– Ну так что? Тебе не понравилось? Ты что-то скис.
– Нет, я думаю. Идея неплохая. Но немного смахивает на ту жвачку, которую актер кладет в рот и она сгибается в дугу – это мост, Бруклинский мост.
Ники стучит кулаком по столу:
– Ну вот, и эту у меня украли! Да, но идея с городом все же другая!
– Да, немного другая, но напоминает ту, а нужна совсем новая.
– Блин, ну и трудная у тебя работа… я думала, не так сложно будет…
Алессандро улыбается:
– Если бы она была такая легкая, смог бы я купить себе машину, которую ты поставила себе целью полностью раздолбать?
Ники минуту размышляет.
– Да, но тогда у тебя мог бы быть мой скутер, и ты научился бы прыгать на волнах! И может быть, ты мог бы заезжать к Мастино и есть кучу вкусных вещей.
– Это точно. – Алессандро улыбается ей. – Зато я встретил тебя.
– Это верно. Тогда у тебя прекрасная работа. Ты просто счастливчик.
Они смотрят друг на друга чуть дольше, чем обычно.
– Слушай, Ники…
В этот момент звонит его телефон. Ники фыркает.
– Снова с работы… Нет, это мой друг. Слушаю, Энрико.
– Привет, я не помешал? Как там дела с Тони Костой?
– Пока никак.
– Что значит «никак»? Он отказался от работы? Он слишком дорогой? А?
– Да нет, я еще к нему не ездил.
– Как – еще не ездил? Алекс, ты что, не понимаешь? Мне плохо, очень плохо. Каждая минута для меня – пытка! Ты где сейчас?
– У меня собрание.
– Как – собрание? Ты же не в офисе! Я только что туда звонил.
– Я на выездном собрании. – Алессандро посматривает на Ники. – За городом получается креативнее.
Энрико вздыхает:
– Хорошо, я понял. Прости, дружище. Прости. Просто ты единственный, на кого я могу положиться. Прошу тебя, помоги мне.
Алессандро по голосу чувствует, в каком отчаянии Энрико. И становится серьезным.
– Хорошо, ты прав. Это ты меня прости. Я сейчас же туда поеду.
– Спасибо, ты настоящий друг. Созвонимся.
Энрико вешает трубку. Алессандро берет с колен салфетку и кладет ее на стол.
– Нам надо ехать.
Он собирается встать, но Ники, взяв его за руку, останавливает.
– Хорошо, сейчас поедем, но ты хотел мне что-то сказать…
– Когда?
– Перед тем, как зазвонил телефон.
Алессандро прекрасно понимает, о чем она говорит.
– А, перед тем…
– Да перед тем.
– Да ничего такого.
Ники сжимает ему руку.
– Неправда. Ты сказал: слушай, Ники…
– А, да, верно. Слушай, Ники. – Алессандро оглядывается вокруг. – Да, вот что я хотел сказать… Слушай, Ники, я счастлив, что познакомился с тобой, мы провели прекрасный день, и ты уделила мне столько времени… И это здорово… особенно когда видишь вот такие вещи… – Он указывает на что-то за ее спиной.
Ники оборачивается.
– Вон та?
– Да, та.
Они смотрят на железную сетку, внутри которой синяя бумага, и оттуда торчит гипсовый шест.
– Вам нравится? – К ним выходит Мастино. – Это называется «Море и скала». Красиво, правда? Это скульптура одного художника, Джованни Франческини, он молодой, но, по-моему, далеко пойдет. Я кучу денег за нее заплатил. То есть, можно сказать, я вложился в него. На самом деле денег я не платил, но он постоянно приезжает сюда поесть на халяву благодаря этой скульптуре… То есть уже можно сказать, что он дорогой художник…
Алессандро улыбается:
– Вот видишь, без тебя я бы никогда не увидел «Скалу и море».
Мастино поправляет:
– «Море и скалу»…
Алессандро, улыбаясь, достает портмоне:
– Сколько я вам должен?
Ники вскакивает и засовывает ему портмоне обратно в карман.
– Масти, запиши на мой счет…
Мастино, улыбаясь, убирает со стола.
– Уже записал, Ники. Возвращайся скорее.
Алессандро и Ники идут к выходу. Ники останавливается перед скульптурой:
– «Море и скала»… Знаешь, не люблю я.
– Что, скульптуру?
– Нет, когда врут.
Глава тридцать вторая
«Мерседес» быстро едет по автостраде. Спокойный день, в который один человек попробовал испытать чувство свободы: уделить себе время. Но не всегда получается принять подарок даже от самого себя.
– Отвезти тебя к скутеру?
– И речи быть не может. Это наш день. И потом, я все еще думаю над твоими леденцами.
Алессандро кидает на нее взгляд. Ники открыла окошко, и ветер играет ее легкими волосами. В руках у нее лист бумаги, ручка зажата во рту, как сигарета, она погружена в мысли о рекламе. Вдруг она улыбается и что-то пишет на листке. Алессандро пытается подсмотреть.
– Не смотри. Я отдам тебе, только когда закончу.
– Хорошо. Окончательный вариант.
– Что?
– Так называется, когда работа закончена.
– О’кей, когда закончу, покажу тебе окончательный вариант.
– Молодец, может, ты и впрямь подашь мне хорошую идею. И я смогу больше уделять себе времени!
– Вот увидишь, я придумаю. И стану музой – вдохновительницей рекламы леденцов.
– Хочется надеяться. – И он, включив поворотник, сворачивает на улицу Казилина.
– Эй, куда мы едем? Мы с автострады съехали…
– Надо в одно место заехать. Поручение друга выполнить.
– Который тебе звонил?
– Да.
– И о чем речь?
– Все-то ты хочешь знать. Не отвлекайся, думай о рекламе.
– Ты прав.
Ники снова начинает писать что-то на бумаге, а Алессандро, следуя указаниям навигатора, доезжает до улочки, пересекающей улицу Казилина. По краям дороги стоят старые ржавые машины, у некоторых разбиты стекла, у других сдуты шины. Сломанные бачки для мусора, вокруг валяются коробки, пластиковые пакеты, процарапанные бездомными котами, отчаянно пытающимися слезть со своей строгой диеты.
– Вот, приехали.
Ники оглядывается по сторонам.
– Э, что у тебя за друзья? Какое они имеют отношение к таким местам?
– Это особое поручение.
Ники смотрит на него с подозрением:
