Не знаю, что там собирались в лечебнице рассмотреть Мальцевы и чем интересовался Игнат Мефодьевич, но Андрей задавал множество вопросов, иной раз со вторым дном. Я отвечал, когда речь шла об устройстве, а не о технологиях. О технологиях вопросы проскакивали от обоих Мальцевых, но тут я их или игнорировал, или переводил разговор на что-то другое. Благо было на что переводить. На ту же отопительную систему Вишневских, к примеру. Покойные, хоть и были со знатным прибабахом, придумывали весьма элегантные решения, чтобы облегчить свой быт. Но и рассказывая про это, я тоже обходился общими фразами, хотя уточняющие вопросы Андрей вставлял с искренней заинтересованностью.
Серому тоже приходилось отдуваться. Император спрашивал мало, зато со стороны Мальцева-старшего вопросы так и сыпались. Причем ответы он норовил получить с меня, постоянно пытаясь оттянуть меня от внуков и обменять на Серого. Мол, все знает только глава клана. Пришлось намекнуть, что все ему никто не скажет, а финансовый директор скажет как раз то, что можно и нужно говорить посторонним.
Каждый раз, когда Мальцев меня окликал, Светлана предупреждающе усиливала нажим на мою руку, Диана, напротив, ослабляла, показывая, что может отпустить хоть сейчас, Андрей же начинал сетовать, что дедушка очень обидчив и вспылить может буквально из-за ерунды, так что лучше его не сердить лишний раз, а то на стене может появиться ненужная вмятина. Я ответил, что стены зачарованы и выдержат не только удар его деда, но и чего посерьезней. Андрей заметил, что я не знаю, насколько серьезно может бить дед, когда разозлится. Пришлось напомнить, что здесь император, а значит Мальцеву-старшему по-настоящему злиться не стоит. А то ведь Ефремов не дремлет: вон как внимательно отслеживает все телодвижение Мальцева. А он тут не один от Императорской гвардии.
Андрей успокоился, но ненадолго. Каждое покашливание деда вдохновляло его на новые высказывания, иногда довольно странные. Иной раз казалось, что он несет совершеннейшую пургу, лишь бы что-то нести.
К тому времени, когда мы закончили осмотр основного корпуса и входили в теплицу, я желал только одного: чтобы визитеры отсюда убрались, причем все без исключения. Нервная система у меня одна, отвлечешься — и ее заиграют до такой степени, что нервный срыв гарантирован. А мой нервный срыв — это не какая-то там жалкая стена, одним разрушением здания не обойдется, здесь бы полстолицы не снести.
Когда мы оторвались от второй группы экскурсантов, я порадовался, но как оказалось, рано. Словно для того, чтобы убедиться в моей стрессоустойчивости, судьба подбросила еще один финт: в теплице обнаружились обе сестры Ермолины. Наше появление оказалось для них таким же сюрпризом, как и их наличие там — для нас. Поздоровались они довольно скованно, но если Полина, пряча за спиной грязные руки, прикидывала, как бы ей удрать, то Аня после короткого замешательства быстро пришла в себя, а на ее губах появилась ехидная улыбка, адресованная Мальцеву.
— Здесь наши прекрасные дамы занимаются выращиванием базового набора растений, необходимого для приготовления лечебных зелий, — сказал я, торопясь заговорить раньше, чем Аня, хотя уверенность, что она не промолчит, у меня появилась сразу. — И как вы видите, прекрасно с этим справляются.
— Подозреваю, что одна из прекрасных дам специализируется исключительно на ядовитых растениях, — бросил Андрей, показывая, что не испытывает радости от встречи.
— Кто бы говорил, Андрюша, — нехорошо усмехнулась Аня. — Кто бы говорил… Ты, часом, местом не ошибся? Мама твоего будущего ребенка в Вишневом Саде живет. Правда, она видеть тебя не хочет. И неудивительно. Ты со всеми своими женщинами ведёшь себя как последняя сволочь?
И столько в этом было личного, что мне подумалось: а не побывала ли она и в постели мальцевского внука? Впрочем, эту мысль сразу опроверг Андрей:
— Переживаешь, что тебе там не удалось оказаться? Я брезгливый, с кем попало не сплю.
Я припомнил Анастасию Жданову и сильно засомневался в истинности последнего утверждения. Если выбирать между наркоманистой Ждановой и Ермолиной-старшей, то выбор был бы однозначно в пользу последней. Разумеется, если бы не было дополнительных аргументов в пользу той или другой кандидатуры.
— Андрей, — зашипела Диана, — ты что вытворяешь? Договоришься сейчас. Дед тебя убьет и будет совершенно прав.
Чтобы привести брата в чувство, она даже двинула его кулаком в спину, потому что в пылу перепалки он напрочь забыл о нас, вылез вперед, перегородив вид, и сосредоточился на Ермолиной-старшей, как будто она представляла тут основную опасность.
— Я тоже с кем попало не сплю, — сузила глаза Аня. — С таким дерьмом, как ты, свяжется только идиотка.
— Разумеется, — усмехнулся Мальцев. — Неидиотки связываются с Глазьевым. Странно, что ты сбежала от них. Не выдержала свалившегося счастья?
Мне показалось, что взбешенная Аня собралась приложить неприятеля заклинанием, что было уже совсем ни в какие ворота.
— Полина, взяла сестру — и быстро отсюда! — рявкнул я. — Мне только скандала не хватало.
Ермолина-младшая нерешительно ухватилась за сестру, но ту было не остановить.
— Не я его начала, Ярослав, не я, — промурлыкала Аня. — Кто-то до сих пор простить не может, что ему отказали.
— Это ты про себя? — Андрей навис над Аней, явно пытаясь ее подавить, но та ничуть не испугалась.
— Про тебя, дорогой, про тебя.
Светлана еле слышно хихикнула и чуть ослабила хватку, я этим воспользовался, метнулся к Ане, у которой список гадостей для Мальцева-младшего наверняка был припасен длинный, и, прикоснувшись, бросил проклятие немоты. После чего повторил:
— Полина, сестру — за руку, и быстро отсюда.
Аня раскрыла рот, намереваясь сказать еще что-то, обнаружила, что рот раскрывается, но слова не говорятся, гневно фыркнула, сама подхватила Полину за руку и потащила на выход.
— Как у вас интересно в теплице, — заметила Светлана. — Самое запоминающееся место. Будет что папе рассказать.
Мальцевым намек не понравился.
— Я вот в толк не могу взять, Ярослав, — повернулся ко мне взбешенный Андрей. — На кой черт ты ее обратно взял? У тебя проблем мало? Удачно сбагрил Глазьевым, даже с прибылью, так оставил бы своим врагам, пусть у них рванет.
— Какие страсти кипят у Мальцевых. — Светлану разыгрываемая сцена веселила если не настолько, чтобы хохотать в голос, то близко к этому. — С виду такие милые, а сами заводят романы с подчиненными.
Милыми Мальцевы не были, даже когда никто из них не злился, а сейчас Андрей едва не кипел от злости и почти не осознавал, что нужно говорить, а о чем следует промолчать.
— Ничего у меня с Ермолиной не было! — рявкнул он. — И если она говорит что-то другое, то она врёт! У меня и без этой змеи всегда был прекрасный выбор, с кем провести время с удовольствием.
Глаза у него смотрели куда угодно, только не прямо на нас, что отметил не только я, но и остальные. Поэтому Диана решила прийти на помощь брату.
