Джордан наконец поняла почему Кайсон никогда прежде не знакомил ее со своей компанией – они были другими. Не плохими. Просто другими. Этой ночью она отлично провела время, но терпеть их постоянно не смогла бы. Линн с ней солидарна. Когда Дрю и его друзья появились в домике, она превратилась в блеклую тень самой себя. Обычно Линн крикливая и придирчивая, но в незнакомой компании потеряла свою уверенность. Всю вечеринку она провела на самом краю дивана с Ризом, который тоже оказался не рад внезапному вторжению шумной компании.
Джордан наблюдала как Роял заботливо подливал Линн напиток и рассказывал истории только для нее одной. Так часто бывает – два неуверенных человека в компании образуют свою собственную, но Джордан все равно ловила себя на необоснованной ревности.
Может поэтому, а может из-за болезненного похмелья утром (а оно началось в четыре дня) она проснулась не в духе. Как и все в доме. Завтрак – остатки еды, которые не удосужились даже положить в холодильник – прошел в молчании. А через пару часов все поехали обратно в Роучдорф.
– Дрю попросил твой номер, – не отрывая взгляд от дороги мрачно рассказал Кайсон. Сегодня он выглядел бодрее остальных, но утратил привычную жизнерадостность.
– Он думает у такого придурка, как ты есть мой номер? – парирует Линн. Она сидит на переднем водительском сидении, собирая свои светлые волосы в тугую косу.
– Вообще-то у меня есть твой телефон.
Как ни в чем не бывало Линн оборачивается назад и будничным тоном просит Джордан: – Напомни мне сменить номер.
– Думаю Линн все еще злится на тебя за фейковую драку, – решает сгладить назревающих конфликт Джордан. Кайсон фыркает, но ничего не отвечает. В салоне автомобиля витает напряженная атмосфера. Удивительно, как все обернулось за один только день.
Чем меньше километров оставалось до Роучдорфа, тем беспокойнее становилось на душе у Джордан. Ночь, в которой девушка могла быть беззаботным подростком, не обремененным тяжестью бытия, подошла к концу. Магия развеялась, возвращая в мир переживаний и тянущегося, словно мед, горя.
Девушка откинулась на спинку автомобиля и случайно задела пальцами руку сидящего рядом Риза. К удивлению, он не одернул ее, как случалось обычно, если парень с кем-то соприкасался. Он замер в нерешительности, а спустя несколько долгих моментов, показавшихся обоим вечностью, Риз накрыл кисть Джордан своей. Его большой палец выписывал медленные узоры на ее гладкой холодной коже.
Затуманенные глаза юноши устремлены на дорогу сквозь лобовое стекло. Джордан тоже не осмеливалась повернуться. То, что сейчас происходило между ними казалось чем-то сокровенным и бесконечно интимным. Кожу девушки покрывали восхитительные мурашки.
Рука Риза поднялась чуть выше, касаясь запястья и внутренней стороны локтя. Его пальцы, мозолистые и шероховатые, казались Джордан нежнее шелка.
Они оба тяжело дышали, но старались делать это как можно тише, чтоб не привлечь нежелательного внимания. Наконец-то Джордан нашла в себе смелость повернуться, и тут же встретилась взглядом с Ризом. Темные зрачки расширились, казалось, он напуган не меньше самой Джордан. Девушка опустила взгляд на потрескавшиеся от ветра губы, ощущая, как незримая нить, абсолютно точно существующая между ними, натянулась.
Машина сбросила скорость, останавливаясь у обочины. Джордан неохотно высвободила руку из теплых прикосновений.
– Приехали, – с досадой прошептала она одними лишь губами.
– Позвонишь мне вечером? – спрашивает Линн, оборачиваясь к подруге. Она не замечает химии, которая витает на заднем сидении, а если и замечает – решает ничего не говорить.
– Да, конечно, – вымученно улыбается Джордан и целует подругу. Кайсон тоже поворачивается, чтобы попрощаться и подставляет девушке щеку.
С Ризом они не так близки, поэтому девушка глупо машет ему и выпрыгивает из машины.
Боже, Джордан, ты просто дура! Более нелепого прощания просто не придумать.
Но несмотря ни на что, перепрыгивая лужи, она улыбается. Девушка набирает номер квартиры и спустя несколько гудков домофона, мама открывает дверь. Квартира Джордан находится всего лишь на пятом этаже, но она решает воспользоваться лифтом. В узкой кабине, исписанной не самыми культурными словами, она смотрит на свое лицо в испачканном зеркале и улыбается. Фантомные прикосновения Риза все еще блуждают по ее рукам. Джордан облокачивается на стену и думает, как было бы приятно ощутить его пальцы на своем лице.
Вибрация телефона буквально вырывает ее из неги. На дисплее – запрос на переписку от того же номера, что названивает последние несколько дней.
Неожиданная догадка выбивает из легких воздух. Трясущимися руками Джордан принимает запрос, и абонент тут же начинает набирать сообщение. Он печатает, потом перестает. Снова печатает.
Кабина лифта останавливается на пятом этаже, с жужжанием раскрывая стальные двери. Но Джордан плевать. Она даже не понимает, что происходит вокруг, просто пялится в телефон и едва заставляет себя дышать.
Двери лифта закрываются, а затем кабина погружается во тьму. Джордан больше не может ждать, поэтому пишет абоненту. Всего одно единственное слово, которое так сквозит надеждой.
«Шон?»
***
Это абсолютное безумие!
Мой мозг – маленькая химическая лаборатория в плесневелом подвале, которая с разной периодичностью взрывается от сумасбродных идей. Голову они посещают часто, но я научился с этим справляться.
Думаю, все знают, что мозг человека в сто крат превосходит его жалкое тело. Каждый вечер я засыпаю преисполненный новыми идеями, а поднимаюсь с постели лишенный сил даже на существование.
Будь я супергероем, обладал бы способностью – не быть. И я сейчас не о невидимости, а об искусстве отсутствия. Этим даром я обладал с рождения.
Раньше я читал кучу книжек, посещал психологов, пробовал мотивировать себя – все для того, чтобы починиться, исправиться. Но однажды пришло осознание: исправлять то нечего. Я – это просто я. И мне в тягость жить.
Единственное место, где мне нравилось быть – в своей голове – маленькой уютной лаборатории. Все мои попытки «починить» себя – заканчивались взрывами, после которых еще долго приходилось приводить голову в порядок. Мой внутренний мир лишен углов. Он мягкий, и мне совсем не хочется наружу.
Поэтому я отбросил идеи, способные разрушить мою лабораторию. Но когда я коснулся ее руки, бомба, способная снести тысячи Хиросим, разорвала меня на части.
Джордан. Даже одно ее имя мучительно отзывалось в груди. Передо мной все еще стояло ее раскрасневшееся лицо, слегка приоткрытый рот. Прядь волос выбилась из общей массы и касалась щеки. Мне до боли хотелось заправить ее за ухо.
Когда она вышла из машины, отчаянно хотелось броситься следом. Даже не знаю что бы я тогда сделал. Болезненная необходимость быть с ней рядом – все что я ощущал. Но потом, тяжесть секретов, которые я хранил, вытолкнули Джордан из головы. И я старательно принялся отстраивать свою лабораторию заново.
