Жак поднял меня и перекинул через плечо. Другие квагги стали подталкивать Марвина и Валери. В углу боец прижал Дюпон к стене, полностью обездвижив. Не замечая их, квагги выходили из кухни.
– Цель номер два, – опомнился Рембо, отпустил старушку и на ходу схватил меня за хвост. Я выскользнул из рук квагга и оказался подвешенным вниз головой. В таком положении Рембо было сложно что-то со мной делать, и он пытался включить логику, чтобы определить, как меня правильно повернуть. На мое счастье, логика не включалась.
– Уходим, – крикнул квагг, оглядываясь на включенные плиты.
В этот момент в кухню ворвались трое. Впереди ковылял старый китаец, цепляясь полами своего халата за все углы, следом за ними шли двое охранников, гнавшихся за нами на китайском рынке.
– Рыба моя! – завопил старик, увидев меня. – Освободите мою красавицу!
– Вовремя, – процедил я сквозь зубы, подтягиваясь и пытаясь разжать руку Рембо.
Ребята выполнили приказ старика быстро, обошли с двух сторон нас и хотя бы отвлекли внимание бойца. Этого хватило, чтобы применить удар левой и высвободить свой хвост. Шмякнувшись на пол, я быстро стала отползать. Квагги не успели уйти, но второпях схватили меня за первое, что попалось под руку, и волоком за хвост вытащили меня из кухни.
– Красавица, свет моих очей, – семенил следом китаец, пытаясь поймать мою руку и причмокивая при этом губами.
– Дядечка, я не твоя красотка, не свет и ничто другое, что ты надумал.
– Золотце, – продолжал он семенить за мной, – я передумал. Не нужны мне чучела. Мне нужна такая, как ты: боевая, смелая, мы закроем глаза на расовые отличия и станем счастливы друг с другом.
– Аннет!
Марвин, шедший впереди меня, оставил Валери и бросился обратно.
– Стой, б-безумный, – никто из кваггов не успел остановить его.
– Девчонка там? – Валери не ответила, но полные ужаса глаза говорили за нее. – Черт!
Я дернулся, чтобы вырваться из рук квагга, но он намертво вцепился в мой хвост.
– Ты со своим хвостом ничем им не поможешь! – не поворачиваясь, продолжал он меня тащить.
Мне оставалось только повернуться и смотреть в сторону кухни, где скрылся Марвин. Мы вышли на улицу и остановились. Квагг отпустил меня, это дало возможность китайцу схватить мою руку и начать целовать, приговаривая кучу комплиментов.
– М-машина здесь, – махнул рукой один из кваггов, – имперец в ж-женском обличьи идет с н-нами.
– Без Марвина не пройду, – оскалился я в сторону подходящего квагга.
– Кто-то же должен ему помочь! – заламывала рядом со мной руки Валери. – Почему никто не пойдет к ним.
Ответом ей был оглушительный взрыв, снесший витрину ресторана.
– Марвин, – бросилась Валери вперед, но один из кваггов удержал ее. – Они же там!
Она опустилась на землю, захлебываясь в рыданиях. Огонь вспышками вырывался из раскуроченных стекол. К нам подошли повара и шеф, которые не успели далеко уйти.
– Да кто вы такие?! – хватался за голову шеф. – Разрушили мой ресторан! Это все ты! – он повернулся, тыча в меня пальцем, подходя все ближе.
Я напрягся, готовясь отразить любой удар. Но старый китаец уже стоял передо мной, заслоняя собой, встав в боевую позу. Повар закатывал рукава, готовясь к драке, но крик Валери остановил их обоих.
– Марвин!
Мы все обернулись туда, куда она смотрела. Разгребая ногами валяющиеся под ногами балки, из проема, ранее бывшего дверью, вышел Марвин, держа Аннет на руках. Она вцепилась в шею отца, дрожала всем телом и нервно всхлипывала.
– Аннет! – Валери бросилась им навстречу, обняла обоих.
– Это ты во всем виноват, Марвин! Ты уволен! – кричал, размахивая кулаками, но уже не старясь подойти близко, шеф-повар.
– Б-быстро в машину! – около нас остановился пошарпанный фургон, из окна выглянул Жюль.
Жак подхватил меня и закинул в фургон, за мной сели Марвин с Аннет на руках и Валери. Повара-квагги запрыгнули следом, и фургон сорвался с места. Я повернулся и в заднем стекле увидел, как грустным взглядом провожает машину китаец, а из дверей бывшего ресторана, пошатываясь, выходит качок.
Машина тряслась по пригородным дорогам, перескакивая с кочки на кочку. На заднем сиденье спали Аннет и Валери, прижавшись к Марвину. Он не спал и устало смотрел в окно, постоянно снимая очки и протирая стекла закопченным рукавом.
– Что будет теперь? – поймал он мой взгляд.
– Нужно найти артефакт, пока это не сделал амбал-переросток.
– Нет, что будет с нами, со мной, с Аннет? Нет работы, нет дома, кто-то хочет нас убить.
– Рано думать о том, как ты будешь жить дальше. Ты вообще будешь жить, если мы найдем артефакт. Но ресторан разрушен и как искать его я не представляю.
Марвин отвернулся обратно к стеклу, поцеловал в лоб посапывающую у него на плече Аннет и обнял Валери.
– В-вот, д-держи, – Жак повернулся ко мне с переднего сиденья и передал книгу. – Т-ты забыл, когда уходил.
– Так вы и поняли, кто я?
– М-мы знаем земных женщин, ты точно не женщина.
– Не женщина? – Аннет проснулась и спросонья протирала глаза, смотря на нас. Марвин ничего не сказал, но снова взялся протирать очки.
– Капрал Энгрин Линнет, межпланетная флотилия Империи.
– Ничего себе! – У Аннет сон как рукой сняло. – Вот почему ты так классно дерешься и умеешь охотиться. Нормальные женщины этого не умеют.
– Не видела она еще нормальных женщин, – фыркнула в моей голове давно не появляющаяся Миа.
– А ты вот помолчи, женщина, – не стесняясь я ответил вслух.
– Ой, – Аннет покрутила рукой около головы, – а у тебя там – она?
– Она, – кивнул я, – и она очень заносчивая и обидчивая, когда ее ставят ниже мужчин.
– Извини, – Аннет смущенно отвернулась и закрыла глаза, пустившись на плечо отца. Марвин смерил меня взглядом, но продолжать битву взглядов не стал, тоже повернувшись к окну.
Квагги продолжать беседу не стали, начав обсуждение между собой, выбирая направление, куда ехать. Я открыл книгу и продолжил чтение.
«В обмен ты отдаешь мне свой голос. У тебя будет две ноги, но когда ты будешь наступать, будто иглы пронзят их. И еще одно условие – если он женится на другой, на следующее утро ты станешь пеной морской».
– Зачем она так поступает? – тихо произнес я, обращаясь к Мии, которая, я знал, сейчас со мной.
– Хочет быть счастливой. Готова отдать все ради того, кого любишь. Мне кажется, с ней случится что-то нехорошее, – добавила она.
Я повернулся к Марвину, который обнимал двух его любимых женщин.
