делать глупости ты оставляешь исключительно за собой, – вспыхнула наконец Крылова. – Других вариантов, я так понимаю, ты не предполагаешь?
– Мне кажется, или это цитата? – Жора самодовольно ухмыльнулся, но в следующее мгновение ухмылка исчезла с его лица после того, как выскочившая из комнаты Вика изо всех сил хлопнула дверью.
***
Понедельник, 17мая
– Вот я не пойму, ты это что мне тут настрочила? – Карнаухов недовольно смотрел на сидящую перед ним Викторию. – Вот эта вот бумажка, рапорт твой так называемый, она мне зачем? Ты действительно думаешь, я тебя позвал сюда, чтобы ты с собой еще кучу дел притащила, с которыми и без нас могут справиться? Или ты полагаешь, в московском главке с твоим уходом толковых следователей больше не осталось?
– Одно дело, Илья Валерьевич, – Крылова вцепилась обеими руками в стул, чувствуя, как ее буквально сметает с места волна начальственного гнева. – Всего одно. Понимаете, у меня как раз по нему некоторые соображения появились.
– Ага, значит, те дела, с которыми ты не знаешь, что делать, ты бросить готова, – ухмыльнулся хозяин кабинета. – Практичный подход, одобряю.
– Забрать я готова все дела, – горячо возразила Вика, – но вы ведь не разрешите.
– Конечно, не разрешу, – согласился Карнаухов. – Тогда объясни, что в этом деле такого особенного.
– Я им занималась с самого начала. Мне его дали, как только я перевелась в московское управление. И за полгода у меня по нему не было никаких подвижек.
– А сейчас, значит, появились?
– Да. Понимаете, на прошлой неделе произошло еще одно убийство…
– Еще одно, – Илья Валерьевич довольно артистично изобразил на лице смесь ужаса и отвращения. – А до этого у тебя сколько эпизодов было?
– Шесть точно и еще по двум есть сомнения.
– Итого у нас не то семь, не то девять убийств лиц, – Карнаухов заглянул в лежащий перед ним документ, – как ты тут пишешь, лиц без определенного места жительства. И вот это счастье ты с собой притащить хочешь!
Откинувшись на спинку кресла, генерал закрыл глаза и погрузился в состояние задумчивости. Во всяком случае, Виктории хотелось верить, что Карнаухов не уснул посреди разговора.
– Бом-бом-бом, – вдруг запел генерал, – бом-бом-бом… жи. Бомжи, радость моя! Зачем нам здесь бомжи? Их всегда кто-то убивал и убивать будет. Они и сами друг дружке не дают расслабиться. Зачем всю эту муть сюда тащить? Честное слово, не наш уровень.
– В том то все и дело, Илья Валерьевич, – обрадовалась Крылова возможности дать хоть какие-то объяснения, – новое убийство, оно отличается. На этот раз убили молодого человека, студента. Но почерк, манера совершения преступления дают основания предполагать, что это убийство связано с предыдущими.
– И что, от этого у тебя в голове какое-то прояснение наступило? – с сомнением взглянул на нее Карнаухов. – Причем, я так понимаю, ты об этом своем прояснении ни с кем, кроме меня, еще не разговаривала.
– Откуда вы знаете? – удивилась Крылова.
– Оттуда, – генерал постучал по экрану лежащего перед ним смартфона. – Мне еще в пятницу позвонили, сказали, что ты в одно дело вцепилась зубами и отдавать не хочешь. Так вот, к твоему сведению, руководство московского главка будет просто счастливо, если мы заберем это дело себе и проявим профессионализм, столь свойственный сотрудникам главного следственного управления. Про профессионализм это сейчас была цитата, сам я обычно столь казенным языком не изъясняюсь.
Вика понимающе кивнула.
– Так вот, – продолжил Карнаухов, – я немного поразмыслил и решил наших коллег осчастливить. Пусть у них останутся самые лучшие воспоминания не только о том времени, что ты у них работала, тем более что времени этого вышло кот наплакал, но и о твоем уходе. Как говорится, баба с возу, висяки туда же.
– Спасибо, – смущенно пробормотала Крылова, не ожидавшая, что генерал сдастся почти без боя.
– Ты уж за «бабу» извини, – с притворным смущением Карнаухов развел руками, – к слову пришлось. А что касается висяков, вернее, твоих бомжей, прошу тебя, солнышко, сделай так, чтобы это дело не зависло у нас еще на полгода. Не то чтобы меня это обстоятельство будет сильно смущать, но не хочу, чтобы наши друзья из московского главка были чрезмерно счастливы. У них от этой чрезмерности работоспособность снижается. Ясно тебе?
