Глава 1
Кого я не ожидал больше увидеть, так это физрука, который отловил меня, не успел я выйти с экзамена. Не стал я дожидаться остальных, захотелось почему-то пройтись по школе. Но не получилось.
— О, Елисеев, — обрадовался он так, как будто я был его давно потерянным сыном и только удачное стечение обстоятельств помогло нам вновь встретиться.
— Здравствуйте, Дмитрий Семенович, — ответил я, подозревая, что радость физрука ничего хорошего мне не сулит.
— Ты-то мне и нужен, Елисеев. От ты отожрался за то время, что мы не виделись, — неодобрительно сказал он. — И кольцом, смотри-ка, обзавелся, — он презрительно скривился на мой защитный артефакт-печатку. — Не ожидал от тебя. Не ожидал. Но фиг с ними, с кольцами, хоть весь увешайся с ног до головы. Я о другом. Как можно быть таким безответственным? У нас на кону лыжные соревнования.
— У кого у вас? — подозрительно уточнил я.
— У нашей школы, балбес неблагодарный, — возмутился он.
— Дмитрий Семенович, я как бы к вашей школе уже не принадлежу.
— Чегой-то не принадлежишь? — с видом крайнего удивления выдал физрук. — Экзамены ты же на базе нашей школы сдаешь? Нашей. Значит, к нам и приписан.
— Я к вам приписан только экзамены сдавать, — заметил я. — Отстаивать честь школы я не приписан. У вас для этого толпа учеников имеется. Рощупкин, вон, спит и видит, как отстоять честь родной школы.
Рощупкина я видел сегодня только мельком, и мой вид ему однозначно не понравился, потому что исчез одноклассник со скоростью, которая точно понравилась бы физруку, увидь он это. Игогоша, можно сказать, на рекорд пошел. Так что у него были все шансы выиграть и лыжные гонки, если я там где-то помаячу. Правда, не факт, что, если бег будет по кругу, он вернется к точке старта.
— От и тварь ты неблагодарная, Елисеев, — вызверился физрук. — Никакой благодарности к тем, кто к тебе столько дал. Кто ночей не досыпал, лишь бы… лишь бы…
Он потерялся в своих словах, и только тут я принюхался и понял, что собеседник немного подшофе. Самую малость, при которой человек пьяным еще не кажется, но мысли у него уже путаются.
— Лишь бы лишний раз выпить, да, Дмитрий Семенович? — тихо спросил я. — Как вам не стыдно? Взрослый человек, учитель в школе. Дети что о вас подумают?
— Ты говори да не заговаривайся, Елисеев, — возмутился он. — С чего-то я вдруг выпиваю?
— А сейчас вы трезвы, как стеклышко, Дмитрий Семенович, не так ли? Только несет от вас алкоголем за версту.
— Это тебя несет, Елисеев, — окончательно разозлился он. — Незнамо куда несет, между прочим. И в кого ты такой наглый? Спиртом пахнет, так я горло настойкой полоскал, чтобы не пропускать уроки. Чтобы не лишать таких вот неблагодарных балбесов, как ты, столь важных занятий по физической культуре. Вот уйду я, и что?
— Что?
— Скособочитесь все, сидючи над своими компуктерами. Позвоночник буквой зю, зрение на ноль. И это я еще не говорю про желудок, который газировкой и чипсами глушите. И выйдете из стен школы инвалидами.
— Ваше желание заботиться об учениках похвально, — сказал я, из последних сил пытаясь не расхохотаться. — Но при чем тут я?
— Как это при чем? — вытаращился он. — Нельзя отрываться от коллектива.
— Я не отрываюсь. У меня просто коллектив поменялся.
Школа шумела, малышня бегала и вопила. То и дело кому-то доставалось кулаком, а то и рюкзаком по спине или голове. За порядком никто не следил, да и сама школа внутри была уже изрядно обшарпана. Спрашивается, что здесь забыл глава преуспевающего клана? Нужно было договариваться с другой школой, поспокойнее, в районе поприличней. В принципе, какая разница, где нам все сдавать?
Я чувствовал себя здесь чем-то чужеродным. Возможно, все дело было в одежде, которой плотно занялась Марта. Я ей сам предложил, название должности придумаем еще, а работа — вот она, уже есть. Занималась она не только моим гардеробом, но и тех моих учеников, которые были со мной одного возраста, потому что в новую школу нам нужно прийти, не напоминая бедных родственников. Должность была временной, но Марта — дама активная, непременно найдет чем заняться. Даже сейчас она взяла на себя обязанности экономки и следила за порядком в доме и наличием необходимых мелочей. Единственное непонимание у нас с ней случилось на почве геля для душа. От него я наотрез отказался, сразу вспомнив про Вишневских и как просто во всякие жидкости для мытья подмешать что-то лишнее. У меня, конечно, вошло в привычку проверять все, чем моюсь, но отвращение гель все равно вызывал. Как сказала Марта, пунктик у меня появился в этом вопросе. Она подобрала хорошее мыло специально для меня, и вопрос мы закрыли.
— Наслышан, наслышан. Здесь недавно ходили, о тебе расспрашивали. Серьезные люди, между прочим. И я о тебе, Елисеев, только хорошее говорил. Хотя мог бы припомнить…
Тут он многозначительно замолчал, а я прям удивился, что именно он мог бы припомнить нехорошего. С прошлого Ярослава толку особого не было, но и проблем он не доставлял. Никаких подглядываний в женской раздевалке, никаких натираний пола или доски мылом, никаких кнопок на стулья учителям или одноклассникам. Идеальный тихий подросток. Если бы еще хорошо учился, а не проводил все время за компьютером — цены бы ему не было. А так я только сейчас полностью смог убрать все неправильности развития, вызванные образом жизни: распрямил позвоночник, расправил грудь, немного подрос, обзавелся мускулатурой и стал выглядеть еще не качком, но уже не задохликом. Кстати, и лет мне давали уже побольше.
— Кому говорили, Дмитрий Семенович? — заинтересовался я.
— Кто спрашивал, тому и говорил, — бесхитростно выдал тот.
— Что значит кто спрашивал, тому и говорили? — возмутился теперь уже я. — А если это очередные бандиты готовили покушение? Мне уже как-то давали по голове и увозили. Мне не понравилось.
Возмущение было наигранным: ко мне сейчас так просто не подберешься. Но вот беспокойство о том, кто именно пытается подобраться, было очень сильным. Слишком много недоброжелателей я успел заработать.
— Не говори ерунды, Елисеев. Стал бы я с бандитами любезничать. У них удостоверения были.
— Бандитские? — подколол я его. — Неужели такие появились? До чего дошла работа наших органов правопорядка.
— Елисеев, ты меня не путай. Какие на фиг бандитские? Одни вообще от Императорской гвардии пришли, — окончательно разозлился он. — И от Отдела Внутренних дел были. Но я ж знаю, что ты ничего такого натворить не мог, поэтому охарактеризовал тебя со всех сторон, как лицо положительное.
— Спасибо, Дмитрий Семенович.
— Спасибо не булькает, — отозвался он, понял, что брякнул не то и сразу же поправился: — То есть хочу сказать, что одного спасибо за мой подвиг мало. Надо бы в соревнованиях поучаствовать, как считаешь, Елисеев?
