– Помоги мне сделать факел, – сказал Ти Филиппу.
– Зачем? Ты собираешься спуститься вниз!?
– Да.
– Ты погибнешь там! Сгинешь в этих пыльных склепах и бесконечных лабиринтах!
– Мне нужно знать, откуда пришел наш патрон.
– Ты сумасшедший, просто псих! – воскликнул Филипп.
– Возможно, – Ти пожал плечами.
Повисло молчание. Юноша рыскал вокруг в поисках материала для факела. Филипп в это время стоял, хмуря бесцветные брови.
– Ладно, – бросил он. – Я иду с тобой.
– Ты не обязан.
– Ну конечно обязан! Без меня у тебя нет ни единого шанса вернуться живым.
– Спасибо, – Ти улыбнулся.
– Иди в зад, – отмахнулся Филипп. – Сперва давай установим несколько правил, и ты поклянешься, что будешь их соблюдать.
– Идет.
– Во-первых, ты не отходишь от меня ни на шаг. Во- вторых, ты делаешь все, что я скажу, и не задаешь лишних вопросов.
– Хорошо.
– И в-третьих, если ты услышишь что-то кроме моего голоса – не обращай внимания и просто иди за мной.
– Договорились.
Филипп тяжело вздохнул:
– Идем, – он достал из под плаща маленький фонарик, зажег его и начал спускаться вниз.
Ти последовал за другом. Уходящий вниз тоннель встретил его запахом пыли и крысиного дерьма. Первые двадцать футов спуск уходил под острым углом. Ти следовал за светом небольшого фонарика в руках Филиппа, отблески пламени плясали на потолке, сплетаясь в причудливые узоры на белесой паутине. Через несколько десятков футов тоннель сворачивал налево. Пройдя дальше, Ти понял, что они оказались в практически абсолютной темноте. Свет солнца не мог пробиться сквозь толстый слой почвы и гранита.
Друзья шли молча. Стены прохода были сработаны из серого камня и кое-где сильно растрескались от массы веков, давящих на них. Сквозь расщелины капля за каплей просачивалась почва, грозя рано или поздно навсегда закупорить тоннель. Ти надеялся, что этого не случится хотя бы ближайшие несколько часов, ведь в противном случае им останется лишь продолжать путь вперед в неизвестность.
Спустя двадцать минут безмолвных блужданий Филипп неожиданно остановился у большого пролома в сером камне стены тоннеля. По характерным отметинам по краям разлома создавалось впечатление будто в проход прорубились извне.
– Что там? Почему мы остановились? – прошептал Ти. Его голос звучал неестественно, чуждо в этих покоях тишины.
– Следы уходят туда.
– Тогда идем.
Филипп, не отвечая, нырнул в пролом, Ти последовал за ним. На вид помещение, где они оказались, являлось частью узкого тоннеля, прорытого в твердой почве. С потолка время от времени осыпались комья земли, а гнилые подпорки, поддерживающие свод, норовили обрушиться, погребя под собой незадачливых исследователей.
– Похоже на старую шахту, но я не вижу тут следов выработки, – задумчиво произнес Филипп.
– Не важно. Следы ведут направо, нам туда, – Ти направился по следам, хорошо различимым в глинистой почве.
– Стой! Ты забыл, о чем мы договаривались? – остановил его Филипп.
– Ладно, ладно, иди первый.
Парень увеличил яркость небольшого фонаря и двинулся дальше. Ти шел за своим другом, с опаской рассматривая своды тоннеля. Через несколько минут почва по краям и потолку прохода приобрела более темный оттенок, а в воздухе стал ощущаться запах сырости. Судя по всему, сейчас над ними текли величественные воды главной реки Республики – Рэма.
«Интересно, а под какой частью реки они сейчас находятся?» - подумал Ти, но спросить не решился. Вряд ли Филипп, никогда не бывший в этом тоннеле, знал ответ.
Начался резкий спуск вниз. Склон был настолько крутой, что минуту спутники просто скатывались вниз, по возможности тормозя руками и ногами о края прохода. Свет фонаря вырвал из темноты нишу в стене. Подойдя ближе, друзья увидели торчащие из краев белые камни, по виду напоминающие материал из которого было построено здание Сената и другие древние сооружения столицы. Пролом вел вглубь, и света от небольшого фонарика не хватало, чтобы осветить путь дальше, чем на несколько футов.
– Идем? – голос Филиппа был охрипшим. Он смотрел на Ти с вопросом.
– Если они прошли туда, значит, и мы пойдем.
– Ну хорошо, ты помнишь, что ты мне обещал?
– Да.
– Тогда вперед.
Стены и потолок тоннеля были сложены из древнего белого мрамора. За многие века камень покрылся пылью и не выглядел так завораживающе, как на зданиях наверху. Ти подошел к стене и провел рукой, счищая пыль и грязь. Камень засверкал жемчужной белизной, будто такое простое движение могло ввести в забвение бесчисленные годы запустения. Проход заметно расширился и теперь напоминал небольшую улочку, если опустить тот факт, что сейчас они находились глубоко под землей.
«На какой же глубине все это находится?» – Ти не знал. Юноша потерял ощущение пространства, вокруг были лишь пыльные камни и путь дальше во тьму.
Спутники вышли к развилке. Тоннель разделялся на два прохода, с виду абсолютно одинаковых. Над каждым из них располагалась каменная табличка с выбитой надписью на том же древнем языке, как и на арке, откуда друзья начали свой путь вниз.
– И куда нам? Я не вижу следов, – Ти пытался найти хоть какие-нибудь подсказки, указывающие путь.
– Тихо! – Филипп прислушался.
Несколько секунд ничего не происходило. Ти слышал лишь стук биения своего сердца и шум крови в ушах.
– Нехорошее это место… – пробормотал Филипп.
– Что?
– Ничего. Идем быстрее.
Филипп выбрал правый тоннель и, выкрутив свет в фонаре на максимум, зашагал вперед. Ти последовал за ним.
– Почему этот, а не другой?
– Интуиция. Спустя долгое время под землей ты учишься полагаться на свои чувства так же хорошо, как полагаешься на глаза наверху.
Стены подземной улицы заполняли барельефы. Часть композиций изображала армии древних воинов, застывших в молчании. Знамена надувались от невидимого ветра, на лицах солдат виднелась решимость и гордость. Вечность опалила щиты, закрепив на них налет тлена, но дух – смысл, заложенный зодчим, не подвластен времени. Среди когорт угадывались фигуры героев прошлого, они без страха вели солдат за собой к бессмертию. За спинами легионов виднелись дома, сады и поля. На следующих барельефах мирные жители собирали урожай с пушистых полей. Рядом с ними дети играли с собаками, в которых по характерной форме ушей можно было узнать породу аурус. Мужчины и женщины в расслабленных позах сидели за книгами, рисовали, пили. Юные тела сплетались в порыве страсти и наслаждения. Музыканты играли на своих инструментах, а актеры с причудливыми масками на лицах выступали посреди огромных амфитеатров. На другом панно в величественном здании Сената мудрые мужи служили общему делу. Во главе на трибуне стоял человек, его указующая рука была направлена вверх на купол здания над его головой.
