– Без очереди! – проорал он, смотря на меня, взглядом быка перед красной тряпкой. – Сейчас моя дочь будет кататься!
– Дядя, – смерил я его взглядом, примеряясь, в какое место ударить, чтобы вырубить с первого раза. Второго шанса может не быть, – тебя не учили уступать инвалидам?
– Здесь написано, – остановился рядом, уперев руки в колени и пытаясь отдышаться, Марвин, – дети, инвалиды и беременные без очереди.
– Вот! – ткнул пальцем в объявление здоровяк. – Моя дочь ребенок!
Рядом топталась длинноногая девица в мини юбке и облизывала эскимо. Я опустил кулаки.
– Он прав, – тяжело вдыхая между словами, подтвердил Марвин.
– Ты не помогаешь, – оскалился я.
За спиной раздался грохот клеток и громкая ругань наших преследователей.
– Решим так, – протянул я руку девчонке, приглашая сесть, – поедут дети и инвалиды. Ну и этот, – показал я на боязливо оглядывающегося Марвина.
– Он ребенок?
Я отрицательного покачал головой.
– Инвалид?
Не дав сделать третьей предположение, я ответил первым.
– Поводырь.
– Собака? – усмехнулась девчонка.
– Новейшая разработка, специально обученные люди, помогающие безногим.
Качок нехотя отошел в сторону, давая нам сесть.
– Но здесь только два места, – Марвин остался стоять.
– Тогда иди крутить педали, – огрызнулся я, показывая на бегущих к нам людей.
Марвин подбежал к рикше, но тот отрицательно покачал головой. Пара купюр решило дело, и мы тронулись с места. Китайские преследователи подбежали к нам.
– Дорогая, это твои кавалеры? – специально громко крикнул я. – Смотри, какие настойчивые, сейчас догонят и украдут тебя.
Девицы высунулась, но ее отец отреагировал быстрее. Одним ударом трое отлетели в сторону, еще двое оказались в цепких руках качка. Преследование прекратилось. Я откинулся на спинку сиденья и выдохнул. У Марвина зазвонил телефон, крутя педали, он достал из кармана и одной рукой пытался снять трубку. Я только удивлялся, как у этого рохли все не выпадает из рук. Он бросил пару фраз, убрал трубку в карман и остановился около подъездной дорожки в парк.
– Нужно срочно ехать домой. Нас, кажется, ограбили.
– А кто довезет меня до дома? – девица оторвалась от облизывания мороженого и, сморщив личико, смотрела, как Марвин сажает меня в кресло.
– Дорогая моя, – я взял ее руку в свою и прислонился к ней губами, – если бы была моя воля, я бы целыми днями катал тебя на этом несуразном транспорте.
– Фу, – дернулась она от меня, – извращенка!
Марвин сдержал смешок и покатил мою коляску прочь.
Поднявшись в скрипучем лифте на нужный этаж, Марвин зазвенел ключами, доставая их из кармана, но они и не потребовались. Дверь была приоткрыта, и через щелку видно, что в квартире царит полный кавардак. Толкнув дверь, он отодвинул ногой валяющиеся бумаги и осколки от лампы. Я въехал следом.
Сразу было видно, что это не ограбление. Вещи разбросаны по дому, но совсем не так, как разбрасывают грабители, случайно задев предмет в тесной комнате. Память у меня фотографическая, я прекрасно помню, что где стояло. Например, эта лампа, которая сейчас хрустит под колесами моей коляски, стояла на комоде в противоположном конце комнаты. Бумаги могут разлететься, упав со стола, но совсем не так, чтобы быть разбросанными по всему полу, даже за диваном. Здесь явно что-то искали. И это наводило на не самые радужные мысли.
– Господи, да кому я мог понадобиться! – заломил руки Марвин, собирая с пола разбросанные столовые приборы.
– Вот и я о том же, – ответил за меня голос в голове.
– Что-то я за сегодня подустала, – широко зевнул я. – В уборке помочь ничем не могу, сам понимаешь. Так что пойду, пожалуй, отдохну.
Марвин не обратил на меня внимания, продолжая собирать кухонные приборы. Закрыв дверь в ванную комнату, я включил кран, плюхнулся в ванну и с удовлетворением отметил, насколько я люблю воду.
– Миа, ты здесь?
– Аскер Миарамила, – прозвенел стальной женский голосок в моей голове. – Капрал Лингрен, на данный момент вы ведете дело так, что не только отдаляетесь от объекта поиска, но и находитесь на грани разоблачения.
– Этот старый хрыч рядом с тобой, что ли? Что за тон ты выбираешь?
– Капрал! – рявкнул фельдмаршал так, что пришлось потрясти головой.
– У вас есть регулятор громкости? Я чуть не оглох.
– Это было бы лучшее, что могло случиться с вами! – продолжал брызгать слюной фельдмаршал. – Вы – ходячая катастрофа!
– Если бы была ходячая, было бы гораздо проще, – огрызнулся я, – но вы поставили меня в такие условия, что куда меня повезут, туда и еду.
– По отчетам аскера я вижу, что вы далеко отошли от места поиска. Немедленно вернитесь в ресторан!
– Если вы не будете отвлекать аскера, она сможет мне помочь гораздо быстрее.
Недовольное пыхтение продолжалось около минуты. Я достойно молчал, понимая, что это злит фельдмаршала намного больше, чем мои пререкания.
– Вернетесь, поговорим, капрал.
– Энгрин? – раздался тихий голосок.
– Ушел?
– Да. Взбучку получили все, особенно после того, как стало ясно, что в ресторане находятся три квагга.
– С кваггами давай потом. Что можешь сказать по поводу этого разгрома?
Застрекотали клавиши и еще минуты две я слышал милое сопение.
– Это не квагги. Наша вычислительная машина легко засекла их тройную трансформацию в ресторане, но здесь их следов нет. Судя по единственной камере в доме, никто посторонний после вашего ухода не входил и не выходил, только жильцы.
– То есть наш повар насолил кому-то из соседей?
– Вряд ли. Вам не кажется, что это связано с вашим появлением?
– Во-первых, давай на ты. По крайней мере, когда этого старого индюка нет рядом. Во-вторых, очень даже кажется. Но интересоваться мной могли только недо-повара, либо китаец, но вряд ли он смог быть здесь раньше нас. Больше я никому дорогу не переходил.
– Вы, то есть ты, уже насолил порядочному количеству людей. Взять хотя бы старушку, у которой вы украли кресло.
– Это девчонка, – открестился я. – Пусть на ее злится. Да и смогла бы старушенция, которая из квартиры-то не выходит, взломать дверь и навести здесь такой шухер? Заметила, что все сделано профессионально?
– Заметила.
Пальцы опять забегали по клавиатуре.
– На нее ничего нет, обычная старушка на пенсии, но дальше пенсии системы не могут ничего найти, это странно. Да и вообще она мне не нравится.
