– Наверх! – крикнул Ти.
Аллисия кивнула и последовала за юношей. Соседний дом горел, пламя перебиралось на крышу, оранжевыми язычками лаская стены инсулы. Клубы черного дыма стелились по стенам и потолку.
Вверх. Еще этаж.
Ти несся по лестнице в поисках части дома, где жила его семья. Девушки следовали за ним. Ти молил Богов, чтобы его родные были там.
Показалась знакомая дверь. Он с разбегу влетел внутрь.
– Мара! Мара!
Ти продолжал кричать, пока не услышал ответ:
– Ти! Ти, это ты!? – послышалось из комнаты сестры.
Парень рывком открыл дверь и забежал внутрь. Мара сидела в углу комнаты, сжимая в вытянутых руках кинжал. На лице виднелись высохшие дорожки слез, ее губы дрожали.
– Ти, – выдохнула она.
– Да, я здесь, сестренка.
Ти подошел к ней и осторожно вынул кинжал из ходивших ходуном рук.
– Где ты был? О Боги, где ты был? – слезы вновь покатились по ее щекам.
– Я здесь, я здесь, – он обнял сестру и прижал к себе. – Все хорошо, хорошо.
Мара всхлипывала у него на плече. Снаружи дома слышались крики и глухие удары, люди этажами ниже вопили, в воздухе ощущался удушливый дым.
– Где родители? Почему ты одна? – Ти с трудом сглотнул пересохшим горлом. Во рту ощущался горький привкус гари.
– Они услышали шум и пошли на улицу проверить что это, а мне сказали ждать здесь.
– Ясно… – прошептал Ти. – Мы хотели уехать из города…
Мара оторвалась от плеча брата и, увидев Аллисию, слегка улыбнулась.
– Привет, – ответила она.
– Что с тобой? – спросила Мара, указывая на лицо девушки.
– Немножко упала.
С первых этажей послышались крики и ужасный грохот.
– Что это? – испугалась Юлия.
– Не знаю, надо посмотреть, – ответил Ти, бросившись вниз по лестнице.
– Нет! Стой! – прокричала Мара.
– Мы быстро, а с тобой побудет Юлия, – сказала Аллисия и последовала за парнем.
Грохот внизу смешивался с воплями людей. Они бросали из окон камни, бутылки и части мебели, в ответ сыпались стрелы и копья. Снаряды выбивали штукатурку со стен, застревая в деревянных рамах.
– Ти, что там? – Аллисия догнала парня у одного из окон.
– Не знаю!
Снизу раздался треск, но через секунду его заглушили крики и звон стали. Ти выглянул из окна и тут же отпрянул. Оттуда посыпались стрелы, он едва успел отдернуть девушку от окна.
– Идем! – Ти потащил Аллисию на лестницу.
Они подбежали к лестничному колодцу, и взглянули внутрь. Внизу сражались люди. Солдаты с плебсом рвали друг друга на части. Клинки сверкали, брызги крови окропляли белые стены. Не смотря на ярость обреченных на смерть, люди не могли сражаться на равных с легионерами и отступали вверх, покрывая телами каждый фут пола.
– Надо уходить! – прокричал Ти.
– Куда?! Мы отрезаны! – ответила девушка.
Под тяжелыми ударами рухнула еще одна дверь, и в дом хлынули новые солдаты.
– Вверх!
Они побежали, снизу летели стрелы, лучники пускали их вверх, поражая людей, пытающихся сбежать по лестнице. Люди валились вниз, словно сбитые на охоте птицы. Те кто оставался погибали от стали.
Аллисия вскрикнула и упала на одно колено
– Что с тобой? – спросил Ти, обернувшись.
– Ничего, ногу подвернула, – девушка встала и продолжила бег.
Они вновь оказались в части дома, принадлежавшей семье Ти.
– Надо заложить дверь! Вот шкаф, поставим его поперек двери, это их задержит! – кричал Ти. – Что с тобой…!?
Ти смотрел на девушку. Она удивленно рассматривала свою ладонь, словно не веря глазам, потом покачнулась и начала съезжать по стене, оставляя за собой багровый след.
– О, Боги… – Ти бросился к ней. – Нет…
Из живота Аллисии торчала стрела.
– Нет, нет, нет, – Ти поднял дрожащие ладони к ране, словно вся его любовь через прикосновение рук могла остановить кровотечение.
– Вот и все… – прошептала девушка, из уголка ее рта стекла алая струйка.
– Все будет хорошо, я обещаю! – Ти разорвал одежду на месте раны.
Стрела глубоко вошла в плоский живот и торчала немного правее пупка. Грудь быстро вздымалась и опускалась, следуя учащенному дыханию девушки. Из раны текла кровь и тело, которое Ти целовал, ласкал, любил прошлой ночью было измазано пурпурными пятнами, жизнь покидала его.
– Нет… – прошептал Ти.
– Все хорошо… – шептала Аллисия. – Смерть это не конец пути… Мы еще встретимся… Мне так холодно… Поцелуй меня…
Ти припал к ее губам. На них ощущался стальной привкус, дыхание еще слегка согревало его. Поцелуй длился, и Ти отдал бы все, чтобы этот момент не заканчивался, пока мир не провалится в бездну. Юноша, используя этот поцелуй, пытался передать ей хотя бы часть своей жизни, а если получится и всю без остатка, лишь бы девушка осталась с ним. Ти молил все на свете, чтобы, когда он открыл глаза, Аллисия вновь улыбалась и смотрела на него.
Он отстранился. Аллисия была мертва. Губы больше не шевелились, грудь не вздымалась, а огонь в огромных карих глазах потух навсегда. Теперь они смотрели на Ти застывшим, остекленевшим взглядом.
Ему было трудно дышать. Железные клещи сдавили грудь, не давая вздохнуть. В ушах звенело, а перед глазами плыла туманная пелена.
Он встал с колен. Твердая рукоять клинка отлично лежала в руке. Все звуки вокруг исчезли, все образы расплылись в тумане, оставив вместо себя лишь мир внутри него.
Ти пошел вперед, словно во сне открыл дверь и вышел в коридор. Солдаты уже поднимались по лестнице. Ти заорал.
Его крик исходил из самой глубины, из самой темной бездны, в которою превратилась его душа. Он бросился вперед, не видя куда, ярость ослепила и лишила разума.
Ти кричал, в остервенении рубя воздух вокруг, пока клинок не пробил ему грудь.
Юноша почти не заметил падения на твердый камень. Он рухнул, словно в пуховую перину, обливаясь кровью из разорванной груди. Боли не было. Перед глазами застыл образ Аллисии тогда в переулке. Она смотрела на него своими карими глазами, и Ти утопал в них. Жар дыхания тревожил кожу, разливаясь теплом по груди и шеи. Это было совсем недавно и так давно. В другой жизни…
* * *
– Несите таран! Вышибайте дверь! – командовал Квинт.
Из окон дома над ними летели камни, солдаты, укрываясь за щитами, отстреливались из луков. Один из восставших с криком перевалился через ставни и, продолжая визжать, рухнул на мостовую.
