Девчонка послушно протопала в гостиную и остановилась, окидывая интерьер настороженным взглядом. Дориан прошёл мимо неё, без стеснения плюхнулся в продавленное кресло и усталым жестом указал на диван, вышитый альбийскими розами:
– Садись. Чего стоишь столбом?
Девчонка поджала губы. Однако вновь подчинилась и прошла, куда следовало. Аккуратно присела на самый краешек дивана и застыла статуэткой.
Дориан откинулся на спинку кресла, величественно возложил руки на кожаные подлокотники и в упор уставился на неё.
Девчонка стала выглядеть куда живей. Переоделась в белую рубашку с маленьким треугольным вырезом на шнуровке, посвежела и стала благоухать апельсиновой корочкой…
Но вскоре она заёрзала и насупилась: ей не нравилось, что её разглядывают. Между ней и Дорианом располагался низенький бамбуковый столик, но этого девчонке было явно мало: она, будто щит, прижимала к себе потрёпанный мешок – да так, что кончики пальцев белели от напряжения, – и была готова в любой момент дать дёру. Это наводило на кое-какие мысли.
«Поведай же мне свою историю, дева!» – всё подмывало съехидничать Дориана, но он ограничился лишь кратким вопросом:
– Так откуда ты?
Лицо девчонки попасмурнело ещё больше.
– Хокклоу, – хрипловато ответила она. – Это… это в стране Альбион. В другом мире.
Дориан ощутил, как невольная улыбка растягивает рот.
– В таком случае, добро пожаловать в Альбию!
Девчонка не улыбнулась – сразу глянула зверем и чуть не оскалилась:
– Ты не веришь, ты смеёшься надо мной!..
– Ох, да остынь, Ридделл, – поморщился Дориан, поудобнее устраиваясь в скрипучем кресле. – Моя страна взаправду носит имя Альбия. Нисколечко я не смеюсь. И верю тебе. Ве-рю. Успокоилась?
Девчонка сникла так же быстро, как и вспылила. Сказала в сторону с неподдельной горечью:
– Я сама в это до конца не верю. Несмотря на всё… – она задохнулась, перекосилась от воспоминаний, – …на всё, что было… Потому что это слишком. Чересчур для понимания…
– Ну а я верю в Теорию Миров, – улыбнувшись, признался Дориан, и девчонка подняла на него неуверенный взгляд. – Параллельных пространств и так далее. Да и с колдовством встречался.
Глаза цвета горечавки распахнулись на пол-лица.
– С таким, как моё?.. – затаила дыхание девчонка.
Дориан ощутил, как улыбка съёживается. Исчезает. Все шрамы заныли, словно кости престарелого перед холодным дождём.
– Нет, Ридделл, – помрачнев, медленно проговорил он. Пальцы одной руки ястребиными когтями вонзились в подлокотники. Но, заметив, что девчонка опасливо смотрит на них, Дориан расслабил руку и добавил нарочито лёгким тоном: – То было иное колдовство. Мелкое, совсем не масштабное… А я ведь и не думал, что такая пигалица, как ты, может устроить Аббату столь грандиозный спектакль! Вот уж магия, так магия.
Девчонка гадливо сморщилась, крепче прижала мешок, почти обняв саму себя руками. Взгляд её невидяще заметался по комнате, и она забормотала, с горячей, подлинной ненавистью выдавливая слова:
– Магия… Всё это неправильно. Я не знаю, как это вышло… Не знаю, как всё это контролировать!.. Это… Это проснулось недавно. Но я всё равно не умею исполь…
Тут девчонка словно поперхнулась, поняв, что в сердцах сказанула ему лишку.
– Ага. Вот почему ты сразу не надрала Финнигану задницу, – с кривой усмешкой протянул Дориан, наблюдая за её реакцией. – Так я и думал. Значит, не всегда способна это включать, да?
Девчонка закусила губу и резко кивнула – осознала, что уже не сумеет отбрехаться. Судя по глазам, она мысленно костерила себя на все лады. Ещё бы, такой промах: открыть незнакомцу – да ещё и вампиру! – что, несмотря на недавно пробудившийся в ней дар, она не знает, как его использовать, что она вновь беззащитна… Дориан с лёгкостью понял это, не прибегая к особым способностям, но девчонка, пораскинув мозгами, всё-таки спросила:
– Ты… Ты ведь умеешь читать мысли?
Дориан невинно взмахнул ресницами:
– Я-то? Нет, – соврал он.
– Правда? – не поверила девчонка.
– Это не входит в список моих талантов, – заверил её Дориан и поспешно перевёл от себя стрелки: – Но, раз уж мы затронули эту тему, слушай и запоминай: большая часть кровососов умеет это. Стоит разок глянуть в самые глаза – и пиши-пропало, все мысли, как на ладони. Главное – зрительный контакт, понимаешь? Просто так тебя не прочтут. Но! Если попадётся Древний – типа старины Аббата – это правило, увы, не работает. Такие читают мысли и сквозь затылок…
Дориан помолчал. Лицо девчонки, жадно внимавшей его советам, стало втройне озабоченней. Казалось, её распирает от вопросов, но она стесняется спросить ещё. Пора было снова брать инициативу на себя.
– Ну что, расскажешь, как тебя к нам занесло?
Девчонка поколебалась чуток – и принялась рассказывать.
Она говорила долго, сбивчиво, нервно… Порой останавливалась, словно ей было нестерпимо больно говорить, но с яростным усилием начинала заново. Пальцы – тонкие и белые, что костяной фарфор, – непрерывно двигались, сплетая в воздухе невидимые узоры; лицо в обрамлении вьющихся лозой волос то искажалось, как гротескная маска, то принимало мёртвое, отчуждённое выражение. Казалось, она творит колдовство – но Дориан держал мысли при себе и только молчал да слушал. Ситуация и вправду была не из простых. Запутанная донельзя, сумбурная, фантастическая… Кристально ясным виделось лишь одно: девчонка воистину, до последней своей жилки, ненавидела магию.
– …А потом он велел позвать тебя. Дориана, – её голос тихо сошёл на нет.
– Угу, – буркнул Дориан и задумчиво почесал нос костяшкой пальца.
– Почему он позвал тебя?
– Аббат? О, просто он нежно меня любит, – саркастически усмехнулся Дориан. – Столь нежно, что навязал мне опеку над тобой в самый неподходящий момент… В общем, проехали, – сидя в кресле, Дориан подался вперёд, поманил девчонку пальцем. – Слушай сюда, Ридделл. Внимательно слушай и запоминай.
Девчонка взглянула на него с явным сомнением, но всё же капельку придвинулась.
– Я научу тебя выживать в этом мире. Деваться тебе всё равно некуда, так? Придётся жить здесь, – сказал Дориан, и девчонка, согласившись, уныло скривила губы. – Проведу тебе курс молодого бойца. А срок ему будет – месяц.
Девчонка поражённо моргнула, захотела что-то спросить – он не дал и чёткими, рубленными фразами заговорил вновь:
– Да, Ридделл. Месяц. И точка. Думала, буду нянчиться с тобой веки вечные? Не смеши. У меня свои планы, которые тебя не касаются. Месяц можешь прожить здесь, в доме. Ходи куда хочешь, только меня – предупреждаю! – лишний раз не трогай. А после – жмём друг другу руки и расходимся в разные стороны. Куда двинешься ты – мне без разницы. А вот я через месяц покидаю Альбию навсегда. Собираю манатки. Рву когти. Сматываюсь. Улавливаешь мысль?
